Борис Москалюк

Дети и деньги

или

«Мани. Мани. Мани» – нужны деньги Мане

Из наблюдений в творческой мастерской художника.

Студийные занятия лепкой близились к концу. Проходили они по выходным в персональной мастерской художника. Здесь, в «Творческой лаборатории скульптуры» собиралась пестрая разновозрастная детвора – от малолеток-трёхлеток и отроков до безусых юношей и девиц – студентов местной Академии художеств. 

Около двух часов после полудня в студии наступило оживленье. Уже стали подходить родители за малышами – словно пчёлы у летка улья, они толпились у дверей, робко заглядывая в мастерскую. Там шумно шло приготовление к чаепитию – выкладывались конфеты, печенье, бублики. По заведённой традиции, всё здесь завершалось общим чаепитием – о чём детворе привычно объявлял сам хозяин мастерской Архипыч, провозглашая: «Чай! Кофе!».

Но на сей раз эту фразу, озорно, с щенячьим восторгом, поспешно произнёс почему-то Даниил. 

Учился он в 5-м классе в школе по соседству. Успехами в лепке не отличался, но гордился тем, что скульптор однажды назвал его своим помощником. Было дело: он позировал художнику в образе мальчугана в композиции «Бессмертный полк».

Скульптору же, нравились в мальчугане – прилежность, обязательность и собранность. А, ещё то, что он не по годам был рассудительным.

Но, такого фортеля от него Архипыч не ожидал… Показалось, что его передразнивают, отчего он даже несколько растерялся… Но тут же спохватился – от этого ощущения ему стало совестно. В общем-то, он был расположен к Дане. Вероятнее всего потому, что находил в нём сходство с собой – таким помнил себя в детстве.

Висевшая в студии тишина, удерживаемая до этого максимальной сосредоточенностью и усердием детворы над лепкой, была вмиг разорвана. Начался гвалт! Каждый успел прийти в движение подобно атомам в цепной реакции. Одни устремились к «ядру» показать свои работы, по ходу рассказывая наставнику, как и что они лепили, а другие стали бегать и прыгать, радуясь завершению занятий и свободе воскресного дня.  

Что тут скажешь? «Человек – любимый Божий ребёнок». Следуя этой заповеди, Архипыч умел найти подход к каждому ребенку, ему нравилось, когда рядом с ним в творческом усердии, посапывая, копошатся дети.

Всё б ничего. Да вот незадача... Электрочайник, наполненный до максимальной метки водой, пошумев неистово вначале, смолк. Смолк, как говорится, на полуслове и, как оказалось, навсегда. Никто в студии кроме Архипыча этого не заметил, девочки продолжали выставлять на импровизированный стол чашки, печенье и сладости… 

Самостоятельность, самообслуживание наставник поощрял у детворы, как элемент саморазвития. Равно как и свободу выбора пластического образа и темы, манеры ваять и мало чего другого. Скульптор полагал, что, подлинная красота человеческих отношений возможна только тогда, когда освобождена от власти человека над человеком.

Глубоко вздохнув, с огорчением Архипыч произнес: «Бобик сдох!» –имея в виду чаепитие. – Придётся покупать новый…

– А, что?! Купим! – не задумываясь откликнулся Даня.

Другие же пока молчали как мышки.

– А деньги у тебя есть? Есть?! – громко, с вызовом спросила третьеклассница Алиса.

– Есть. А тебе что? – буркнул мальчуган.

– Карманные? От родителей? – с долей назойливости переспросила Алиса.

– А, оно тебе надо? Не волнуйся! Есть! – в тон Алисе уверенно ответил Данилка.

Алиса нравилась ему. Поэтому он всегда робел, когда эта голубоглазая девочка обращалась к нему. 

Но тут неожиданно осмелел:

– Да, есть. Свои!

– Откуда? Откуда им взяться? – не унималась Алиса.

– А может у него договор с родителями: платят ему за учёбу? – явно подшучивая, высказал предположение лицеист Коля. 

Но его перебили:

– А я… А я вчера самостоятельно прочла всю страницу в Букваре на «Ю», – непонятно к чему призналась первоклассница Маша.

– Уй? Ну и что из того? – резко прервала откровение малышки одна из девочек.

– Наверное, за отличную оценку он получает 100 рублей, за хорошую – 50. А за плохие, наоборот, отнимают. – Продолжал Коля.

– Ну? И сколько он, думаешь, заработал? – уже выкрикнула Алиса, предчувствуя свою правоту.

