Июнь 20... года. Краснодар. Полдень. +36 градусов по Цельсию в тени!
Внук Тимофей, уподобившись нашему коту Кысу, устроился на широком подоконнике и пытается читать, заданную на лето, пушкинскую лирику. Получается плохо, потому как взгляд, то и дело, покидает страницы и устремляется в окно, за которым виднеется берег реки Кубань и медленно проплывающие баржи, толкаемые трудягой буксиром.
− Тимоша или ты сейчас же вернёшься к Александру Сергеевичу или отправляйся на кухню. Будешь помогать чистить картошку. Выбирай! − поставила вопрос ребром моя супруга Ольга Ивановна и по совместительству лучшая бабушка на свете.
− А можно не то и не другое, а совсем, третье? − парировал Тимоха, спрыгивая с подоконника.
− То есть? Не поняла? На улицу пойдёшь, что ли? Там все живые существа по норкам попрятались, ибо...
− В Арктику пойду, то есть, поеду, − в обычной своей манере, перебил бабушку внук.
− Это как? Мы ведь живём на Юге нашей страны, а она, наоборот, на Севере. Да и холодно, там. Даже летом и то, прохладно, − пытаясь понять куда клонит её любимчик, возразила Ольга Ивановна.
− Это точно! Не бывает там такой жарищи! Зато по океану плавают, вернее ходят, настоящие ледоколы! Атомные! А у нас? Проплывёт малюсенький буксир, да и то редко.
− А что ты о них знаешь? − вмешиваюсь в разговор я, и откладываю ручку в сторону. Теперь, как минимум, на пару часов, моим литературным героям, будет представлен внеочередной отпуск.
− Много чего знаю. Они огромные, тяжеленные, и работают от энергии реактора. И ещё. Такой флот есть только в России! И больше нигде в мире! − внук выпятил грудь, тем самым подчёркивая и свою причастность к этому факту.
− А о том, кто первым изобрёл ледокол, ведаешь? − хитро прищуриваюсь я.
− Конечно. Поморы. Их лодки, то есть, кочи[1], никогда не вмерзали в лёд и ходили по белому морю круглый год!
− А я читала, что флотские офицеры частенько просили начальство перевести их на службу с теплого Чёрного моря на студёную Балтику, − вмешалась в разговор супруга, − и знаете почему? Море зимой замерзало. Следовательно, свободного времени у корабельных команд становилось больше. Правда, до тех пор, пока не изобрели эти, самые, ледоколы.
− Балтийское море замерзало везде: и в Швеции, и в Норвегии и даже на Аляске, а победили природу всё же, мы, русские! Потому как − не ленились и не лежали зимой на печах. Жаль, что теперь Кубань перестала замерзать, на коньках не прокатишься, даже у берега, − при этих словах Тимофей извлёк из кармана носовой платок и протёр макет корабля, стоящего на книжной полке. (После одного из творческих вечеров, в доме моряков, мне его подарили благодарные слушатели.)
− Ну, Тимоша ты не прав. Пытались бороться со льдом многие. Американцы специально выплавляли тяжеленные болванки и швыряли по курсу судна, а шведы палили из пушек, пытаясь таким образом пробить полынью. Некоторые судовладельцы даже устанавливали на носу корабля циркулярные пилы, работающие от паровых двигателей. Но замёрзшая вода каждый раз входила из этой схватки победителем. Дорогие болванки исчезали на дне моря, ядра заканчивались, пилы тупились или ломались.
Однажды военное министерство Российской империи приняло к рассмотрению проект начальника Морской строительной части Кронштадтского порта Николай Леонтьевич Эйлера, который так и назывался «минно-гиревый ледокол». Со временем первые два слова канули в лету, а вот последнее, как видишь, прижилось. На корабле смонтировали паровые краны, которые бросали на лёд тяжеленные гири, после чего вытаскивали их обратно. Кроме этого, была предусмотрена установка мин, в тех местах, где лёд был уж очень плотный.
Казалось бы всё, хорошо. Проект ледокола будет утверждён и верфи приступят к серийному производству. Но, по законам того времени, подобные новшества должны были проходить через тендер. То есть, комиссии предстояло рассмотреть и другие, альтернативные варианты. Все считали это пустой формальностью...
− Однако победил поморский коч?! − в очередной раз перебил нетерпеливый внук.
− Не совсем так. Жил в ту пору в Кронштадте удивительный купец и судовладелец, по фамилии Бритнев. Доставлял горожанам продукты и другие нужные товары. Летом на кораблях, зимой на санях, с ветерком. А вот поздней осенью или ранней весной, ну никак. Сани утонут, а небольшим судёнышкам лёд мешает. Убыток, полный. Но главным бизнесом Михаила Осиповича Бритнева была не торговля, а судостроение и ремонт плавсредств, владел заводом соответствующего профиля. Там и изготовили, первый в истории человечества корабль, способный успешно бороться ледяным покровом. Михаил Осипович понимал, что ни пилы, ни мины, ни гири, проблему не решат. Нужен иной подход, что-то совершенно новое. А новое это...

