В тюрьме г. Винницы сидит зэк. На пожизненном. То есть, до конца своих дней. Валерий Криворучко – простой украинец из Чигирина, был обвинен в убийстве своей дочери Лилии, и с 2008 года находится в тюрьме. Правда, труп Лилии Криворучко не был найден. Двое свидетелей утверждали, что видели Лилю спустя несколько дней после того дня, когда она была якобы убита.
Видели ее вместе с отцом, на улице около их дома. Свидетели дали эти показания оперативным сотрудникам на предварительном следствии. А вот суд их вызывать для дачи показаний отказался наотрез.
Свидетелей со стороны обвинения – пожалуйста. А свидетелей со стороны защиты, то есть двух абсолютно вменяемых, взрослых граждан – категорически нет, хотя такие действия суда незаконны, нарушают право подсудимого на защиту, лишают судебное следствие полноты расследования и право подсудимого на справедливый суд.
Какие же вообще есть основания утверждать, что Лилия мертва?
Следователь побывала в доме Валерия Криворучко дважды. В первый раз ничего не нашла. Никаких улик.
Во второй раз нашла.
В доме есть печь, которая топится дровами, от нее идет «груба», вертикальная печка, обогревающая комнату.
Вот из этой вертикальной печки были извлечены «обгоревшие останки в виде фрагментов костей» в неизвестном количестве и состоянии, оставшиеся от «сожженного трупа» Лили. Эти остатки костей голова сельрады, Р. Златковский, исполнявший роль понятого, возил в тазике у себя в машине несколько дней, пока не сдал их в Черкасское областное бюро СМЭ на судебную экспертизу. Хотя следователь направила Р. Златковского отвезти остатки костей в морг городской больницы № 1 г. Черкассы, о чем сделана запись в протоколе.
Через три дня Р. Златковский забрал кости и где-то захоронил.
В уголовном деле остатки костей не числятся, отсутствуют.
А через год в Черкасском областном бюро СМЭ удивительным образом появились пять ребер, якобы принадлежащие Лилии.
Эти ребра передали на еще одну экспертизу в Одесское областное бюро судебно-медицинской экспертизы.
В конверте, на котором стоял штамп… того же Одесского областного бюро судебно-медицинской экспертизы (СМЭ)!
То есть вроде как их в Одессе взяли напрокат и отдали обратно. Попользовались и честно вернули.
На официальном бланке эксперт написал, что исследовал губчатое вещество ребер и пришел к выводу, что это ребра Лилии Криворучко.
Каким образом эксперт пришел к выводу, что эти ребра принадлежали именно Лилии Криворучко? Дело в том, что в постановлении следователя о проведении экспертизы было написано, что направляются части трупа Лилии Криворучко. Несмотря на то, что трупа Лилии Криворучко не видел никто и никогда. Вот эксперт и написал, что исследовал фрагменты тела Л. Криворучко, доверяя следователю. Ну, чисто - «Одна тетя сказала…».
Почему на конверте биоматериала, привезенного из Черкасс, стоит штамп Одесского бюро СМЭ его не интересовало. Такой вопрос перед ним следователь, естественно, не ставил.
На следственном эксперименте подсудимый затолкать манекен в небольшое отверстие грубы не смог. Не входило никак. То есть, и труп высокой, крупной девушки туда тоже никак не вошел бы. И даже мелкой.
По версии следствия сжигать целое тело Криворучко должен был не менее 72 часов. Ранее оно не сгорело бы. И это правильно. Только вот соседи не видели дыма из трубы печки на протяжении этих 72 часов и не ощущали необычного запаха, который неминуемо шел бы из трубы, если бы там горело человеческое тело.
Кроме этих пяти ребер в печке не оказалось несгораемых (ни при каких обстоятельствах) фрагментов, то есть черепа, зубов, тазовых костей и так далее.
То есть эта версия следствия – полная труба. Печная.
Короче говоря, трупа нет, доказательств смерти Лилии Криворучко вообще нет никаких, свидетели, видевшие ее живой после «убийства» есть. Но и самой девушки тоже вроде бы нигде нет.
Или есть?
Письма. Письма к отцу, которые, как утверждает Валерий Криворучко, он получал в тюрьме, которые хотел предъявить прокурору, но которые тот не захотел видеть. А потом эти письма исчезли из камеры Валерия, так же, как исчезли все фотографии Лили из их дома, и из уголовного дела.
Ни Лилии, ни ее писем, ни даже ее фотографий.
Крутой детектив. И зачем понадобилось засаживать простого вроде человека на пожизненное, кому он мог перейти дорогу? Как связать этот детектив с исчезновением Лилии Криворучко?

