ЮРИЙ ПОЛИССКИЙ


Маленький мальчик бежал по нескошенному лугу, а над ним, снижаясь, кружил в своей дикой охоте самолет. Мальчик понимал, что убежать невозможно, но все равно, гонимый смертельным страхом, бежал вперед, теряя последние силы.
После той, первой бомбежки города в 41-м, когда в мессиве взрывов, криков, стонов они с бабушкой, растворившись в общем потоке, бежали к бомбоубежищу, «самолетный» кошмар снился ему теперь каждую ночь.
Шли годы. На его родной город больше не падали с неба бомбы, и кошмарные сны прекратились. И уже, став взрослым, он все чаще видел другие сны, в которых под израильским на удивление не жарким солнцем ходил по священному городу Иерусалиму.
Его сны сбылись.
Он стоял у всемирной святыни - Стены Плача, прижавшись к ней ладонями и лбом. А рядом, также прижавшись ладонями и лбом, стояли люди разных вероисповеданий и рас: евреи, православные и католики, китайцы, японцы, индусы. И какое значение имеет верующий ты или нет, когда в твоем сердце столько несбывшихся надежд и накопленных обид, столько испитой сверх всякой меры горечи. И поэтому ты, как и каждый, обращаешься к Нему с просьбой не о чем-то несбыточном или незаслуженном. Ты всего лишь просишь Его дать совет и немножечко счастья.
Он стоял у Стены Плача и просил. Нет, не для себя. Просил для дорогих и любимых людей – родных, близких, друзей, соучеников и коллег. Просил мирного неба над Израилем и благополучия для родной Украины. А потом не удержался и попросил чуточку для себя.
Он касался каменных плит, чувствуя, как в них пульсирует многовековая боль его народа. Эта пульсация проявлялась все явственной, и, наконец, образуя замкнутый контур, стала циркулировать, проходя через сердце и рождая мощное защитное поле. И он уже точно знал, что был здесь тысячу, две или три тысячи лет назад. Видел римского патриция - варвара Тита Флавия, сжегшего Второй Храм, и отдавшего приказ разрушить Западную Стену. И знал другого римского патриция – военачальника-араба по имени Панган, который ценой собственной жизни отказался выполнить этот приказ.
- Тебя трудно назвать верующим, - услышал он идущий сверху голос, - но именно ты избран мною. И до тех пор, пока будет замкнут связующий контур, ты неуязвим. Но теперь и боль этой страны будет проходить через твое сердце, не давая ему успокоиться. И, если так же, как тысячелетия назад, вы снова, разрушая связи, начнете ссориться друг с другом и так же бездарно потеряете свою страну, ты тоже будешь за все в ответе.
Он летел домой, прикрыв по обыкновению глаза, и видел, как будто старый, но совершенно другой сон.
Он - маленький мальчик бежит по нескошенному лугу, а над ним, снижаясь, кружит в своей дикой охоте самолет. И вдруг, поглощенный мощным защитным полем, самолет рассыпается на части. А по нескошенному лугу, раскинув руки и что-то горланя, бежит и бежит маленький счастливый человечек.