Светлана Тишкина

5
Ужастая гадюка

– Вадька! Ура! Мы и тут вместе! – обрадованно закричал незнакомый паренёк.
Он только что вылез из реки, и вода струйками стекала с его курчавой головы по всему телу, орошая и песок.
– Лёнька! Ты?! Ха! Давно приехал?
– Не-е, только искупнуться успел. Мои с утра на дачу заезжали, так что… Вот, только приехали.
– На тебя тоже Алевтина нажаловалась? – решил затронуть больную тему Вадик.
– Ага! – понимающе кивнул Лёнчик.
– Про меня понарассказывала предкам столько, что… В общем, все наши вылазки в подробностях описала, – продолжил Вадик.
– В курсе, – криво усмехнулся Лёнчик. – То же самое. Мои в ужасе были. Ой! Ты только не признавайся, что ты – это ты. Она тебя зачинщиком назвала. Мои мне внушение сделали, чтобы я с тобой не общался больше. Но сам понимаешь, кто их послушается? Ты – самый классный пацан из всех, кого я знаю. А тебе сильно влетело?
– Нет пока. Мои привычные. Я их давно в таком духе воспитываю, чтобы не реагировали на всякие глупости. Ничего мы плохого и не делали. Без этого просто скучно на белом свете жить. А папа тоже девчонок пастой мазал, когда малым был. Сам и рассказывал. Но всё равно так просто мне не выкрутиться. Сказал, что разговор ещё впереди.
– Ха! Нас так просто не сломить, правда?
– Правда! У меня ещё один план в голове созревает, но это потом, когда приедем.
– Ага. А пошли, сходим вверх по течению, к перекату. Отпустят тебя?
– Пошли, должны отпустить. А тебя?
Их отпустили. Перекат был не так далеко. Вода там, как будто кипела рябью из-за мелководья, затрачивая гораздо больше усилий для проталкивания водного потока, ускоряясь в течении. Тем и прельщала ходоков, но берег был каменистым, а камни слишком острые для босых ног. Отдыхающие предпочитали более спокойную воду чуть ниже по течению с мягким песочком. Надев пляжные сланцы, мальчишки отправились на поиски приключений.
Дойдя до переката, они с удовольствием прошли по мелководью чуть ли не до середины реки, где им было немного выше колена. Улюлюкая и горланя что есть мочи, приветственно взмахивая руками, они добились внимания со стороны родных, нежившихся на пляже. Затем затеяли брызганье друг друга на воде. Вволю нарезвившись, пошли к берегу.
Лёнчику повезло. Почти на выходе из воды он увидел удирающего по дну небольшого рака. Догнать его проблем не составило. Зажав двумя пальцами жесткий панцирь десятиногого, радуясь находке, Ленчик от избытка чувств нарезал им круги возле Вадикиного лица, норовя задеть клешней покрасневший на солнце нос. Вадик терпел, всем видом показывая, что не боится членистоногое «клешнекусачее» создание. Налюбовавшись находкой, пошли в сторону пляжа.
Конечно, Вадику тоже очень хотелось найти что-нибудь необычное. Не с пустыми же руками возвращаться! Его желание сбылось. Уже на подходе к пляжу, он заметил, как с тропинки, извиваясь, удирала змея!..
Через секунду испуг сменился радостным «Ага! попался»! Желтые пятнышки на голове пресмыкающегося выдали в нём безобидного ужа, которому также как и раку не удалось избежать участи быть пойманным. Теперь ужонок, находясь в руках поймавшего, выписывал круги возле физиономии Лёнчика.
– Вот теперь справедливо! – торжествовал Вадим, – ты с трофеем – и я с трофеем! Вот наши обрадуются!
– Обрадуются? Ну, ты загнул! Скорее, испугаются! Моя мама вообще всего боится. Она от вида лягушки или мыши в обморок может упасть. Вот рака наверное сможет пережить, если не близко показывать… А ужа – я ей бы и не показывал, а то ещё скорую помощь вызывать придётся. Ко-о-нец отдыху. А папу – ничем не прошибить. Скажет: «угу, молодец» и всё на этом.
– Не, мои не такие. Мама только настоящую змею может испугаться, да и Ленка тоже в курсе жёлтых пятен, ей мама всё время книги про животных читает… Стоп! Я придумал! Раз твои не понимают шуток, давай моих разыграем! Там ещё одна малолетка из лагеря… Вот смеху будет!.. Интересно на её реакцию посмотреть.
– А как ты их испугаешь, ели они могут отличить ужа от гадюки?
– А я замажу чем-нибудь эти пятна… Например… э-э-э… глиной из речки! Она, где ил, совсем чёрная бывает. И получится у нас… это… ужастая гадюка. Ха, класс! Как я придумал? Уж-ж-ж-астая гадюка!!! Давай, попробуем!