Бритнев и пароход Пайлот
− Хорошо забытое старое! − выпалил Тимоха и зарыл ладонями рот, показывая, что отныне он нем, как рыба, и перебивать старших больше не будет.
− Назвали корабль «Пайлот»[2], − продолжил я, − да и приплыли на нём, весной 1864 года из Кронштадта в Ораниенбаум. Такой поход удался потому, что судно имело скошенную под двадцать градусов носовую часть. То есть, подобно поморским лодкам не ломало лёд, а выползло на него, разрушая своей массой. Не случайно изобретатель называл это судно ледодавом. Если же лёд не удавалось осилить с первого раза, «Пайлот» давал задний ход, потом «полный вперёд» и наползал на преграду заново.
Я замолчал, наивно считая, что дискуссия подошла к концу.
− А тендер? Ты о нём ничего не сказал? Кто победил Бритнев или Эйлер? − удивила меня супруга, до этого момента тихо сидевшая на диване.
Тимофей молча кивнул, таким образом поддерживая вопрос бабушки и выполняя обещание быть рыбе подобным.

Красин и ледокол Святогор
− Финал тендера решили сделать публичным и провести его прилюдно, на льду Финского залива. Вначале состязания вперёд вырвался корабль Николая Леонтьевича, так как имел преимущество по мощности двигателя, но некоторое время спустя остановился. Толстый лёд выдержал и гиревые удары, и даже взрывы мин его не разрушили. «Пайлот» же, догнал соперника и обошёл, оставляя после себя полынью, пригодную для плавания других судов.
− И что дальше? − спросила Ольга Ивановна, прочтя в глазах внука этот вопрос.
− Прошло пять лет. Зима в Европе выдалась суровая. Крупнейший немецкий порт в городе Гамбурге парализовал многометровый лёд. Бизнесмены и государство несли огромные убытки. Германские инженеры носились по миру, отыскивая решение этой проблемы. Добрались и до Санкт-Петербурга. Ловкачи сумели приобрести патент на «ледодав», всего за какие-то триста рублей. Бритнев не жадничал, считал, что его изобретение должно помогать людям разных стран, а не только жителям России.

Ледокол Ермак
А ещё через четверть века, спустили на воду наш знаменитый ледокол «Ермак», изготовленный по проекту адмирала Макарова. Он был уже в состоянии преодолевать лёд полярных морей.
− «Ленин», «Арктика», «Сибирь»! На Северный Полюс ходим, как на прогулку, − прервав обет молчания выпалил Тимоха, − я видел объявление в инете, в Мурманске группу туристов набирают для путешествия по северным широтам, может быть махнём все вместе. Белых медведей увидим и вообще...
− И вообще, кое-кому, не мешало бы вернуться на грешную землю. Показать наличие силы воли, и задание на летние каникулы осилить, − супруга поднялась с дивана и повернулась в сторону кухни, − но сначала пить чай. Так уж и быть, заварю его с северной ягодой. Морошка у меня, в морозильнике, пальчики оближешь!

Готовим кисель с морошкой, по бабушкиному рецепту

НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ:
Ягоды - грамм сто.
Сахар-песок - столько же.
Крахмал — пол стакана
Воды − литровая кружка
ГОТОВИМ:
Морошку тщательно толчём (я это делаю в специальной ступе). После чего заливаем горячей водой и ставим на медленный огонь. Доводим до кипения.
Огонь уменьшаем до самого минимума и даём кипеть минут десять-двенадцать.
Берём сито и процеживаем через него наше варево.
В отвар кладём, предварительно разведенный крахмал и сахар. Опять ставим на огонь. Включаем таймер на пять минут.
Готовый кисель охлаждаем и разлив по тарелкам или стаканам, подаём на стол.
[1] − В разных говорах - коча, кочмора, кочмара – это судно, приспособленное как для плавания по битому льду, так и для волока.
[2] − Лоцман