"ОДИНОКИЙ ГИТАРИСТ" ЮРИЯ ВИЗБОРА

Предлагаемое читателям сайта эссе В.Губанова примечательно тем, что в нем впервые в 2000г. было рассказано о поездке Юрия Визбора в Севастополь, представлена история появления его песни "Одинокий гитарист" и ее главный персонаж – севастопольский музыкант Сергей Погребняк. Впоследствии эссе было опубликовано в некоторых СМИ, опираясь на эссе, история появления песни "Одинокий гитарист" вошла в различные публицистические материалы, туристические путеводители и пр.

Владимир Губанов
"ОДИНОКИЙ ГИТАРИСТ" ЮРИЯ ВИЗБОРА

Есть в Севастополе загородный ресторан «Солнышко». Старенький такой, еще шестидесятых годов постройки. Правда, недавно его переделали, сохранив прежнее название. Севастопольцы, что интересно, называют «Солнышко» по-своему – «Шайба». Откуда такое название, непонятно. Контур приткнувшегося у дороги кабачка напоминают вовсе не шайбу, а гайку, но это уже другой вопрос и такое несоответствие к моему повествованию не относится.

Какие удивительные встречи происходили в «Шайбе»! Какие легендарные личности сиживали здесь за столиками! Вот об одной из ней я и хочу рассказать. Вернее, об истории, которая положила начало сочиненной этим человеком, довольно известным, кстати, поэтом, песни. А сама история датируется январем далекого теперь уже 1983 года…

Этого человека я искал лет десять. Сразу же после 85-го, когда впервые услышал песню Юрия Визбора «Одинокий гитарист». Это когда уже отболела душа после смерти Юрия Иосифовича, когда в самом разгаре было неистовое собирание магнитофонных записей его выступлений и коллекционирование фото... Такая запоздалая суета всегда бывает после ухода из жизни кумиров. Нечто подобное происходило после смерти Высоцкого, потом – Визбора. И вот, прослушивая один из его концертов, слышу с магнитной пленки нечто новое для меня, незнакомое:

Одинокий гитарист в придорожном ресторане.
Черной свечкой кипарис между звездами в окне.
Он играет и поет, сидя будто в черной раме.
Море Черное за ним при прожекторной луне.

Наш милейший рулевой по дороге нелюдимой,
исстрадав без сигарет, сделал этот поворот...

Медленно крутится треснувшая бобина, но я сквозь нее смотрю, а перед глазами – январь 83-го, Севастополь, самый пик нашей каэспэшной горячки... Сбросившись по пятерке, мы суматошно носимся по гастроному, потом мчимся на квартиру наших друзей. Я и сейчас вижу, как ребята расставляют простенькие салатики и добротное питье. Мы ждем ЕГО. Нервная толкотня по комнатам: «Магнитофон приготовил? Пленки хватит?» Мы просто изнемогаем от праздничности ожидаемого счастья. И вот, наконец, приходят: артист Смехов с какой-то красоткой и ОН, наш кумир.
Мурлыкающий говорок, крепкая походка, улыбочка... Таким, в общем-то, мы ЕГО и представляли.
Что было дальше? А дальше мы не знали, как вести себя. Зажатая за столом беседа. Как разговаривать с НИМ? Ничего в голову не идет. Мы, бестолковые, ждем чего-то, друг на друга поглядываем. ЕГО приятель понимает, похоже, наше смятение и сыплет каламбурами. Мы невпопад состязаемся с посланцем далекой «Таганки»... Все ищем повод перейти к песням и начинаем сами: Саша Петров, потом я, следом – Стрельников. Свое куцее мастерство ЕМУ показываем. До сих пор помню – руки тряслись, когда гитару держал. И вот, наконец, какой-то шутливый повод нашелся, и у НЕГО в руках гитара. Суматошно включаем магнитофон.... И начинается обычный «квартирник». Речитативный тенорок заполнил наши души. Мы онемели, мы раскрыли рты, мы полностью растворились в ЕГО песнях. Небольшие паузы. Водка, сколько ни наливай, не брала нас. Накурили – топор вешай. Открыли окно. На проспекте Нахимова темно. Вечер. Троллейбусы прямо под окнами проплывают, колесами шуршат, а наше божество под их аккомпанемент СВОИ песни намурлыкивает. Чудно! За окном – обычная уличная суета, а здесь, в элитной севастопольской «сталинке» – ЕГО дыхание и ЕГО слова, которые только в блокнотах читали или на скверной магнитофонной записи слышали. А ОН давай новые свои песни показывать, на Смехова поглядывает, дружку своему московскому подмигивает, что-то общее их поет, им только и понятное... Магнитофонной пленки, к счастью, хватило. На лестнице – веселая толкотня. Мы осмелели, хмель, наконец, догнал нас, руки ЕМУ для прощания тянем. Ночной двор. Заказанные нами «Жигули». Последняя сигарета. Дверцы щелкают и красные огоньки, расплываясь, растворяются в автомобильной мешанине...