Итак, приглядимся к событиям в селе Худолеевка, Чигиринского района, Черкасской области, происшедшим в феврале 2008 года.
Валерий Криворучко купил дом в Худолеевке и переехал туда со своей дочерью Лилей и внуком Мишей, когда она была беременна вторым ребенком. Через несколько месяцев родилась маленькая Катя. С отцом детей Лилия была в разводе.
Соседи и даже дающий Валерию негативную характеристику голова сельрады Р. Златковский признают, что до момента рождения Кати эта семья никаких нареканий на свою жизнь не вызывала и считалась благополучной. Но, забирая дочку из роддома, Криворучко устроил там громкий скандал и с того момента стал злостным нарушителем спокойствия в селе. К этому скандалу мы еще вернемся. А пока…
11 февраля Валерий Криворучко обратился к своей соседке Валентине Нероновой с просьбой помочь ему с семимесячной Катей, так как его дочь Лилия исчезла, уехав ненадолго в Черкассы, но до сих пор не вернулась, и ему нечем кормить малышку.
Заодно попросил Неронову помочь ему по хозяйству, побелить грубу – вертикальную печь в комнате, которая нагревается от плиты, на которой готовят еду. Неронова взяла ведро извести, принесла к Криворучко, побелила грубу, и забрала кроху к себе, пока мать не объявится.
Свою просьбу – побелить грубу, Криворучко объяснил тем, что по поводу оставшейся без мамы малышки к нему придет комиссия из сельрады, и он хочет, чтобы в доме было чисто.
Однако голова сельрады, Р. Златковский с собой привел милицию, поскольку заподозрил, что Лилия исчезла не просто так. Милиция тоже заподозрила, что Лиля не могла сбежать, оставив на пожилого мужчину двух малых детей. И увезла Валерия Криворучко в райотдел. Обоих детей забрали сотрудники комиссии по делам несовершеннолетних.
Через три дня Валерий сознался в том, что убил дочь и сжег ее в печке.
Протокол допроса с якобы «чистосердечным признанием» гласит, что 7 февраля Лиля уехала в Черкассы и вернулась поздно, в состоянии наркотического опьянения. Валерий был разгневан ее состоянием, дал ей пощечину по левой щеке, она ответила ему грубой бранью, тогда он схватил с тумбочки, стоявшую там кастрюлю с супом, и нанес кастрюлей удар по темени дочери. На эмалированной кастрюле осталась вмятина полусферической формы, соответственно округлости головы. Девушка схватилась руками за голову и стала опускаться на колени, а Валерий убежал в комнату к детям, которые заплакали от шума. Вернувшись через 20 минут, он обнаружил, что Лиля мертва, на голове ее была рана 2 см в диаметре, кровь на волосах. На кастрюле следов крови не осталось.
Три часа Валерий Криворучко бродил по дому в шоковом состоянии, затем решил избавиться от трупа путем сжигания его в печи.
Он руками разобрал кирпичи, затолкал тело дочери в полость грубы, замесил глину и сложил печь как была. Через два дня (согласно протоколу допроса), 9-го числа он затопил печь, так что пламя достигало тела, и оно начало гореть.
А 11 числа пошел к соседке и попросил ее побелить грубу, чтобы не были видны следы ее разборки и складывания наново. После чего заявил в сельраду о якобы пропаже дочери.
Дом Криворучко осмотрела следователь О.И. Лысенко в присутствии сотрудников милиции и понятых, в числе которых был председатель сельрады Златковский. Разобрали грубу, и в ее полости нашли остатки обгоревших костей. Криворучко в это время, по его словам, находился в туалете под наблюдением конвойных.
Найденные фрагменты костей сложили в тазик, укрыли ковриком, и Златковский, как наивысшее сельское начальство, самолично отвез их в Черкассы на экспертизу.
Затем состоялся следственный эксперимент, и Криворучко показал, как бил Лилю кастрюлей по голове, как заталкивал тело дочери в грубу. Вместо тела, конечно, был манекен и один из понятых, Явтушенко О.М. на суде показал, что этот манекен никак в печку влезать не хотел. Ни головой, ни ногами, так как полость имела в длину всего 65 см, и манекен в рост девушки туда не помещался.
Короче говоря, 29 августа 2008 г. состоялся суд под председательством судьи Щепоткиной В.В. судьи Ельцова В.О. и заседателей Гуриненко и Восковцева. Суд счел доказательства вины Криворучко, предоставленные следствием, надуманными, точнее, вообще не нашел доказательств вины, и вернул дело в прокуратуру на новое расследование.
Однако государственный обвинитель с таким решением не согласился и обжаловал это решение в Верховном суде. Верховный суд 14 октября 2008 года вынес решение снова направить дело в тот же суд на новое судебное рассмотрение.
И происходит грубейшее нарушение закона. Потому что новое расследование в суде той же инстанции должно проводиться только в новом составе суда. Поскольку ясно, что судьи будут отстаивать свое мнение, или хотя бы просто находиться под его влиянием.
Тем не менее, дело к рассмотрению принимает все та же коллегия, в том же составе. Щепоткина, Ельцов, Гуриненко и Восковцев. «Доказательства» те же, но суд резко меняет свое авторитетное мнение. И приговаривает Криворучко В.И. к пожизненному заключению. Что незаконно, потому что этот состав суда не имел права снова рассматривать то же дело. Тем более, когда речь идет о вынесении приговора на пожизненное заключение, высшей мере наказания в Украине. Только не в нашем театре правового абсурда, где возможно все.
Гложет ли совесть эту судебную коллегию? Не думаю. Потому что после отправки В. Криворучко на пожизненное, судья Щепоткина из областного суда ушла на повышение в Высший специализированный суд Украины, судья Ельцов из рядовых судей поднялся в должности до председателя областного Апелляционного суда Черкасской области, и теперь командует коллегами, учит как правосудие вершить надо. И за такие радости поломанная жизнь какого-то Криворучки? Да кто он такой? Пусть сидит.
Верховный суд подтвердил приговор, не вникая. Потому что ранее Криворучко уже был судим, а значит, априори виновен и на далее.

