Владимир Михайлов


Пасмурный день навязывал невесёлые мысли. Слово «пенсия» шуршало в сознании, как надоевшая мышь.
- Что подразумевал хозяин, когда говорил мне о заслуженном отдыхе? – не успокаивался, повидавший жизненные передряги кот, - Если это праздное безделье, то Шарик вечный пенсионер. А если это голод? А может, бесцеремонное изгнание со двора?..
Чем больше углублялся Васечка в философские размышления, тем труднее было найти ответ на возникающие вопросы. Маруся с сочувствием смотрела на озабоченного учителя, пытаясь разгадать причину его задумчивости.
- Знаете ли, уважаемая, - неожиданно обратился он к юной красавице, - молодость – это богатство, которое нельзя накопить. Вчера радовался, не давая ей должной оценки, а сегодня… грустно.
- Учитель, я не могу понять Вашего настроения. Мне кажется, Вас что-то гложет.
Маруся подошла ближе и лизнула бесстрашного рыцаря.
- Вот уже несколько дней я хожу под впечатлением от Вашей охоты на летучих мышей.
- Не льстите мне, милое создание, теперь это у Вас получается значительно лучше.
- Но в этом же Ваша заслуга.
Тёплые слова оживляли разговор. Преобразилась угрюмая мордаха с порванным ухом, которая ещё несколько минут назад вызывала жалость. От похвалы завибрировал хвост. Вася понял, что началась беседа, которая до сих пор никак не получалась.
- Вчера, - Вася настраивался поделиться впечатлениями, - прогуливаясь в обществе своего одиночества, я познакомился с Мурчиком.
Он снова замолчал, делая вид, что припоминает подробности знакомства.
- Этот Мурчик, - продолжил он, - до пенсии, как и я, был Василием.
- Простите, а что такое пенсия?
- Это, я так думаю, когда тебя в мешке относят к какому-нибудь магазину или же к бару. Бросают там, а сами уходят.
Сказав это, он на миг представил себя в старом пыльном мешке и вздрогнул.
- Я не знаю подробностей, не знаю значения этого слова. Во всяком случае, мне так объяснил Мурчик. Он разгадал предательские действия, уже бывшего хозяина, но противиться не стал.
- Мучительно и больно, когда тебя отрывают от мамы, отдавая в чужие руки, - подумала Маруся, - но каково оказаться бездомной?
- Гордость не позволила сдвинуться с места, - продолжал Васечка, - Мурчик смотрел в след убегающему хозяину, пытаясь понять, что его ждёт дальше.
Маруся слушала, ясно представляя себе холодную тишину, которую нарушал злобный лай бродячих собак. Её воображение рисовало картину рыскающих недругов, обнюхивающих рыбные скелеты. То ли голод, то ли запах пива изнурял собак и порождал злобу. Какой-то пьяница, выходя из бара, разогнал животных, а Мурчика пытался ударить ногой. Страшнее оказалась вторая ночь. К страху присоединился голод.
Лишь утро следующего дня принесло ему спасение. Напуганный улицей, он с осторожностью принял ласку хозяина соседнего магазина, но когда понял намерения доброго человека, стал доверять даже собакам - теперь они вместе питаются с одной кухни.
- Ему повезло, - вздохнула Маруся, - но много ли на свете таких добрых хозяев?
- Вот и я об этом, - заканчивая грустный рассказ, добавил старый кот, - некоторые люди, злее собак, а сделал их такими, говорят, какой-то Кризис.
- А каков он из себя, у него страшные глаза?
- Не думайте о плохом, милая. К приходу Вашей старости, возможно, Кризис подобреет и оставит в покое людей и братьев их меньших.
- Будем надеяться…
- Да что там! Будем жить! – с твёрдой уверенностью и оптимизмом сказал Васечка.