Три дня с Дмитрием Быковым

Чтобы понять, как автор романа «Орфография» Дмитрий Быков успевает писать по роману в год, вести несколько колонок и передач, читать лекции и работать заместителем главного редактора, Ася Чачко провела с писателем три дня.

Дмитрий Быков, сын учительницы литературы, и сам больше всего любит работать учителем литературы

«Ну в чем новая эстетика символистов? Ну блин, ну «Стену» Pink Floyd смотрели? Ну так чем она отличается по драматургии? Правильно, действие переносится внутрь человеческой головы!» Дмитрий Быков читает лекцию по литературе XX века первому курсу факультета журналистов-международников МГИМО. На нем майка «Trust me! I’m a writer», a за его спиной мелом на доске нарисован толстый улыбающийся мишка и надпись «We love you» — студенты явно его обожают, хохочут над его шутками на грани дозволенного, снимают на айпэд и расхватывают темы докладов как горячие пирожки: «Кто тут озабоченный, кому про любовные треугольники у поэтов Серебряного века? Так, для Анненского нужен человек с расшатанной психикой. Хлебников — гений или шизофреник? Алкогольный делириум у Есенина — кому?» Истории поэтов перемежает байками об украденной им из армейской библиотеки книге «Жизнь человека» Леонида Андреева.

Дмитрий Быков называет свое преподавание в МГИМО экстремальным спортом. Студенты-олимпиадники, некоторые с феноменальной памятью, всегда стараются подловить его на какой-нибудь неточности

После лекции Быков хватает под мышку куртку, выскакивает на улицу, там — на дорогу, перелезает через высокий металлический отбойник на четырехполосной магистрали (иначе нужно идти в подземный переход и терять целых десять минут) и ловит такси.

Помимо преподавания в МГИМО Быков ведет литературу в частной школе «Золотое сечение», занимает пост заместителя главного редактора в журнале «Собеседник», обозревателя в «Новой газете», регулярного колумниста в журнале «Дилетант» и в журнале «Профиль», разговаривает со знаменитостями про литературу на регулярных вечерах «Литература про меня» в лектории «Прямая речь», читает лекции школьным учителям как методист в Институте открытого образования, ведет на телеканале «Ностальгия» программу «Колба времени» и цикл исторических телелекций «Календарь». А также регулярно участвует в эфире передач телеканала «Дождь», раздает комментарии журналистам практически по любым культурно-социально-политическим поводам и где-то в промежутках умудряется писать примерно по роману, поэтическому сборнику или биографии писателя в год. В этом году уже издал роман «Квартал. Прохождение» и дописывает биографию Маяковского.

Поймав машину у МГИМО, мы едем на Арбат на радиостанцию «Эхо Москвы», где Быкову предстоит взять интервью для «Новой газеты» у Венедиктова: контракт главреда единственной оппозиционной радиостанции скоро истекает, а новый могут не заключить. В машине неожиданно выслушиваю от Быкова лекцию про вомбатов — сумчатых зверьков, обитающих в Австралии. Как выяснилось, нарисованный студентами на доске зверек — никакой не мишка, а вомбат: «Это наряду с ежом мой любимый зверь — об этом знают все мои студенты. Его часто на фотоколлажах суют в руки всяким диктаторам — Путину и Сталину, чтобы те держали под брюшко это мимимишное существо. Он самый умный, пылкий любовник — у вомбата восемь сексуальных поз. На попе у вомбата твердый щиток, которым он может раздавить любого оппонента. Он крайне на меня похож, особенно спящий!»

После интервью на радиостанции, заскочив в магазин «Москва» «за детективом для мамы, которая без плохой книжки на ночь не засыпает», Быков едет в Московский институт открытого образования, чтобы прочитать лекцию о Есенине школьным учительницам литературы, повышающим квалификацию. «Наш долг объяснить детям, что настоящий Есенин — это не рязанский отрок с дудочкой и не «Клен ты мой опавший», который дети всегда переделывают в «Член ты мой опавший» — и правильно делают. Настоящий Есенин — это поэма «Пугачев». И «Я ругаюсь и буду упорно/Проклинать вас хоть тысячи лет, /Потому что…/

Потому что хочу в уборную,/А уборных в России нет» — это тоже настоящий Есенин», — объясняет он полному классу женщин за сорок в очках и блузах. А потом снова куртку под мышку, и он мчится на Пречистенку ловить машину на следующую лекцию. По Пречистенке «мерседесы» и джипы проносятся мимо, пока с противоположной стороны улицы из черного «Фольксвагена Пассата» не высовывается мужчина в дорогом костюме: «Дмитрий Львович, куда подвезти?» Запрыгиваем в машину.

