В нашей истории две войны носят название ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

  24 июня 1812 года,  в 6 часов утра Великая Армия Наполеона перешла без  объявления войны реку Неман, которая была границей России на западе. Так началась Отечественная война 1812 года.

  22 июня 1941 года в 03-30 утра года немецко-фашистские войска без объявления войны вторглись по всему фронту на территорию Советского Союза. Это стало началом Великой Отечественной войны.

  Почти день в день. Наполеон Бонапарт  и Адольф Гитлер одинаково считали, что этот июньский день оптимальный для нападения на Россию. Светлое время суток — самое продолжительное, дороги просохшие, годные для быстрых маршей, времени до зимних холодов достаточно, чтобы завершить кампанию за несколько месяцев, а то и недель. «Молниеносная победа» («блиц-криг») манила обоих стратегов.

 Оба были выдающимися политиками своего времени и талантливыми военачальниками, внесшими в военное дело ряд революционных новшеств.

Нам сейчас не важно, что Наполеон, усилиями его апологетов, до сих пор считается великим политическим деятелем, а Гитлер стал олицетворением зла. Для нас они оба преступники, желавшие гибели Российского государства и закабаления русского народа. 

  Оба завоевателя мечтали стать властелинами мира. В 1811 году Наполеон заявил своему послу в Варшаве аббату де Прадту: «Через пять лет я буду владыкой всего мира. Остаётся одна Россия, — я раздавлю её…». То же планировал и Гитлер, строя свой Тысячелетний Рейх. До агрессии против России вся континентальная Европа униженно валялась в ногах этих завоевателей.

  Обе Отечественные войны не были войнами между двумя государствами. Они были сражениями всей объединённой континентальной Европы с Россией. В Великой армии Наполеона только половина солдат и офицеров были французами, остальные — из других европейских стран. И Гитлер привел в наши пределы не только непосредственно немецкие войска, но и войска союзников: от итальянцев до румын и пр., а также дивизии, сформированные из военнослужащих покоренных наций под видом добровольческих частей и соединений (таких насчитывалось 1,8 млн.). Это было, как говорил Гитлер: «Европейское единство в результате совместной борьбы против России».  

  Армии обоих завоевателей дошли до Москвы, а Наполеон даже занял ее. И именно под Москвой они испытали жестокие сражения, которые стали началом их конца. Обе Отечественные войны закончились одинаково: русские войска разгромили завоевателей, прошли парадом по улицам их столиц. Гитлер покончил жизнь самоубийством, Наполеон отправился в ссылку на остров Эльба. Россия в результате этих побед превратилась во влиятельную мировую державу.

  Конечно, нам помогли и безмерность наших географических пространств, и суровый для пришельцев климат, и непривычное для них бездорожье. Очень похоже смотрятся рисунки французов и фотографии гитлеровцев, кутающихся в бабьи платки  и какие-то обмотки, спасаясь от мороза.

  Но в обеих Отечественных войнах решающим фактором победы стал русский (в широком понимании слова) народ, его готовность переносить огромные трудности и преодолевать препятствия за счёт неимоверного напряжения духа. В обеих войнах кадровая армия получала людские подкрепления в виде народного ополчения, гражданское население шло в партизаны. Все сословия, классы и социальные слои сражались против врага. И эти войны стали поистине народными. Л.Толстой в «Войне и мире» говорил о «дубине народной войны», слова о «народной войне» прозвучали в бессмертной песне «Вставай, страна огромная!», созданной в первые дни Великой Отечественной.

  Сразу же с началом  Великой Отечественной войны к теме 1812-го года обратился нарком иностранных дел СССР В. М. Молотов в речи 22-го июня 1941-го года: «Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В своё время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил Отечественной войной, и Наполеон потерпел поражение, пришёл к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная армия и весь наш народ вновь поведут победоносную Отечественную войну за Родину, за честь, за свободу». И. В. Сталин в выступлении от 3 июля 1941 года употребил словосочетание «Всенародная Отечественная война». Так передавалась эстафета поколений, стойкость и дух народа, ставшего победителями в двух Отечественных войнах.

                   НАПОЛЕОНОВСКИЕ ПЛАНЫ

 Громких фраз хватало. В беседе с французским послом в Варшаве Прадтом накануне вторжения Наполеон говорил: «Я иду в Москву и в одно или два сражения всё кончу. Император Александр будет на коленях просить мира. Я сожгу Тулу и обезоружу Россию». Приводят и другое высказывание Наполеона: «Если я возьму Киев, я возьму Россию за ноги; если я овладею Петербургом, я возьму её за голову; заняв Москву, я поражу её в сердце».

