Елена

ХЕЙФЕЦ

ДВОР МОЕГО ДЕТСТВА

Что может вкладывать маленький ребенок в понятие счастья? Наверное, это, когда ему хорошо! Мне очень хорошо во дворе моего детства, здесь много тепла и света.Этот мир огромен и нет ему ни конца, ни края...
Я совсем маленькая и прихожу сюда для игр со своей подружкой Таней, которую на лето привозят в гости к её двум бабушкам. Покрытый муравой двор с островками остроконечного голубого цикория – маленькая частица вселенной. Сегодня она принадлежит мне. Мой мир населен кузнечиками, белыми бабочками капустницами, рыжим усталым котом с хитрой, выпачканной угольной пылью мордой, полосатой толстой кошкой и юркой улыбающейся дворнягой. В углу двора, среди ветхих сараев с дровами и углем, в деревянной клетке живет крольчиха с крохотными сказочными детьми. Для неё мы собираем молочай. Никому не нужный кроме крольчихи, он растет здесь вдоль забора. Сорвешь стебелек, а из него вытекает липкое молочко, оставляющее на руках и платье темные пятна. Рядом с крольчихой, окруженная пышно разросшимся чистотелом, ржавеет металлическая бочка с дождевой водой, в которой живут пугливые головастики. Мы пытаемся их накормить, чтобы они быстрее выросли и стали лягушками. Очень хочется увидеть этот процесс, и мы бросаем в бочку совершенно ненужные головастикам травинки и пахучие ягоды черемухи. Однако головастики равнодушны к угощению и превращаться в лягушек не собираются. До чего же все интересно и правильно в этом мире: кудрявая трава, растрепанные воробьи, купающиеся в пыли на вытоптанной в траве дорожке, бесконечное небо с облаками, похожими на мыльную пену из маминого корыта…
У входа во двор всегда черным столбом стояла большая старая женщина с прямой строгой спиной. Она наблюдала за прохожими. В черном платке, черных юбке и кофте женщина никогда не улыбалась, никогда ни с кем не разговаривала и казалась мне злой.
Старый дом, где жили Танины бабушки, находился в чудесном дворе. Чтобы позвать подружку поиграть, я поднимаюсь на второй этаж по узкой скрипучей лестнице, пахнущей кошками, старым деревом и керогазами. Там всегда темно и страшно. Преодолеваю страх и вот я уже у двери, за которой находятся милые и улыбчивые люди. Бояться нечего! Мне здесь рады. В этом доме кроме Тани живут вещи, много интересных вещей. На шкафу синеет морями - океанами глобус, флаконы из - под духов расположились на большом комоде; их не выбрасывают, в память об ароматах, которые они когда-то источали. Здесь же лежат старые пудреницы, коробочка с пуговицами, шкатулки, вязанные крючком салфеточки со стоящими на них изящными фарфоровыми фигурками, старинные вазочки, графин, в древних рамках- фотографии людей, которых уже давно нет на свете. На подоконниках горшки с геранью, алеющей яркими огоньками едко пахнущих цветов. Черное пианино занимает в гостиной слишком много места, похоже, оно считает себя главнее большого, угрюмого платяного шкафа и железной кровати с круглыми бомбошками наверху.
С Таней мы выходим на просторную деревянную веранду- балкон, увитый диким виноградом. Посередине её расположился ветхий круглый стол с ножками, подъеденными древесным жучком. Стол покрыт старинной кружевной, кое-где подштопанной скатертью. На столе тарелка с печеньем, вишневое варенье в голубой вазочке на тонкой ножке, прикрытое сверху блюдцем от надоедливых ос, и конфеты - клюква в сахарной пудре, которую невозможно съесть не испачкавшись. В углу в больших цветочных кадках тянутся к солнцу несколько высоких фикусов с широкими, словно пластмассовыми листьями. Здесь паря над садом, в тени огромных вязов пьют чай.
С веранды по крутой темной от времени и дождей лестнице можно попасть в тенистый сад, самое интересное место для игр. Сад казался огромным дремучим лесом. Он зарос колючей малиной, кустами смородины и цветами. В этом укромном месте так хорошо было играть в куклы или прятаться друг от друга, обжигая коленки крапивой. Здесь, в бликах солнца, рвущегося сквозь густую листву вязов, всегда особенно тихо. Этой тишиной насыщен теплый воздух, наполнявший бесконечное и таинственное пространство. Он напоен сладкими влажными ароматами жимолости и жасмина. Цветочные клумбы переполнены капризными настурциями, томными георгинами и " простолюдинкой" календулой… Все цвело, благоухало и находилось в радостном и жизнеутверждающем союзе. Мы устраиваемся для приготовления « блюд и напитков» из песка, земли, травы, семян вяза, что похожи на желтые двухкопеечные монетки, разноцветных цветочных лепестков и маленьких пушистых ёжиков незрелого ещё крыжовника.
Мы смеемся, бегаем, прыгаем, делаем кукольные домики, песочные дворцы, спальни, столовые, гуляем, лечим и воспитываем своих « дочек».
Мы абсолютно и бесповоротно счастливы в этой тишине и покое среди цветов и трав.
Мы две совсем ещё маленькие женщины знать не знаем, что впереди большая и длинная жизнь, очень – очень - очень много взрослых дней. В них будет всё: бури природные и бури чувств, дожди летние, осенние и дожди из слез, будут душевные метели и синие равнодушные весенние ветры, будет нежная любовь и жгучая ненависть, встречи и расставания, печали и радости – будет все, что называется Ж -И-З Н-Ь-Ю !
Здравствуй, жизнь! Будь терпелива и благосклонна к нам.

                                                                                                                                  Елена Хейфец