— Недавно только вас видели в лектории на встрече с Собчак, как она меня разочаровала!

— Почему, она милая девушка, только вот либертарианские воззрения, но это у всех до тридцати. Она храбрая, нас связывает Болотная.

— Тем не менее 6 мая она не пошла, получилось некрасиво.

— Зато у нее обыск был — миллион евро отняли и Яшина нашли. Спасибо, что выручили, ребята!

На подходе к Библиотеке им. Эйзенштейна, где Быков должен рассказывать киноманам про Салтыкова-Щедрина, он объясняет мне, почему вынужден носиться с лекции на лекцию: «Вот было «Сити-FM», пока нас оттуда не выперли за то, что я рассказал по радио о московских митингах. Потом «Коммерсант-FM» меня еще год продержал — и то с постоянными штрафами. Каждое упоминание Координационного совета — штраф, сказал что-то про Дмитрия Анатольевича — ползарплаты. Это к вопросу о том, почему я вынужден столько лекций читать. Пока меня радио кормило, столько поденщины у меня не было. Ну ничего, выгонят нас отовсюду, мы все равно себе что-нибудь найдем».

Может, лекций столько и не было, но был «Гражданин поэт» и еще много всего. Так что исключительно деньгами всю эту беготню не объяснишь. Старая футболка, пластиковый пакет с книжками для мамы, допотопный телефон и седьмые «жигули» у подъезда квартиры за Третьим транспортным — Быков не слишком похож на человека, которым движет жажда заработка. «Деньги — это независимость. Я могу не работать в тех местах, которые мне противны, и не писать про то, про что мне неинтересно. Вот тексты в журнале «Афиша» про модных людей, непременно босиком в стильных интерьерах, я читаю с омерзением. Женщина решила три дня провести с тремя детьми без машины — эксперимент на грани фола. Молодые, продвинутые креаклы (креативный класс) вызывают у меня ненависть. Хотя пуклы (путинский класс) мне нравятся еще меньше. Я не понимаю, как можно всерьез обсуждать стиль одежды, проблемы городского дизайна или дизайна жилищ, — это все не имеет отношения к человеку и человеческой метафизике, если угодно. Эти понты — уход от серьезных вопросов. Bсе это — жуткая фальшь».

Из библиотеки Быков едет в хинкальную на вечернюю редколлегию журнала «Собеседник», «куда посторонним журналистам вход категорически воспрещен». За этот день он прочитал три лекции в трех разных местах, взял одно интервью и дал два (для студенческой газеты МГИМО и преподавательской МИОО). Все нужные имена, даты и точные адреса он вспоминает с той же легкостью, с какой цитирует стихи и прозу огромными отрывками. Этим, конечно, отчасти объясняется его феноменальная успеваемость — там, где обычному человеку по сто раз приходилось бы лазить в интернет или блокнот, он с легкостью вытаскивает необходимую информацию из собственной головы. «Чтобы писать, надо жить. И вся эта деятельность, которая кому-то кажется лихорадочной, а мне вполне размеренной, проистекает именно от того, что это мой способ набираться знаний о жизни. Я не могу сочинять лабораторным способом».