 Но каковы были конкретные планы Бонапарта? Вот, например, как предполагалось распорядиться территорией нынешней Украины. В 1812 году поляк М.Сокольницкий, генерал французской армии, разработал для Наполеона план ее раздела в случае победы над Россией. В своей докладной записке, поданной на рассмотрение императору, генерал (он состоял при штабе Наполеона и отвечал за топографическую съёмку и разведку) предложил всю территорию Украины до Днепра отдать воссозданной Польше, а на её восточных границах создать пояс карликовых государств-лимитрофов, подконтрольных полякам, как самым верным союзникам Бонапарта. Наряду со Смоленским, Полтавским и Черниговским герцогствами в поясе антирусских государств создавалась еще так называемая Наполеонида. Вот именно в нее должна была войти вся Новороссия от Одессы до Луганска плюс Крым и часть Кубани. Любопытно, что описывая этнический состав, генерал разделял малороссов и «украинцев», которые «сами себя называют черкасами».

  Когда началась война, физические силы поначалу были неравными. У Наполеона было более 600 тысяч человек — огромная для тех времен группировка, — при 1372 орудиях, у Русской армии лишь 240 тысяч человек при 934 орудиях. Понятно, что Наполеон жаждал решающих сражений. Но русская армия отступала. Главнокомандующий Барклай-де-Толли еще за несколько лет до войны так высказался на этот счёт: «Если бы мне пришлось воевать с Наполеоном, то я избегал бы решительного сражения с ним, а отступал бы до тех пор, пока французы, вместо решительной битвы, нашли бы вторую Полтаву». Той же тактики придерживался и сменивший его Михаил Кутузов. Вот уж кто был мастер отступлений, а это один из труднейших видов военных действий. Отходить, отбиваясь и маневрируя, Кутузов умел хорошо. Он же смог и устоять под ударом Наполеона в генеральном сражении, которым стало Бородино.

  Наполеон был, конечно, великий полководец, на поле боя он лучше всех управлял своими солдатами, и те его не подводили. В то же время стратегом Наполеон был плохим. Его армии, даже в Европе, еще до встречи с противником теряли до четверти состава из-за болезней и голода! Он совершенно не интересовался судьбой своих солдат. Вторгшись в Россию, Великая Армия не имела ни полевых кухонь, ни палаток, ни нормальных лазаретов — уже в Смоленске на перевязки  использовали пергаменты из городского архива. Французам не удалось обеспечить фуражом и более 50 тысяч лошадей, так что пришлось отправлять безлошадную кавалерию пешим порядком. А был всего лишь сентябрь. Армия, надеющаяся на блицкриг,  двигалась все дальше, вглубь огромной страны. Солдаты входили в пустующие города, доедали последние запасы и паниковали. Бонапарт, сидя на острове Святой  Елены, вспоминал: «Мои полки, изумленные тем, что после стольких трудных и убийственных переходов  плоды их усилий от них постоянно удаляются, начинали с беспокойством взирать на расстояние, отделявшее их от Франции».

 Насколько от него был отличен Кутузов! Французские генералы с обидой вспоминали, что они раньше Кутузова успели бы к Малоярославцу, если бы тот не посадил своих солдат на подводы. Это было  не по правилам, но у Кутузова в решающий момент войны оказалось под рукой несколько тысяч телег с упряжными лошадьми, видимо по чистой случайности.

    Перед Бородином фельдмаршал  заготовил десять тыс. подвод для раненых и десять тыс. санитаров для их эвакуации с поля битвы, а Наполеон своих раненых, покидая Россию, просто бросил. Хотел ли Кутузов победить в сражении при Бородино, окончившемся как бы «в ничью»? Ни в коем случае. Он лишь надеялся сберечь, сколько можно солдат и офицеров. Сохранив половину армии, Кутузов победил — он мог теперь реализовать свой план.

  Михаил Илларионович понимал войну во всем объеме, а Наполеон нет. Что радости Бонапарту, что он непобедим? Под развернувшейся «дубиной народной войны» от его 600-тысячной «Гранд Арми», вступившей в Россию, вернулось во Францию 20 тыс. человек, «оставив не менее 150 000 пленными и 850 пушек» (согласно донесению М.И.Кутузова).  

               ЖЕЛЕЗНАЯ ПОСТУПЬ РЕЙХА?

  Казалось бы, Гитлер не импульсивный корсиканец, и в его машине войны должен был властвовать немецкий «орднунг». Но вглядимся повнимательней в планы гитлеровцев. Разработчик плана «Барбаросса» генерал фон Паулюс считал, что для разгрома всех армий СССР вермахту потребуется лишь от четырёх до шести недель. Ровно столько определил для себя и Наполеон в 1812 году. «Должен огорчить вас, Паулюс, — возражал Герд фон Рундштед. — План „Барбаросса“ хорош сам по себе, но война с Россией вряд ли может иметь счастливый конец». 