…И вот в 85-м году, когда я услышал «Одинокого гитариста», вдруг понял – да ведь это Визбор по дороге от нас в «Солнышко» заехал! Ну, конечно! Ведь Петров, провожая их в Ялту, потом рассказывал, что Визбор со Смеховым минут на пять заглянули в этот кабак. Зачем – не говорил, да и не знал, наверное. Теперь понятно; водителю просто курить захотелось. И что же, там, в этой «Шайбе», произошло, что легло в основу одной из самых пронзительных песен Юрия Визбора, сочиненной им уже на излете своей жизни?
Спустя много лет после этой знаменательной встречи и после первой влюбленности в легендарную визборовскую песню, в 95-м случилось мне побывать в одной компании, где посреди вечеринки мне скажут: «Это он». Гам застолья, все уже порядком выпили, друг друга перекрикивают, и здесь же – крепыш какой-то сидит, что-то мудрит на гитаре. Товарищ, с которым я пришел, говорит: «Это тот, про которого Юрий Визбор «Одинокого гитариста» написал, слышал такую?» Я обомлел. Не может быть!
«Очень даже может быть, – уверяет меня Сергей Погребняк. – Но я только ничего не помню». Его понять можно. Он – обычный ресторанный музыкант. Куда ему посетителей примечать? Да и столько лет прошло. Тем более, если спросить, играл ли он тогда что-нибудь из классики, – нет, не играл, скажет. Он вообще классику не играет. Визбор для красного словца, видать, Генделя в песню вставил.
Но вот что мне рассказал этот музыкант. Юрий Визбор, оказывается, в «Солнышке» был еще один раз! На следующий день он приезжал в «Шайбу» из Ялты, и только для того, чтобы встретиться с ним, с Погребняком. И для чего? Официантка рассказывала Сергею: появляется, мол, какой-то мужчина, представительный такой, вальяжный. И хочет его, Сергея, видеть.
– Нет Сережи, выходной у него. Что-нибудь передать?
– Да нет. Песенку хотел Сережке спеть.
– Песню?
– Песню.
– Ну, чем мы вам поможем? Отдыхает наш Сережа.
Представительный мужчина постоял немного, покурил, потом сел в такси и уехал. Больше официантка его не видела.
Вот такая история. Не повезло Погребняку, честно говоря. Упустить такую возможность – услышать в свой адрес песню-посвящение от самого Визбора!
Что-нибудь еще рассказать про Сергея? Он работает музыкантом. Покидала его жизнь по стране, побросала. И на Дальнем Востоке играл, и в корабельном ресторане деньгу зашибал. Потом в Севастополе осел. Постоянное рабочее место – у микрофонной стойки. Поет классно – спросите любого местного лабуха.
Но вернемся к Визбору.
Я постоянно думаю: ведь не играл Погребняк в тот вечер Генделя, не играл! Зачем же Юрий Иосифович этого классика в песню вставил? И в «Шайбе» он был минут пять, не больше. Что же, он видел там?

Ресторан полупустой – две танцующие пары,
два дружинника сидят, обеспечивая мир.
Одинокий гитарист с добрым Генделем на пару
поднимает к небесам этот маленький трактир.

Визбор себя увидел, это точно. Визбор увидел себя на месте Сергея Погребняка. Даже если бы тот и не Генделя, а что-нибудь другое, фишку ресторанную лабал.

Ах, как трудно будет нам, если мы ему поверим!
С этим веком наш роман бессердечен и нечист...

Ведь это он, Визбор, всех нас, всю нашу страну негромкими напевами своими к небесам поднимал! Теперь-то я понимаю, что и как. Вокруг оглянитесь – люди правды боятся. Святого боятся, чистого боятся. Без этого жить легче. А он, Визбор, не боялся и пел ее, чистоту свою, правду. Оттого и трудно ему было. В тот холодный вечер 1983 года, на склоне своей жизни и, видать, уже чувствуя смертельную свою болячку, в севастопольском ресторане «Солнышко», глядя на Погребняка, Визбор, может быть, и представил самого себя словно в громадном «стране-ресторане», со всей его кабацкой пошлостью и грязью... Оттого и песню за одну ночь написал. И чтобы успокоиться или, может быть, убедить себя, мол, не обо мне эта песня, а о вчерашнем лабухе, погнал такси на следующий день в Севастополь, чтоб Сергею песню спеть! Но не получилось. Не удалось Визбору себя успокоить. Все равно, он увидел себя таким, каким и был тогда, – одиноким. Одиноким гитаристом.
… Под занавес еще одна зарисовка, так, пустячок. Довелось мне как-то разговаривать с одним человеком из мира бизнеса, имевшим отношение к перестроенному «Солнышку». Зовут его Владимир Александрович Шевченко. Он, как оказалось, поклонник творчества Юрия Визбора. В молодые годы служил на Черноморском флоте, и, представьте себе, вместе с племянником Роберта Рождественского, дружил с ним. А в 1972 году, находясь в Москве, оказался в одной компании, где Визбор пел свои песни. И по сей день Владимир Александрович с теплотой вспоминает тот необыкновенный вечер и песни московского барда. И мечтает: вот если бы увековечить имя Юрия Визбора и повесить в новом, возрожденном «Солнышке» памятную доску. Бог его знает, может, и сбудется когда-нибудь его мечта?



Первый председатель КСП "Ахтиар" А.Петров и Ю.Визбор. (фото А.Таныгина).



Ю.Визбор настраивает гитару. (фото А.Таныгина).



Ю.Визбор поет севастопольским бардам свои новые песни. (фото А.Таныгина).



Свои песни Ю.Визбору пели севастопольские барды. С гитарой – В.Губанов, справа от него – Ю.Бойцов, далее – А.Петров и Ю.Визбор. (фото А.Таныгина).



А.Петров, А.Таныгин (стоит), Ю.Визбор.



Так до реконструкции выглядело севастопольское кафе "Солнышко", в котором Ю.Визбор видел музыканта С.Погребняка. (фото В.Губанова).



Герой песни "Одинокий гитарист" – севастопрольский музыкант С.Погребняк. (фото Д.Метелкина).