Следующий день начинается лекцией «Поэтика гнусности» в Международном университете, Быков рассказывает студентам о новой российской пропаганде. «Вот в кадре стоит Навальный. «А может быть, он нацист? Может, гомосексуалист? Не любит свою мать?» — спросил нас ведущий НТВ ни с того ни с сего. Или оппозиционер N изменяет жене. «А может, он также изменяет и родине?» А вот историческая аналогия: человек протестует против коррупции. «Им, большевикам семнадцатого года, тоже казалось, что они борются с коррупцией, но посмотрите, что они творили в 1937-м». Все это наглядно нам демонстрируется в фильмах Киселева и сюжетах об Украине, про сына Чикатило на Майдане. Вас этим не удивишь. Но давайте попытаемся понять, почему эта мерзость так соблазнительна». Быков с легкостью овладевает залом. Пара шуток вначале, доверительное «как вы знаете, как вы понимаете», веселое и на равных общение со студентами — «я понял твой вопрос, садись, мать, в ногах правды нет», небоязнь говорить с молодыми о сексе и о политике по-взрослому — и аудитория ловит каждое его слово. Постепенно разбор пропагандистских приемов перерастает в настоящую проповедь. «Мы знаем, что мир лежит во зле. Человеку свойственны устремления к добру, но Царствия Небесного на земле не будет. Мы понимаем, что на короткой дистанции нашей жизни миром правит зло, и, выступая на стороне зла, мы имеем больше шансов стать успешными, отдаваясь ему, мы чувствуем мощный экстаз падения». Россия, как и Украина, по мнению Быкова, слишком долго играла во зло — страна, которая десятилетиями оставалась без моральных ориентиров, постепенно гниет и неизбежно исчезает. Путин, как бы ни был плох, — последняя скрепа, которая держит Россию в прежнем виде, дальше лишь неминуемое разложение и упадок. Хорошенько напугав студентов, он отпускает их с добрым напутствием: экстаз падения — это мощное удовольствие, но короткое. Обещанный дьяволом сундук золота в итоге обязательно превращается в сундук червей и головешек. «Так, в «Нимфоманке», которую вы уже наверняка все посмотрели, героиня, сменяя любовников по несколько раз за ночь, приходит к тому, что в результате с тем, кого любит, не чувствует ничего. А неиссякаемую радость приносит в жизни лишь одно — постоянное интеллектуальное саморазвитие, и оно же продлевает жизнь».

Может быть, все дело в этом: Быков — миссионер, отсюда и любовь к преподавательству, и готовность проповедовать со всех доступных площадок, и неиссякаемая энергия, которой нет у ненавистных героев «Афиши», часами обсуждающих занятия йогой, новую диету и бургерную? Наконец, в пятницу перед вечерним телеэфиром улучаю несколько минут, чтобы спокойно задать вопрос: писателям полагается любить уединение и покой, а он носится как угорелый. Зачем? Это такая просветительская миссия писателя — делать мир лучше?

«Ася, вот мы с вами общаемся три дня, и за это время вы мне не задали ни единого вопроса о моих книгах — вам совершенно неважно, есть они или нет, — устало и несколько раздраженно говорит он, — вам интересно, что вот бегает такой забавный Быков. Но помнить меня будут, как ни странно, благодаря книжкам. И дело не в вас, — спохватывается и возвращается к привычному бодро-менторскому тону. — Современный читатель способен воспринимать в основном внешние поводы для разговора о литературе. Про меня есть несколько основательных критических статей, но выходят они в местах малодоступных и пишутся людьми непубличными. Так что мне приходится ловить читателя на сопредельных территориях — на телевизионных, литературоведческих, лекционных, педагогических, — воспитывать себе будущее поколение читателей. Я пытаюсь сделать так, чтобы литература вторгалась в жизнь, — все ради того, чтобы достучаться до читателя. Вижу ли я в этом миссию? Нет, я вижу в этом экстремальный спорт».

Некоторые критики полагают, что после великих романов «Орфография» и «ЖД» проза Быкова стала скатываться в беллетристику. Может быть, вся эта беготня с лекциями и эфирами оттягивает силы от писательства? «Конечно, нет! — уверен писатель. — Более того, когда человек очень занят, он пишет больше, а не меньше. Это тренировка, которая позволяет держать мозги в тонусе. Когда мне приходит в голову какая-нибудь мысль, которая тянет на основу для романа, я могу быстро ее размять. Как может ежедневная тренировка оттягивать силы от олимпийского рекорда?»

Кстати, любимый австралийский зверек Быкова вомбат способен развивать рекордную для такого маленького пухлого существа скорость — 40 километров в час. Правда, ученые до сих пор еще не поняли, в какой ситуации и для чего вомбат резко начинает бежать.

 http://mag.afisha.ru/stories/100-luchshih-romanov-veka/tri-dnya-s-dmitriem-bykovym/