Юрий Петраков

Как известно, стихия – дело опасное и жутко убыточное. Она как зараза, налетит, собьет тебя с панталыку – тут тебе и хана. Помнится, мой славный батюшка на старости лет чуть ни пропал под нею. Едва отделался.
Выбирали тогда, как сейчас помню, президента. А поскольку заводы уже дышали на ладан, да и фабрики тоже, народ от безделья прямо таки сатанел. Все только и думали: «Кого выбирать? Кравчука или Кучму?» Ну, и батюшка мой, видать, тоже думал. Но не так чтобы очень. Поскольку был давно на пенсии, гроши экономил, телевизор не смотрел, радио не слушал. Копался в своем саду, а в перерывах между делом мотался по банкам. В одних гроши снимал, в другие вкладывал и постоянно следил за курсом. Та тогда многие так делали.
Так вот, как-то раз решил он заодно с дивидендами пустить в оборот подоспевший урожай – собрать и отвести на базар в Мариуполь, с тем, чтобы вырученные гроши опять же положить в рост на проценты.
А надо сказать, участок у батюшки хоть и был так - всего ничего, каких-то двадцать соток, но росли в нем и черешня, и вишня, и орех, да арбузы с дынями. А пуще всего удавался абрикос. Сладкий! Так и таял во рту. Ну, просто вспомнить приятно.
Словом, с вечера батюшка затарил два ведра отборным абрикосом и сутрячка первым автобусом покатил себе в Мариуполь. Вот там-то все и случилось.
Не успел он добраться до центрального городского базара, как видит у входа, почти, что рядом с трамвайной остановкой, народ себе шебаршится. Митингуют, значит. Кто за Кравчука, кто за Кучму.
Вот тут-то мой дед варежку и раскрыл. Стоит, слушает.
А там кроют друг – друга почем зря. Одни Кравчука американским прихвостнем обзывают, другие Кучму – продуктом командно-административной системы.
Не знаю, что уж там приключилось, но задурила башку моему деду та чертова стихия, полез он на деревянный поддон из-под помидор, и стал нести околесицу.
Народ поначалу молчал. Слушал. Потом смеяться стал.
- Ты за кого там дед агитируешь? Говори яснее. Нешто за Кучму? Та на твоей бисовой физиономии написано, что ты из куркулей. Вон абрикос притащил. Небось, на продажу. У-у-у, спекулянт несчастный. Тебе бы в самый раз за Кравчука агитировать.
И, как назло, все больше на этот самый абрикос так и напирают. А надо сказать, батюшка мой был человек упертый. Даром что с четырьмя орденами с войны вернулся. На Курской дуге в партию вступил. Не смог снести обиду молча.
- Абрикос, говорите? Та я эти два ведра даром отдам тому, кто поклянется здесь, перед всеми, что за Кучму проголосует.
А народ пуще того смеется, но на призыв деда не выходит. Видать, боятся огласки. И только тетка одна не убоялась. Вылезла на поддон и кричит:
- Давай, дед, свой абрикос. Мне бояться нечего! Я уже и так без работы сижу! - И клянется перед всеми поддержать Кучму.
Ну, делать нечего. Пришлось забыть про дивиденды от продаж абрикоса до следующего года. Что поделаешь? Стихия!
Не знаю как там и что, но через год после избрания Кучмы мой дед, проходя мимо того самого рынка, вновь попытался было встрять со своею агитацией в ряды митингующих. Теперь уже против Кучмы. Но, народ оказался бдительным. Его не проведешь. Не успел батюшка влезть на верхотуру со своими речами, а снизу ему уже кричат:
- Слазь, дед! Знаем мы тебя! Слышали! Это из-за твоих абрикос мы теперь без работы сидим. Расскажи лучше - куда ты дел ту самую молодуху, что с тобою в прошлый раз заодно выступала? У-у-у! Провокатор!
Еле батюшка из-под этой стихии увернулся. И с тех пор так больше не митинговал.