  По большому счету весь немецкий план  войны против Советского Союза — сплав авантюризма и фанфаронства.  Да, в нем многое учтено и просчитано, но там нет главного — Победы. Чего они хотели-то,  дойти до линии Астрахань — Мурманск? А дальше-то что?  Типа, все — разгромили «колосса на глиняных ногах». С чего они решили, что на этом война закончится, может, надеялись на появление «русских Квислингов и Петенов»?   А если не появятся, то как и кем собирались удерживать астрономически длинную линию фронта, какими силами держать в повиновении огромные оккупированные территории?  Ведь на выполнение этих задач в течение более-менее продолжительного времени  не хватит ни людских, ни экономических ресурсов Германии… Оказывается «сумрачный тевтонский гений» страдал наивностью, граничащей с глупостью: он умом не приложился по вопросу — а что дальше, после выполнения «Барбароссы»? Сколько не ищи — ничего не найдешь… По сути, немцы считали, что разбив части регулярной Красной Армии (на успех мобилизации они не рассчитывали), заняв Москву — они уже победили. Т.е., Советский Союз будет где-то за Волгой, на Урале и в Сибири. Что-то похожее на Францию с режимом Петена.

   Однако уже после начала войны, столкнувшись с ожесточенным сопротивлением, и даже с поражениями Красной Армии, немцы недоумевают: почему их не встречают с готовностью выслужиться «русские Квислинги и Петены». Где они? Что делала перед войной германская разведка? Американский посол в СССР 1937–1938 гг. Джозеф У. Девис после нападения Германии на СССР записал в своем дневнике (7 июля 1941 г.): «…ничего подобного в России мы не видим. „Где же русские пособники Гитлера?“ — спрашивают меня часто. „Их расстреляли“, — отвечаю я. Только сейчас начинаешь сознавать, насколько дальновидно поступило советское правительство в годы чисток».

 Немецкая разведка перед войной изрядно грешила в сведениях. Преувеличивала слабость Красной Армии, не обнаружила, что РККА имеет три эшелона обороны. Не учитывала мобилизационные возможности СССР. О нашей военной технике имела самые общие представления. Начав войну, радио Германии кричало о том, что снаряды «немецких танков не только поджигают, но и насквозь прошивают русские машины». Но солдаты рассказывали друг другу о русских танках, которые невозможно было пробить даже выстрелами в упор — снаряды рикошетили от брони.

  А что знали немецкие военачальники перед войной об армии предполагаемого противника, качестве его солдат? «Сумрачный тевтонский гений» просто не задавался указными выше вопросами. Ему и так все было ясно: «расово неполноценные» славяне не способны на сопротивление, ибо подсознательно стремятся к страданиям и покорности. И вот с такими идиотскими представлениями о будущем противнике генералы вермахта собирались вступать в войну! Уже первые бои внесли сумятицу в их прежние взгляды. В немецких войсках быстро вошла в обиход поговорка «лучше три французских кампании, чем одна русская».

  Ведали ли немцы об эвакуационных планах СССР? Хотя они были составлены еще за несколько лет до войны. Все места эвакуации были заранее распланированы. Вдобавок и расстановка советских войск накануне вторжения была такой, чтобы дать возможность провести эвакуацию. Именно летом-осенью 1941 была проведена грандиозная, не имеющая аналогов операция, которая в конечном итоге и предопределила нашу Победу: с июля по декабрь 1941 года на восток страны перебазировали 2593 различных заводов и фабрик. Это позволило сохранить значительную часть промышленного потенциала СССР, в кратчайшие сроки наладить выпуск необходимой фронту военной продукции.

 Начиная войну, немцы рассчитывали лишь на «блицкриг», в том числе и в снабжении своих войск. Не было заготовлено ни теплой одежды для солдат, ни морозоустойчивой смазки для машин и т. п. Уже осенью 1941 года для обеспечения немецких фронтов требовалось ежедневно по 70 эшелонов с грузами, тогда как суточный подвоз не превышал 23 составов. Как следствие, нацистские войска испытывали дефицит боеприпасов и новой техники. В итоге неудачный блицкриг накрылся 25 октября 1941 года, после чего началась война, к которой Германия не была готова. Благодаря мужеству наших солдат на фронте и организованной работы тыла в главном этот период мы выиграли, сломав стратегические планы Гитлера и втянув Германию в войну ресурсов, которой немцы боялись еще больше, чем войны на два фронта. Кстати, любопытный факт: уже в сентябре 1941 года начальник Генерального штаба Сухопутных войск немецкой армии Франц Гальдер написал в своем дневнике: «война, скорее всего, Германией будет проиграна…». Так что, считаю, надо осторожней говорить о «катастрофе 1941 года».

                                                        * * *

   Закончить статью хочется словами сержанта наполеоновской армии, вернувшегося инвалидом на родину. Их должны запомнить все, желающие поживиться богатствами Земли Русской: «В неё легко входишь, а выйти — не выйдешь, а если и выйдешь, то, как я, чтобы попасть в Инвалидный дом».

   Александр Акентьев.

Газета «XXI век»