Об авторе

Банных Валерий Борисович 

родился в 1946 г. в Краснодарском крае. Проживает в г. Ростов-на-Дону. Окончил Московский электротехнический институт в 1973 году. Специальность — разработчик радиоаппаратуры. Имеет ряд научных статей и изобретений. Прозу начал писать в 2015 году.

В научно-техническом вестнике «Каротажник»: №;279 за 2017 г. опубликована повесть «Вокруг Самотлора» , а в № 291 за 2018 г. рассказы "Пожар" и "Аборигены"

В электронном журнале - "Za-Za", Дюссельдорф, ФРГ : в 2018 – 19гг. опубликованы тринадцать рассказов.

В журнале "Южная звезда" №4 за 2019г. опубликована повесть "Мои автомобили".

Валерий Банных

На эту тему сказано так много, что хочется объяснить, зачем я лишний раз это пишу. При прочтении или произнесении слова обозначающего национальность у каждого возникают сугубо свои ассоциации с этим словом связанные, причем необычайно разнообразные. Воспитанный в СССР я интернационалист, а нарастающая сегодня, как снежный ком, межнациональная неприязнь, даже страшнее — вражда, истязает мою душу тревогой и безысходность. С течением жизни мои знания и представления о национальностях все больше расширялись и пополнялись. Желание высказать свои суждения на эту тему сегодня не сдержать. Постоянно об этом думаю, но сажусь писать и не могу сосредоточиться, не получается стройной картины,— да она, наверное, и невозможна. Попробую передать свои ощущения на основе ярких фрагментов воспоминаний, которые, естественно, вызовут различные отвлечения, создавая сумбур в восприятии читателя, если таковой найдется. За что прошу меня понять и простить.

Часто задаю себе вопрос, кто я по национальности, но не решаюсь дать однозначный ответ: дед мой еврей, а мама моя его дочь от второго брака с украинкой, уже не вполне еврейка. Мои родные дяди, от первого брака деда евреи, но бабушка украинка, и разговаривать я начал по-украински, хотя живу всю жизнь в России и папа мой русский. Можно рассуждать и так: то, что украинец и русский разные национальности — вопрос спорный, а еврей не национальность — это вера, и иудаизм может принять каждый, что, в свою очередь, не так просто.

После небольшого исторического экскурса начнем с детства.

***

С момента роспуска Запорожской сечи Екатериной II в 1775г. была еще русско-турецкая война и окончательное завоевание Кавказа. Главенствующую роль в этих событиях сыграли запорожские казаки. Они же в 1784г., на территории теперешнего Краснодарского края, основали станицы: Медведковскую, Тимашевскую, Дядьковскую, Сергиевскую, Платнировскую, Кореновскую, и еще около пятидесяти населенных пунктов, назвав их именами своих атаманов или сохранив старые названия куреней. По просьбе казаков население пополнялось жителями (жительницами) Черниговской и Полтавской губерний. То есть, большинство населения Краснодарского края — украинцы. В одной из этих станиц, спустя 162 года я и родился, и, не смотря на запись в пятой графе — "русский", лет до пятнадцати считал себя украинцем и русским одновременно. Украинцем, наверное, в большей степени. Это уже сейчас я сделал для себя такой вывод, а тогда никто об этом не задумывался; о национальности вспоминали только если сосед или собеседник резко отличался от тебя внешне, и то приблизительно: "узкоглазый" — совершенно беззлобно и неопределенно — из средней Азии, а "черный" — также беззлобно и неопределенно — кавказец. В те дошкольные годы, окружающие люди разделялись для меня на две группы — "хохлы" и "кацапы", понятие национальности детям неведомо. Первые были совсем свои, да и вторые тоже, но некоторые кацапы очень странно произносили звук "г" и употребляли ряд непонятных словечек. В Краснодарском крае для речевого общения использовали и используют, в основном, два наречия. Одни "балакали" на малороссийском "русизме" или "суржике". Где слова украинские и русские, а некоторых нет в обоих языках — это "хохлы". Другие, говорили по-русски — это "кацапы". И уж совсем закоренелые кацапы не могли правильно произнести "г", что считалось позором. Но интересная штука, большинство из них, прожив небольшой срок на Юге, начинали говорить правильно — и становились своими. Да, например, мой отчим был кацап со странной приставкой "татарин", я даже не подозревал, что татарин это национальность. В школе на уроке истории рассказали, что татары, оказывается вообще сволочи — завоевали Русь когда-то. С трудом я верил в это: отчим и все его родственники были нормальными, хорошими людьми, а Татария вообще сказочная, — огромная река там и лес. А когда подрос, и кругозор мой расширился, то был шокирован тем, что и татарин татарину рознь. Есть татары поволжские, иртышские, астраханские, крымские, даже сибирские, которые в свою очередь делятся на группы и подгруппы и многие испытывают неприязнь друг к другу — чудеса! Я часто встречался с татарами, как с умницами так и с дураками, но ни один из них не вызывал к себе негативного отношения.