– Сколько, сколько… –  передразнивая девчонку, сдерзил Данька – Сколько ни есть – все мои.

– Держите-держите, карман шире! – не успокаивалась Алиса. – Если они есть у него, пусть купит нам, девочкам, сок!

Со славами «Они у меня всегда есть!» Данилка, хлопнув дверью, помчался в ближайший магазин.

Когда-то в студию его привела мама, сотрудник краеведческого музея. Отдавая сына в студию, она хотела прежде всего решить вопросы воспитания, зная по своему опыту, что школа может дать знания, а вот понимание – не всегда… Именно в творчестве можно понять другого человека, почувствовать себя на его месте, проникнуться озабоченностью, самовыражением.

– А у меня тоже есть свои денежки! – не без гордости заявила Софийка, – самая младшая в группе студийцев. И как бы отвечая, на ещё не заданные вопросы, продолжила: 

– Я тоже зарабатываю. Да-а! В понедельник я не хотела идти в садик. Бабуля уговорила. Она сказала, что в садик мне надо сходить всего лишь пять раз. Всего пять дней, а два – будут моими выходными. Я согласилась.  –Для меня у бабули всегда есть большая конфета. «Гулливер»!

– Во-во! Где ж тут «бабки» от бабки?! Всего-то по одной конфетке… А, от деда-то что?!

– А с дедулей мы ходим в магазин! – не замечая ехидства, радостно сообщила малышка. – Я помогаю ему покупать правильные вещи и продукты, а он мне за это даёт денежку. Вот!

– Да, ну?

– Дедуля меня любит! – продолжила Софийка. – Недавно я смотрела на себя в зеркало и спросила у него: «Дедуль, правда я молодая?». А он засмеялся и сказал: «Молодая, ещё какая молодая!», и дал мне сто рублей – «Это тебе на заколки и бантики». 

Эти признания рассмешили ребят.

– Ага! Расхвастались… Ха-ха! – не выдержала Лена, девочка с пышными бантами в косичках. – А мы…с подружкой.., у входа в магазин, который рядом с нашим домом, цветами торговали. – Без тени смущения сообщила она. – А ещё продавали абрикосы и алычу в небольших пакетах. И люди покупали. И даже хвалили нас…

Вслушавшись в непривычный разговор, вступила мама первоклассницы Тани:

– Когда Танечке было пять лет, она сама предложила продать часть игрушек. И мы решились… Расстелили в скверике коврик на асфальте, недалеко от детской площадки, и стали предлагать прохожим отобранные нами игрушки. Сначала робко. А потом даже вошли во вкус…

– Всё верно, – поддакнула другая родительница. – Мир – это не только уютная детская площадка.

– А, вот я недавно уболтала незнакомую тётку и она купила «кошечку», мою лепку, за 200 рублей, – соткровенчила Маня.

– Кстати, заметьте, Марья лучше всех лепит кошечек и других зверушек, – громко заявила Ленка. 

          Кто-то из ребят спросил:

– Мань! Тебе не жаль было отдавать? 

– Жалко. Но, я же продала… И что такого?

Кто-то из ребят постарше съязвил: «Нашей Мане нужны “мани”». После чего стал негромко напевать «Мане, Мане…» на манер припева песни группы АББА. 

Маня оказалась девочкой бойкой, и за словом в карман не полезла. 

– Да! Да! Хочу мобильник! Крутой! Смартфон! И что тут плохого?! Я ж не Муха-Цокотуха? Это она «по полю пошла… денежку нашла». Вот так!

– И мне нужны деньги! – спокойно, негромко, неожиданно для ребят произнёс художник, до сих пор наблюдавший за происходящим. И далее пояснил своё признание: 

– Художник пишет картины, чтоб их продать, заработать. Скульпторы же – чаще работают на заказ. Заказ – это и труд, и творчество по найму одновременно – это продажа таланта и мастерства, добровольное согласие служить и выполнять требование заказчика. Но, ведь, когда человек трудится и что-то создает, что-то облагораживает, то он и свой внутренний мир делает богаче. Труд кормит, лень же – портит. А ещё, деньги любят счёт. И тратить их надо с умом. 

Как понимаете, разговор о «своих деньгах» на этом не закончился.

– А вот и я! – с этим возгласом  на пороге появился  Даня, победоносно подняв вверх пакеты. – Вот и сок! Яблочно-виноградный!

15 января 2023 г.