Но все не так просто. В деле есть протокол признания вины Валерием Криворучко. И в своем доме, в присутствии понятых, следователя Лысенко и сотрудников милиции при проведении следственного эксперимента он показывал и ту самую грубу, из которой потом извлекли те самые остатки костей, показывал, как ударил Лилю по голове кастрюлей с супом, то есть, вину признал полностью, и сотрудничал со следствием. То есть, вроде бы все правильно.
А на суде категорически отказался от своего признания. Заявил, что к нему применяли пытки в течение трех дней, пока он находился в Чигиринском райотделе с целью вынудить признать вину. С 11 по 14 февраля Валерий находился в помещении объемом метр на метр. В полусогнутом состоянии. Сотрудники МВД О. Кошевой и А. Овчаренко надевали противогаз на голову, перегибая шланг, чтобы невозможно было дышать, запускали в противогаз сигаретный дым, вызывая у Валерия рвоту, которую не давали выпускать наружу из противогаза. Пропускали через половые органы электроток. Били по печени и почкам.
Банальность. Многие зэки через это проходят. Но когда эта банальность применяется к тебе…
На четвертый день Криворучко признал вину.
«Признание – царица доказательств», - говаривал прокурор Вышинский.
А как же судейская коллегия? Почему не задалась следующими вопросами, которые сейчас зададим себе мы, простые люди, не обремененные возможностями кого сажать, а кого миловать.
Просто зададим себе некоторые вопросы о вещах, бросающихся в глаза, и попробуем чисто логически порассуждать.