Так вернемся к Краснодарскому краю и украинцам

"Балакать" никому не возбранялось,— и речи быть не могло. Но "грамотный молодой человек должен говорить по-русски" — наставляли нас в школе. Помню, меня это обижало, и я писал в своем юношеском дневнике: "Почему, ну почему я не имею права говорить на родном языке?" Назло школьным учителям многие мои сверстники читали книги на украинском. Я даже пытался по-украински писать стихи, по каковой причине прослыл знатоком этого языка. Вспомнил такой разговор на перемене: — Как по-украински арбуз. — Кавун. — Так и у нас кавун, я думал гарбуз. — Нет, ты послушай,— говорил я,— гарбуз по-украински — это кабак, а по-русски — это тыква. Кабачок по-украински — семечка. Если по-русски — тыквенная семечка, то по-украински — гарбузовый кабачок. — А почему у нас говорят на тыкву кабак? — Та откуда ж я знаю.

Господи! Что нужно напоминать о Киевской Руси, где не было ни русского, ни украинского? Где был один "родной" язык — восточнославянский. Вы что: "З глузду зъïахали?" — слов нет.

Поместив слово родной в кавычки, думаю, я передал читателю насколько зыбкая и необъяснимая грань запросто нас разделяет и объединяет. И как запросто сволочи разных мастей превращают нас в скотов. Тут уместно вспомнить и Геббельса, и европейскую толерантность, и варваров, и просвещенных.

Прабабушка моя, совершенно безграмотна, говорила: — Я свою доньку назвала Наташею, тому що Наталка-Полтавка. — А чому Полтавка? — спрашивал я. — Не знаю, усi кажуть, що Полтавка,— менi наравиться. Или еще удивительнее: — Кажуть у Полтавi , не знаю де вона, був великий письменник Котляревський — багато чого навчав. — Бабушка, так мы з Украины? — Не знаю, я Кубанська казачка. За що мене i раскулачiли бiльшовики. Вигнали у Хачмас, з меж Кубанськоï областi на три роки. Я ж тобi расказувала, онучок.

Вот так и я "двунационален" и Украину люблю и Россию. Однако слащавые вариации на тему русской березки меня не трогают, может потому, что они у нас практически не растут, и воспринимаются как финиковые пальмы или мексиканские кактусы. Русские хороводы в кокошниках раздражают, а украинские шаровары и гопак нет. Слова "откуль" и "пошто" неприятны мне для слуха, а когда Матвиенко поет: "Ой, летiли дикi гуси" — слезы умиления. Читая русскую историю, от Годунова до наших дней, я ощущаю себя русским, а читая Шевченко или Гоголя, или того же Котляревского — украинцем. И к евреям отношусь с уважением и восхищением. Хотя признаюсь, плохо знаю быт и обычаи этого многострадального народа. Как сказал М. Твен: "Все народы ненавидят друг друга, и все вместе они ненавидят евреев". Как ни прискорбно, следует признать, что утверждение актуально и сегодня, и в то же время каждый согласится, что толерантность вообще — это замечательно, и тут же добавит: "Но! Но… но". Тема ужасна, и ужас в ее неисчерпаемости.

