Сергей Лёвин
Деноминация слова
Мы живём в жутковатое время, когда на всех уровнях происходит тотальное обесценивание слова. Этот процесс нигде не освещается, практические не анализируется, всё происходит незаметно, тихой сапой. Такое впечатление, что государству нет до этого дела, и, что самое страшное, так оно и есть.
На курсах повышения квалификации руководителей СМИ настраивают: надо уходить в интернет, осваивать социальные сети. Передовицей или блестящим очерком никого не удивишь. Выкладывать статьи целиком тоже не стоит – лонгриды невостребованы, всё должно умещаться в два-три предложения, иначе читатель устанет и перелистнёт страницу.
Современный человек вообще отчаянно быстро утомляется от чтения, ему нужна картинка посочнее, иконографика попроще, букв поменьше. Неудивительно, что среди социальных сетей пальму первенства у того же Фейсбука всё увереннее перехватывает Инстаграм, где в основе – фотография, а текст – необязательный придаток.
Единица измерения журналистского материала в соцсетях сегодня – отнюдь не текст, это смайлик и гифка. Оценка качества работы – не письма благодарных читателей, а количество просмотров и лайков.
О молодых поэтах в Сети судят не по мастерству стихов, а по тому, сколько пользователей на них подписано. Измеряются поклонники тысячами, в интернет-среде это значокk. Чем больше у тебя k, тем ты успешнее и kруче. Есть, k чему стремиться.
Тиражи печатных СМИ неуклонно падают. Поход на почту для оформления подписки стал анахронизмом, газеты и журналы продолжают закрываться. Выживают, как правило, издания, имеющие бюджетную поддержку, размещающие обязательные к публикации нормативные акты. Но много ли у них реальных читателей?
Вырисовывается тревожная тенденция: даже в семьях, где родители-«старообрядцы» продолжают читать книги, дети не испытывают ни малейшего интереса к литературе. Они не в состоянии понять, как можно в принципе получать удовольствие от чтения, для них оно – неприятная повинность. Гораздо интереснее – заниматься «серфингом» в любимых соцсетях, устраивать прямые эфиры и опросы, постить и лайкать.
Пластмассовый мир, скрывающийся внутри смартфона, ярче, веселее, привлекательнее окружающей действительности. Соцсети агрессивно бьются за каждого адепта и неофита: приложения обновляются с завидным постоянством,предлагая свежее, модное, заманчивое. Листайте карусель, смотрите сторис, кликайте, комментируйте – всё тщательно просчитано так, чтобы пользователь ни о чём не задумывался, не уставал, чтобы ему никогда не было скучно.
А вы говорите – книги… Куда им, бумажным, неинтерактивным, архаичным, состязаться с этим дивным новым высокотехнологичным миром?
Интернет-зависимость стала повседневностью. Она постепенно вытесняет всё, что может помешать ей отвоёвывать у нас больше личного пространства. В первую очередь, это потребность в чтении и живом общении.
Примечательна одна из сценок шоу «Уральские пельмени»: встречаются две семьи, которые когда-то дружили, но давно не виделись. Вместо того чтобы поговорить за столом по душам, они достают смартфоны и листают, листают ленты, как зомби, механически обмениваясь пустыми фразами, лишь бы создать видимость беседы. Ионеско бы оценил! Дети уходят играть в соседнюю комнату, но не в настольный хоккей или дартс – каждый не отрывает глаз от планшета. «Пельменный» юмор не кажется таким уж смешным – он проецирует реальность.
Потому самым близким людям и друзьям в их дни рождения я стараюсь звонить, чтобы услышать родной голос. Потому вечерами после работы откладываю смартфон в сторону, чтобы видеть глаза жены и детей, а не перекручивать глянцевые картинки на экране. Потому с усердием и обречённостью Сизифа покупаю бумажные книги, хотя они уже с трудом помещаются на прогнувшихся полках. И своему трёхлетнему сыну стараюсь больше читать вслух проверенные временем стихи и сказки.
Это мой личный способ борьбы с лайкобесием, попытка не превратиться в раба соцсетей и передать любовь к книгам по наследству. И я очень надеюсь, что этот метод сработает.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.