Для начала. Манекен в грубу не влезал вообще. От якобы сожженного трупа осталось несколько костей, незафиксированных по количеству, качеству, состоянию, расположению, превратившихся потом в «пять ребер».
То есть фрагмент из центральной части тела. Если тело горело с головы до ребер, где нижняя часть? Если горело с ног до ребер, где верхняя? Если Криворучко расчленил труп и закладывал его частями, то в доме неизбежно остались бы следы крови, потому что в таком случае ее бывает очень много. И уничтожить полностью следы на топорах, пилах и т.д. практически невозможно.
Далее. Из курса криминалистики судьям должно быть известно, что от сожженного трупа у женщин обычно остаются тазовые кости, у мужчин – ребра. Уже не клеится.
Где челюсти и череп, не сгорающие ни при каких обстоятельствах?
Где это видано, чтобы понятой возил остатки трупа в тазике, завернутыми в коврик, на экспертизу? Притом возил неделю у себя в багажнике, не было времени заехать в Черкассы. Почему при извлечении ребер из грубы не присутствовал судмедэксперт, как положено? Где фото извлеченных костей? Сначала, как они лежат в грубе, потом извлеченные оттуда. Где их описание, официальная бумага на бланке, с печатью, с подписью следователя, судмедэксперта, понятых? Просто кости в тазике у председателя сельрады Златковского, которые он катал неделю в багажнике, а потом, по его словам, закопал на кладбище без таблички?
А где экспертиза из крематория о возможности или невозможности сожжения трупа человека в таких условиях?
Берем экспертизу определения ДНК.
Проводилась она в Одесском бюро СМЭ. Это понятно, в Черкассах нет иммунологической лаборатории. Но, как мы помним, кости из тазика Златковский закопал где-то на кладбище. Эксгумацию не проводили. Где взял следователь именно эти 5 фрагментов ребер?
Ах, да, в одесском же СМЭ. Там же на конверте было написано.

Эксперт пишет, что доставлен фрагмент ребра, исследовано губчатое вещество. В том самом конверте с печатью одесского СМЭ. Подпись на конверте неразборчивая. Расшифровки подписи нет. А для определения отцовства доставлен марлевый тампон с кровью Валерия Криворучко, забор которой датирован 2009 годом. Ранее, 17.03.2008 г. брали образец крови у Криворучко в Черкасском СИЗО в шприц. Из шприца намочили тампон? Почему не доставить сам шприц? Кровь Валерия хранилась на этом тампоне в течение года? Нигде не указано, в каких условиях хранилась, где, при какой температуре. Доставлена в Одесское бюро СМЭ кровь на тампоне, забор которой датирован 18.03.2009 года. У Криворучко забор крови 18.03.2009 не производился. Откуда кровь появилась на данном тампоне неизвестно.

Итак, кости, якобы изъятые из грубы в 2008 году, кровь на тампоне, забор которой датирован 18.03.2009 года, исследуются на совпадение ДНК в 2009 году. И руководитель целой группы экспертов Г.Ф. Кривда приходит к выводу, что отцовство доказано на 99,9%.
То есть, эксперт делает вывод, что кровь Валерия Криворучко и губчатое вещество ребер, доставленное в СМЭ, являются биологическим материалом двух людей, находящихся в близком кровном родстве.
Однако на том же бланке экспертизы он пишет, что на некоторых фрагментах ребер произошла деградация ДНК. По трем локусам, а это значит, что полного совпадения аллелей биологического материала костей и крови нет. Говоря простым языком, губчатое вещество испортилось. Плохо хранили. Еще бы, ведь они находились год в тазике на Худолеевском кладбище. Если это те самые кости, что сомнительно. А если эти кости взяты напрокат в Одессе, то вообще неизвестно, сколько им лет. О какой экспертизе может идти речь?