Так о евреях Я их люблю не только потому, что за евреями первое место в мире по уровню образования и общественной активности, и не потому, что перечислить все знаковые еврейские имена, в любой области деятельности, невозможно (к сожалению, это не прибавляет им любви окружающих). Вот опять в "дебри" полез, а все просто — с самого детства и по настоящий момент самому лучшему, что есть во мне, научили евреи, во всех тяжелых жизненных ситуациях выручали евреи, достичь сложной цели помогали евреи. Конечно, я бы мог сейчас подтвердить свои слова массой примеров. Но не автобиографию я пишу сейчас.

В нашей семье бабушка и прабабушка говорили по-украински, мама и отчим (татарин) по-русски, я на обоих языках. Мама еще помнила некоторые фразы на идиш, которые остались в ее памяти с детства. Но если по телевизору показывали украинские песни или пляски, то все мои родственники кричали: "Быстрее сюда, сюда, украинцы поют!" То, что происходило на экране, вызывало восторг и бурную радость. В праздники, за столом, у нас пели по-украински. Я тоже пел. И сейчас знаю хорошо украинский фольклор и культуру (если возможно четко отделить ее от русской). У меня в машине звучит украинская и русская музыка, на равных.

* * *

Закончив в Москве радиотехнический вуз, я, как специалист по телевидению, поехал в командировку на киевский телецентр. Ходил по городу и с удовольствием общался с теми, кто говорил по-украински, радуясь, что меня принимают за своего. Но таких собеседников было мало. Киев говорил по-русски, даже дикторы первого украинского канала. Однажды, во время "тракта" (репетиции), стал свидетелем, как двое дикторов, мужчина и женщина, спорят между собой: — Этот текст читай ты. — Почему? — Он сложный, на украинском, могу запутаться. Практически во всех крупных городах Украины признаком интеллигентности и эрудированности было хорошее знание русского языка, даже в Ивано-Франковске и Львове. Есть знакомые киевляне, харьковчане, запорожцы, которые с трудом читали по-украински. Это никого не удивляло и не вызывало неприязни. Затем на машине объехал всю Украину. Один раз на Полтавщине, девочка пятиклассница спросила: "Дядько, я незрозумiю, що вы украïнець, чи хто? Нiбi i мову розумiәте, а iнодi, десь, i помиляәтесь".

Рассказывали, что иногда в Закарпатье или Галичине возникали какие-то трения. Но это не афишировалось, да и мало кто верил. Я сам не однажды ездил в Карпаты, встречая там дружелюбное отношение. И вдруг сразу после распада Союза мгновенно возник эффект взбалтывания темного осадка на дне. Мои друзья, врачи из Донецка, рассказали как в поезде "Львов – Киев" их хотели вышвырнуть из купе на том основании, что москалям здесь не место. Был такой поезд "Ростов – Одесса", который и туда, и обратно идет ночью. Пассажиры до утра не спят, бесконечные разговоры: " Да этих скотов, Ельцина и Кравчука (а позже Кучму), убить мало. Как можно нас поссорить? Что происходит? Сумасшедший дом". И все сходились на мысли, что "завтра" это прекратится. Но, как снежный ком, начали происходить запредельные вещи. Вот такой случай, например: Шеф мой (грузин Гиви), попросил отвезти его к подруге (еврейке Соне). Приехали, сели за стол, интересно общаемся. Неожиданно в квартиру входит приехавшая к ней в гости подруга из Донецка Валя. С первых же фраз понятно, что женщина умница, ее появление еще больше оживило беседу. Темы рассказов и анекдотов неисчерпаемы, шутки интересные и доброжелательные. Не помню кто, вскользь, упомянул фамилию "Кравчук". И тут, как гром, такая "шутка". — Я считаю, что Кравчук очень умный человек. Благодаря ему, мы до сих пор с вами не воюем,— сказала Валя. — Не понял, ты что собираешься со мной воевать? — спросил я. — Собираюсь! Рано или поздно, как ни печально, это произойдет. — Подожди, ты где училась и где работаешь? — наливаясь кровью, спросил Гиви. — Представь себе в Москве, и преподаю в Донецке русский язык и литературу. Наступил шок. Гиви заорал: — Как ты можешь это говорить, сука? Я нацмен, я учился в Москве, я, благодаря русским, сука, стал тем, что я есть. Тебя убить мало. Объясни мне, что происходит? — Ребята, это очень сложно. Вы же не имеете достоверной информации. Русские всю историю притесняли украинцев. Считали нас колонией. Например, мои бабушка и дедушка не имели паспортов,— довольно спокойно, даже с нотками жалости в голосе, ответила она. — Так и мои не имели,— сказал я. — Тогда уж вопрос к Иосифу Виссарионовичу,— он грузин, кстати. От волнения Гиви дрожал, нервно ходил из угла в угол и кричал: "Соня, прости меня, я ее сейчас выкину!" Соня сказала: "Гиви, успокойся, я сама в шоке. Лучше уходите от греха".