Идея вдохновила обоих. Посмаковав понравившееся словосочетание, они, не долго думая, пролезли через прибрежные заросли к берегу, где как раз по всем приметам и должно было быть илистое дно. Да, так и есть. Вадик сумел найти то, что искал. Аккуратно, чтобы глина не залепила глаза пресмыкающемуся, он наложил мокрый слой на его желтые щитки. Задумка получилась. Грязный уж теперь почти не отличался от обычной змеюки, которой мог испугаться даже папа!
Ужонок никак не хотел успокаиваться. Он крутился и извивался в руках Вадика так, что тот еле удерживал его обеими руками. А нужно было ещё умудриться не стереть глину с пятен и не навредить ужу. Но остаток пути был коротким, поэтому у мальчишек всё получилось. Выглянув из-за кустов, они убедились в том, что обе девочки и мама лежали в тени тополя. Там же сидел на покрывале и папа, читал какую-то газету.
Мальчишки подкрались незамеченными. Лёнчик не представлял, что нужно делать дальше, поэтому отдал инициативу другу. Вадик и сам не знал в точности, как поступит в следующий момент, но уж очень велик был соблазн напугать всех своих вместе. Замешательство не прошло даром. Папа обернулся, увидев сына с товарищем первым.
– Пришли?..
Только и успел спросить он, в следующее мгновение заметив змею в руках сына.
– Папа, а у этой змеи укусы ядовитые? – сориентировавшись по обстановке, как ни в чём не бывало, спросил «примерный» сынуля.
Лежащие вскочили, как по команде.
Папа напряжённо вглядывался в окрас змеи, пытаясь определить степень опасности для сына.
Мама срывающимся голосом приказала: «Брось эту гадость»!
Настя заверещала, а затем вскрикнула: – «Ой! Она же укусит»!
Лена испуганно молчала, обнявшись с Настей.
Не в состоянии скрыть улыбку, Вадик бросил ужа на освободившееся от тел покрывало. Следом был подброшен и безобидный в данной обстановке рак.
– Мы с трофеями! – продолжал ломать комедию Вадик. – Лена, как тебе наши находки? Заберём домой? Живой уголок будет.
– Зачем животных мучить? – неожиданно спокойно ответил за Лену отец. – Ужа жалко, и рак не долго у нас дома проживёт.
– Почему ужа? – непроизвольно вырвалось у Вадика.
В этот момент уж достиг края покрывала, пытаясь убежать из плена.
– А вот почему! – ответила враз осмелевшая Лена и поймала беглеца. – Ты меня неряхой обзывал? Вот и посмотри на свои руки и пузо! Сам ты неряха! Зачем всех перепугал?
Мальчишки стушевались, не зная, что и ответить. Но все вопросительно смотрели на Вадика. Отвечать было необходимо.
– Па, а как ты понял?.. Ну, ладно ты, а Ленка как догадалась? – взволнованно спросил он.
– Моя дочь! Молодец! А вот по одинаковому цвету грязи рук и змеи и понял. Ты же весь в «муляке». А Лена наблюдательная у нас, и мне верит. Раз я так отреагировал, значит наши выводы совпали. Так, Ленточка моя ненаглядная?
– Так, – ответила довольная собой дочка, счищая грязь с бедного ужика.
Жёлтые пятна победно проступили, успокоив и остальных. Мама, обняв Настеньку, объяснила ей отличие простого ужа от ядовитой змеи.
– А ну-ка, пойдём, поговорим по душам, – безапелляционно, абсолютно спокойно, сказал отец сыну, – что-то ты никак не хочешь исправляться.
Они пошли в сторону того же переката, в тень тех же кустов и деревьев…
Лёнчик, забрав своего рака, торопливо ретировался к своим родителям…

6
Не всё так просто

– Ну, что скажешь в своё оправдание? – стандартно в таких случаях, начал папа едва они оказались в тени.
Вадик, продумывая варианты ответа, сосредоточенно изучал живой ручеёк под ногами. На безтравных проплешинах тропинки он наглядно коричневел трудягами муравьями, которые тянули с собой какой-то мусор. Возможно, в их глазах крошки соломы были брёвнами, кусочки листиков – коврами, шарики глины – шлакоблоками, какие-то волокна – продуктами питания…
Папа ждал ответа.
«А может, это как раз тот вопрос, который называется риторическим?» – подумал сын, неожиданно вспомнив, как мама объясняла значение незнакомого термина, – «по всем приметам подходит. Какие могут быть оправдания, если и не скрываешь, что виноват»?..
Папа начал терять терпение.
– И сколько я буду ждать, пока ты наберёшься смелости ответить? О чём задумался?
– О том, что этот вопрос похож на риторический, на который нельзя ответить.
– Ну, ты даёшь! А я думал, что ты муравьёв изучаешь! Кстати, и на риторический вопрос можно ответить, если есть желание. Опять хитришь? Учти! Можно пробовать вывернуться в любой ситуации. Уйти от ответа всегда легче, особенно если из себя наивного непонимайку корчить… Да, иногда это оправданно. Только есть и другое понятие – прямой мужской разговор. И если хочешь, чтобы тебя уважали – имей смелость не юлить.
– Пап, но я и не пытаюсь юлить. Просто в оправдание мне и, правда, нечего сказать.