Кастрюлю, которой «убил» Криворучко свою дочь, на обследование суд отказался отправлять. Откуда та самая вмятина на кастрюле? Сколько ей лет в ближайшую субботу?
Можно ли эмалированной кастрюлей с супом разбить голову девушке с густыми волосами, смягчающими удар? Возможно ли вообще растрощить кастрюлей череп человека? Если Криворучко держал кастрюлю двумя руками, то Лиля должна было присесть перед ним на корточки, чтобы он с силой опустил кастрюлю на ее темя. Если она стояла, то удар должен был прийтись по касательной, и максимум причинить гематому. Горизонтально опущенная кастрюля не смялась бы по краю. Следствие утверждает, что в момент удара она как раз наклонила голову. Наклонила, а не присела. Тогда удар должен был прийтись на переднюю часть головы, а не на темя. Где расчет разности роста Валерия и Лили? Если кастрюля была опущена на голову краем, то суп неминуемо разлился бы. Где суп?
Якобы Криворучко повытирал его с пола. А почему его нет на его одежде и женском халате, который фигурирует в деле как Лилин с пятнами крови? Она только что приехала из Черкасс, с гулянки. В домашнем халате?
На штанах и свитере Криворучко имеются пятна крови. Хорошо, но как это, пятна крови имеются, а пятен супа нет?
Валерий сжег тело Лили в печке и почему-то не догадался сжечь свою и ее одежду с пятнами крови?
Почему эти пятна не исследованы? Что, если он курицу резал?
А может, супа в кастрюле не было вовсе? Тогда она была легкой, и нанести такие повреждения не могла. Пустая жестянка.
Если он запихал труп в печку 7-го числа, почему топить печь начал только 9-го? Ждал, пока из печи пойдет трупный запах? Потом 10-го снова не топил, а начал топить 11-го. Нелогично, должен был бы торопиться и топить постоянно.

И апофеоз этого маразма. Как я уже писала, на предварительном следствии свидетели С. Дубовик и Ю. Тараторкин, приехавшие в Худолеевку из села Ясиноватка Кировоградской области, показали, что 8-го февраля, то есть на следующий день после «убийства» Лили, видели ее вместе с отцом около их дома. То есть, не только труп не найден, но наоборот, есть свидетели, видевшие Лилию живой после даты убийства. Но это на предварительном следствии.
А на судебный процесс коллегия отказалась их вызывать, сочла эти показания незначительными, не имеющими для дела никакой ценности. И в дело пошел рапорт оперуполномоченного Чигиринского РОВД о том, что якобы данные свидетели уехали за пределы Украины. Рапорт не оформлен на служебном бланке, нет ни печати, ни штампа. Откуда милиционер из Чигирина узнал, что двое сельчан из другой области уехали из Украины? Какое он имеет вообще отношение к селу Ясиноватка Кировоградской области? Но суд считает эти каляки-маляки служебным документом, достойным занесения в материалы уголовного дела.

Что больше всего бесит при изучении подобного рода дел, так это наглость и хамство правоохранительных органов, считающих народ биомассой, которая проглотит все. Даже минимально постараться при фальсификации дел не хотят. Хоть чуть-чуть напрячься. И так сойдет, быдло схавает. Потому что проверять никто не будет.