Мы ушли.

* * *

Я рассказываю о своих встречах с людьми разных национальностей и своем отношении к ним. Этногенез любого народа — "страшное дело", пусть этот вопрос останется историкам, как и вопрос межнациональных взаимоотношений. У кума моего, кстати, жена башкирская татарка. Более доброжелательной, спокойной, умной, веселой, терпеливой и отзывчивой женщины я не встречал. Да и кум, что-то не припомню, чтобы даже в минуты гнева, говорил о каких-либо ее отрицательных чертах. И моя жена русская, такая же доброжелательная, хотя родом из Осетии. Впервые приехав на ее родину, я был так удивлен. Практически все, что меня окружало, отличалось от привычной для меня среды. Казалось, в другую страну попал. Сразу бросилось в глаза, что везде камни, камни разного размера от гальки меньше яйца и до огромных валунов, они будто росли из почвы, однако на огородах камней практически не было,— можно себе представить, каким титаническим трудом это достигнуто. Я понимал, что это из-за близости гор, но до горных хребтов отсюда было далеко. Еще удивило, что все дома стояли перпендикулярно дороге по одной линии с забором, а не в глубине дворов, причем как у осетин, так и у русских. И у тех и у других особенным предметом гордости являлся монументальный забор с неимоверно мощными и большими воротами — как в крепости. То ли крепости казацкой, то ли осетинской в горном ауле? Но, если принять версию "как в крепости", то вопрос: "Почему любой прохожий мог запросто постучать в окно твоей спальни или залезть в него?" Еще удивительнее, что и русские и осетины говорили по-русски с одинаковым акцентом. Взаимное влияние — в основном положительное — прослеживалось не только в речи, а во многом другом. Чего стоит только один пример организации похорон, например. Участие в них принимало все селение. Специальные люди собирали денежные средства и записывали, кто сколько дает. Меня этот момент смущал, казалось — неприличны эти записи, но объяснение простое: если придется тебе самому идти к соседу по тому же поводу, то ты должен стараться дать не меньше. Другие помогают накрыть поминальный стол для всего населенного пункта — совершенно равнодушных соседей нет вообще. Вот это как раз и называется "всем миром". Взаимопомощь в тяжелых ситуациях вообще характерна для Кавказа и Закавказья, да и не только, все национальные меньшинства здесь очень дружны, что, к сожалению, не скажешь о русских.

В Осетию мы с женой ездили часто, и я все больше и больше узнавал этот народ и все больше уважал его. Так мало того, родная племянница жены вышла замуж за осетина, который живет рядом со мной много лет, и все женщины в округе, вопреки ожиданиям, завидуют ей. Завидовать есть чему — помогает жене наводить порядок в доме, сам стирает свое белье и одежду маленьких дочек, запросто и с удовольствием готовит обед, доброжелателен со всеми соседями, безропотно придет на помощь и поделится всем, что имеет. Все соседи в округе считают его своим другом, даже те мужья, которым жены часто говорят: "Вот посмотри, у Юльки Казик нацмен, какой золотой муж. А ты?"