– Хорошо. Ответь на конкретный вопрос. Твою сегодняшнюю выходку можно отнести к невинным детским шалостям?
– Нет, не совсем… Но…
– Пока без «но»! Если ты считаешь, что пугать женщин и детей – это доблестный мужской поступок, то в моих глазах ты скатываешься до уровня нашкодившего малыша.
– Но ведь это была не змея…
– А ты смог бы поймать гадюку?
– Нет, гадюку бы не смог. Я и этого ужа испугался сначала, пока голову не увидел.
– В твоей выходке в безопасности был только ты один.
– Почему это? Он же не ядовитый!
– А испуг? Хочешь знать, насколько я испугался?
– Ты не испугался…
– Ошибаешься! Я как раз испугался больше всех! Я испугался за вас всех – самых дорогих мне людей! В первую очередь – за тебя! Потом, когда понял, что это уж, я испугался за чужую девочку, которая не так давно перенесла большое горе, и её нервная система могла дать сбой. Затем я испугался за нашу маму. Ты же знаешь, что у неё сердце недавно болело. А если бы что-то случилось? Ты бы себя всю жизнь виноватым считал, и я бы не смог тебе простить этого… Ты ведь об этом не думал? Так?
– Так. Об этом я не думал. Но мама и Лена – они же не из пугливых, сам знаешь. И за Лену – ты не так сильно боялся…
– За Лену?! – папин голос сорвался от возмущения. – А что у нас с мамой есть дороже, чем дети? Не выводи меня из себя… Думай, что говоришь!
– Папа, ну прости! Я по другому думал… Сам не знаю, как у меня в голове такие идеи возникают. А когда придумаю – пока не исполню, не отпускает.
– К сожалению, понимаю, – более спокойно ответил родитель. – Очень даже понимаю тебя. Поэтому и не наказывал так, как следовало бы. Но вот теперь мне кажется, что зря я тебя жалел… Ты что там в лагере вытворяешь? Сколько можно?
– Но мы ведь ничего такого плохого не делали – никого не обижали, не дрались. Мы просто придумываем шутки…
– Шутки? Хм… Не так всё просто, как тебе кажется. За зубную пасту и приведения я помолчу – это я понять могу. А вот почему ты уводишь детей без разрешения из лагеря, да ещё и в ночное время? Это уже не игрушки.
– Да, это не игрушки. Мы нашли настоящую землянку в лесу! Дед Порфирий нам подсказал, как её найти… Могу показать!
– Покажешь… Только сначала давай на это посмотрим глазами тех, кто отвечает за ваши жизни, и случись что – они в тюрьму сядут за то, что не уследили за несовершеннолетними. А за вами разве можно уследить?!
– В тюрьму?.. Я об этом не знал.
– Вот теперь знаешь. И все твои последующие проказы я буду рассматривать с такой позиции: готов ты понять тех, кто за тебя отвечает или пацан-несмышлёныш ещё. А шутки, не шутки… Кому-то смешно, а кто-то нервы свои на вас тратит.
Разговор получился долгий, тяжёлый для обоих. Отец замолчал, внимательно изучая выражение лица порицаемой стороны. Вряд ли можно ещё доходчивее разложить детские шалости по полочкам логики. Вадик не ожидал такого поворота. Вроде и не отругали, и не наказали, а теперь попробуй сделать вид, что не понял – не получится, потому как с мозгами всё в порядке. Но примерным становиться тоже не хотелось… «Скукота же получится».
– А ты знаешь, я твоё предложение принимаю, – подумав, продолжил отец. – В следующий раз отведёшь меня в эту землянку. И деда Порфирия проведаем в деревне. Пусть он тебе расскажет, чем оборачивались на войне для безусых юнцов необдуманные шалости. Возможно тогда ты и соображать в этом направлении начнёшь, а то, наверное, думаешь, что я тебе просто от нечего делать морали читаю… Скажи честно, ты хоть что-нибудь понял из того, что я пытался тебе объяснить?
– Понял. Понял я, папа. Только не проси меня обещать, чтобы я этого больше не делал… Если честно, у меня уже новый план в голове созрел. И Лёнька уже в курсе.
– Вот и приехали… Ну, и что за план?
– Да он простой совсем. И никому не может вреда принести. Взять по одному тапку у девчонок и поменять местами с соседней комнатой. Утром, пока разберутся куда пара делась… Папа, ну ведь это просто для смеха. Ну, что здесь такого страшного?
– Ты неисправим! – неожиданно рассмеявшись, ответил отец. – Так! Я ничего не слышал. Ещё не хватало, чтобы ты меня в соучастники взял, а вот за сегодняшнего ужа и нечто подобное – задницу надеру в следующий раз! Потом не обижайся.
– Ладно. Папа, только всё равно, согласись, идея с «Ужастой гадюкой» не слабая…
– Вот тебе и понял! Наша песня хороша, начинай сначала. Пошли уже к нашим. Я до сих пор волнуюсь за эту девочку. Ужастая гадюка, говоришь? Хм… Я тебе её на всю жизнь запомню!