Ладно, нам уже понятно, что Валерия Криворучко надо было засадить на пожизненно любой ценой. Но зачем? Кому он помешал? Куда делась Лилия Криворучко?
Вспомним тот эпизод в роддоме, когда Валерий Криворучко забирал Лилю с ребенком и поднял скандал. Сотрудники службы по делам детей очень обиделись на него, и написали рапорт о том, что Валерий кричал на них и обзывал нецензурными словами.
Но они-то что делали в роддоме? Очень просто, хотели отобрать у Лили новорожденную девочку, а Валерий не давал! Зачем отобрать? Чтобы передать бездетной семье, куда, в конечном счете, и передали (продали?) семимесячную Катю, когда Валерия посадили, а Лилия сбежала, понимая, что она числится в покойницах, отец в тюрьме, и если ее по-настоящему убить, то никто искать не будет.
Адвокат Криворучко, Галина Гнатюк рассказала, что в те годы участвовала не в одном деле по незаконной передаче детей в Черкасской области из неимущих семей в бездетные, но зажиточные. А если быть точными, то есть подозрение, что именно по продаже детей правоохранительными органами и органами опеки по делам детей в богатые бездетные семьи. Говорят, очень прибыльный бизнес.
Еще один адвокат с Черкащины рассказал мне, что болит у него душа за то, что в одном деле не сумел отбить ребенка, переданного в семью, где старший, родной, ребенок тяжело болен. Потому что боится, что второго ребенка, здорового, купили для каких-то медицинских манипуляций помощи родному.

Лилия Криворучко, молодая, здоровая мать-одиночка. Ее отец – Валерий Криворучко ранее судим. Его запроторить в тюрьму легче легкого. Детей продать. Как щенков. Желающие купить давно намечены. Вот и вся причина такого абсурдного дела.

Итак, 19 февраля 2008 года сельская рада села N (какого села знаю, но сказать пока не имею права, так как отвечаю по закону за раскрытие тайны усыновления) Чигиринского района Черкасской области, через 11 дней после якобы смерти Лилии Криворучко передает ребенка Екатерину Криворучко на воспитание в другую семью. Меняя ее имя, отчество, фамилию и место рождения.
Хотя Катя - уроженка села Худолеевка, и решать ее судьбу может, в крайнем случае, сельрада Худолеевки.
А сельрада другого села, назовем его NХ, Чигиринского района Черкасской области, 23 мая того же года передает 4-летнего Михаила Криворучко в семью жителей этого другого NХ. Также меняя все метрические данные.
Документы о передаче детей в другие семьи и изменении их метрических данных у меня есть.
При этом в решении сказано, что законный отец Миши, Тихонов Г.В. якобы 20 дней назад лишен родительских прав. Но как раз этого документа нигде нет.
По закону разлучать родных по крови брата и сестру, отдавать их в разные семьи, категорически запрещено.
Закон. Кого он колышет?

Я ничуть не обеляю Валерия Криворучко. Да, он был ранее судим, и свой срок отсидел от звонка до звонка, что облегчило задачу преступникам от правосудия. Но это, ни в коем случае не позволяет взваливать на него преступление, доказательств которому нет. Потому что закон должен действовать всегда и во всем. Иначе мы живем не в государстве, а в банде.

Я не понимаю равнодушия Лилии Криворучко, которая находясь нынче в безопасности, не делает все возможное для вызволения отца из пожизненного заключения и живет своей жизнью за рубежом. Но это не повод держать человека в заточении без доказательств его вины. По сляпанным левой ногой бумажкам.

Валерий Криворучко стал заложником глубоко прогнившей украинской правоохранительной системы, жертвой карьеристских устремлений судий, потерявших честь и совесть, для которых человек – ничто, ступенька, став на которую, можно подняться чуть выше по служебной лестнице.

Он ждет пересмотра дела. И если суд снова отмахнется от его судьбы, если корпоративные соображения возьмут верх, то он навсегда останется в колонии УВП-1, на улице Брацлавской, 2, в городе Виннице, откуда путь ему будет через много лет, только на кладбище.

Виктория Колтунова,
член Международной федерации журналистов,
Уполномоченный представитель Международного комитета защиты прав человека.