Кавказ и кавказцы для жителей южных районов нашей страны — особая тема. Мне трудно представить среду проживания, где не слышишь каждый день русскую речь с кавказским акцентом. Я там чувствую себя некомфортно. Жителей средней полосы, вероятно, удивит, что большинство южан, и русских в том числе, запросто и безошибочно различают десятки кавказских национальностей, которые, кстати, все отличаются друг от друга и внешне, и манерами, ни к кому не испытывая неприязни. Ну, может быть, мягко говоря, сохраняется несколько настороженное отношение к чеченцам, и не только со стороны русских.

Особо следует сказать о ростовских (наших) армянах, которых в области проживает около четырех процентов, а в городе, я думаю, более десяти. Ели говорить об армянах переселенцах из Крыма, которые более двухсот лет тому назад построили г. Нахичевань (ныне Пролетарский район Ростова-на-Дону) и сельских армянах Мясниковского района, то они настолько вписались в русскую среду, что мы не можем себя представить без них, а они себя без нас,— по крайней мере, умные люди. Нельзя сказать, что наши армяне полностью ассимилированы. Сохраняют свою культуру, язык и обычаи, — что же в этом плохого? Например, родная тетя моей невестки, будучи членом союза писателей РФ, обогащает культуру двух народов. Она пишет стихи на русском, и армянском языках. Я очень горжусь дружескими отношениями с ней. Еще один момент, который мне непонятен, от незнания истории, разумеется. Наши армяне считают себя прямыми потомками анийского царства, и современные "ереванские" армяне — не совсем "правильные ", а мой сосед, карабахский армянин, считает себя правильным и не хочет общаться ни с теми, ни с другими, говоря: "Я их не понимаю", хотя сам человек незлобный и не глупый.

Не знаю, то ли советское воспитание, скорее всего так и есть, то ли по другим причинам я абсолютный интернационалист, но даже члены моей семьи не разделяют моих убеждений полностью. С женой, например, часто происходит такой разговор: — Я очень не люблю смотреть американские фильмы, где актеры негры. — Почему? Что, актеров негров замечательных не бывает? — Да бывают, конечно,— отвечает она,— но не могу я смотреть на их морды, неприятны они мне. Тут, правда, речь идет о расовой принадлежности, но расовая неприязнь, по-моему, еще хуже национальной. Естественно, другая раса нам менее понятна, но причем здесь негативные эмоции? Тут напрашивается простой вывод: сволочь и невоспитанный хам — он и в Африке сволочь и хам. Или сын, например, говорит: — Ты знаешь, в свете последних событий часто думаю об украинцах и прихожу к выводу, что они действительно мерзкие люди. — Вот это да! Вот это ты молодец! К каким "умным" заключениям ты пришел. И дядя Олег Артеменко к ним принадлежит? — Ну а при чем здесь Артеменко? Он разве хохол? Он замечательный человек. — Да вот представь себе,— отвечаю я. — Ну, тогда я не знаю,— отвечает он.

Бесспорно, конечно, есть народы, которые в массе своей особого уважения и не вызывают — цыгане, например, или арабы сегодняшнего мира, но это уже предмет более детального и масштабного разговора, в котором истину найти практически невозможно.

И снова и снова возникает боль в сердце. Незаживающая рана. То, что происходит сегодня в отношениях России и Украины человек с нормальной психикой понять не может. Иногда я думаю: "Может зря Россия не вмешалась изначально, не дошло бы до такого? Не политик я, ошибаюсь, возможно". Мне постоянно кажется, что это кошмарный сон; завтра проснусь, и все станет как прежде. Но масса друзей живут в ДНР и ЛНР, и в Харькове, и в Запорожье, и в Одессе, много соседей беженцев — какова реальность знаю точно. От этой кошмарной ситуации психологический стресс переживают миллионы людей в России, особенно большой процент в Краснодарском крае, Воронежской, Белгородской и Ростовской областях, где очень много таких как я. А про Восточную Украину и говорить нечего. "Рана в сердцах людей истекает кровью",— смятение при слове "Украина" сбивает сердечный ритм.

И все-таки, в глубине души, надеюсь, что измениться ситуация. Но постепенно уже выросло новое поколение.

Господи! Куда же ты смотришь?

03. 2018