23 января 1825 года Пушкина, находившегося в ссылке в Михайловском, навестил его лицейский друг Иван Пущин.

Узнав о ссылке поэта в Михайловское, Пущин задумал «непременно навестить его». По дороге он заехал к дядюшке Василию Львовичу Пушкину, которому Пущин рассказать о желанной встрече с Александром Сергеевичем… «Со слезами на глазах дядя просил расцеловать племянника».

Проездом в Острове Пущин «взял три бутылки клико и к утру следующего дня уже приближался к желаемой цели». 

Пущин вспоминал: «Я оглядываюсь: вижу на крыльце Пушкина, босиком, в одной рубашке, с поднятыми вверх руками. … Выскакиваю из саней, беру его в охапку и тащу в комнату». Было раннее утро, прибежала няня Арина Родиновна и ничего не спрашивая, бросилась обнимать гостя.

Друзья расположились в михайловском кабинете поэта, где «помещалась кровать его с пологом, письменный стол, диван, шкаф с книгами и пр., пр. Во всем поэтический беспорядок, везде разбросаны исписанные листы бумаги, всюду валялись обкусанные, обожженные кусочки перьев…».

Пущин отметил, что поэт «наружно … мало переменился, оброс только бакенбардами», стал «серьезнее прежнего, сохраняя, однако ж, ту же веселость». Радость от нежданной встречи была безмерной. Говорили о многом. Пушкин спрашивал, что о нем говорят в Петербурге и Москве, заставил Пущина рассказать про всех первокурсниках Лицея, «много было шуток, анекдотов, хохоту от полноты сердечной».

Пущин привез в подарок Пушкину комедию А. Грибоедова «Горе от ума» в рукописи. Поэт был очень доволен, читал ее вслух, делал меткие замечания. Потом прочитал «кой-что свое, большею частию в отрывках».

День промелькнул очень быстро, на «часах ударило три». Друзья крепко обнялись в надежде, может быть, скоро увидеться. После этого Пушкин написал:

…Поэта дом опальный,

О Пущин мой, ты первый посетил;

Ты усладил изгнанья день печальный,

Ты в день его Лицея превратил.

За участие в восстании 14 декабря 1825 года на Сенатской площади Пущин был осужден и отправлен в Сибирь. Там его «Пушкин первый встретил … задушевным словом»: в день приезда Пущина в Читу А. Г. Муравьева подозвала его к частоколу и отдала листок бумаги, на котором неизвестною рукой было написано:

Мой первый друг, мой друг бесценный,

И я судьбу благословил,

Когда мой двор уединенный,

Печальным снегом занесенный,

Твой колокольчик огласил;

Молю святое провиденье:

Да голос мой душе твоей

Дарует то же утешенье,

Да озарит он заточенье

Лучом лицейским ясных дней!