Николай ВОЗНЕСЕНСКИЙ
100 лет назад, 8 сентября 1924 года родилась девушка, из всех доступных ей путей выбравшая тот, который вел к подвигу…
Родилась Люба в поселке Изварино Краснодонского района Ворошиловградской области. Кстати, была единственным ребенком у родителей. Но это ничуть не поспособствовало ей вырасти изнеженной родительской заботой «маминой дочкой». Наоборот, помимо отличных оценок по всем школьным предметам, девочка активно занималась спортом — и, что называется, «могла за себя постоять».
Что в крае, большую часть молодежи которого составляли «простые шахтерские парни», для юной красавицы было, наверное, не лишним. Боевой без кавычек характер Любы проявился и с началом войны. В самом деле, патриотов среди советских людей, особенно молодых, было много. Причем в отличии от современности отнюдь не «диванных». Когда вчерашние десятиклассники и даже студенты, имевшие «бронь» от призыва, осаждали военкоматы, требуя дать им оружие для защиты Родины от ненавистного врага.
Шевцова поначалу выбрала для себя более «женскую» стезю — после краткосрочных курсов медсестер начав работать в военном госпитале. Чем, по большому счету, принося не меньший урон врагу, чем ее сверстники-юноши, которым (в отличии от ее самой) уже исполнилось 18. Ведь доля спасенных от смерти и выхоженных трудом медиков раненых бойцов, возвращавшихся на фронт снова бить фашистов, была в советской военной медицине очень высокой.
Однако после кратковременной зимней стабилизации фронт вновь начала приближаться к родному Краснодону. Понятно, что для советской патриотки, убежденной комсомолки перспектива оказаться под вражеской оккупацией выглядела просто чудовищной. Другое дело, что способы избежать этого у нее были. 
Самый простой — оставаться медсестрой в госпитале и эвакуироваться с ним в глубокий тыл страны согласно новому пролеганию линии фронта. Да, наша оборона постепенно «прогибалась» под напором наступающих гитлеровцев. Но отнюдь не такими катастрофическими темпами, как в той же Белоруссии в первые дни войны, когда Минск был захвачен на 6-й ее день… Так что, кого-кого, — но раненных с военными медиками эвакуировать бы точно успели. 
***
Тем не менее 17-летняя девушка выбрала для себя другой — куда более опасный путь. Остаться во вражеском тылу, но уже в качестве советской разведчицы, радистки. Соответствующее заявление в разведшколу она подала еще 31 марта 1942 г. А всего за несколько дней до начала оккупации ее родного Краснодона — Шевцова, как и раньше, с отличными оценками за пройденный курс, — была выпущена из спецшколы и получила назначение радистом в спецгруппу НКВД «Буря». Стоит уточнить, что в годы войны снова «слитый» в одно ведомство Наркомат Внутренний Дел объединил в себе не только собственно милицию, — но и органы государственной безопасности. Важнейшим направлением деятельности которых как раз и была ближняя и дальняя разведка.
В советское время, уже со школы изучив в старших классах роман Фадеева «Молодая Гвардия», практически все жители страны знали Любовь Шевцову как члена штаба этой подпольной организации. Безусловно, это соответствует истине, но описывает те давние события не совсем исчерпывающе. Ведь в значительной мере не будет преувеличением заметить, что это произошло «не от хорошей жизни».
По большому счету, деятельность разведгруппы была «законсервирована» ее начальником. Который приказал своим подчиненным «лечь на дно» — и сам сделал тоже самое. Даже спрятав от радистки ее рацию — так что она долго и безуспешно пыталась найти и порученную ей аппаратуру, и своего слишком осторожного «шефа». Даже оставив ему на конспиративной квартире записку формально невинного содержания, — но с записанным там своим настоящим адресом в Краснодоне. Что по одной из версий и послужило в конце концов причиной того, что разведчицу «вычислили» гитлеровские спецслужбы.
С другой стороны, существуют и мнения, что по-другому начальник Шевцовой поступить и не мог. Ведь хотя подготовку разведгрупп и вели опытные сотрудники госбезопасности, но в спешке (один только всего лишь 3-месячный курс подготовки чего стоит) ими был упущен важный момент. Выбирали-то они на роль будущих подпольщиков самых надежных людей — советских активистов, передовиков производства, коммунистов, комсомольцев. 
Но увы, и предателей в шахтерском крае с приходом немцев тоже хватало. Которые тут же спешили подать фельджандармам и полицаям соответствующие списки «подозрительных». И пусть даже всех перечисленных там сразу не арестовывали и не расстреливали, — но все равно они «попадали под колпак», в каковых условиях заниматься серьезной разведдеятельностью очень трудно, если вообще возможно…
***
Однако юная радистка «ждать у моря погоды» была не согласна. И даже лишившись возможности передавать разведданные за линию фронта по радио, активно искала возможность наносить оккупантам максимально возможный урон. Тем более к комсомольцам, вчерашним школьникам, оккупанты относились все же чуть более лояльно, чем, например, к коммунистам. Все-таки перед войной в комсомоле состояли очень многие юноши и девушки. Их организаторы «нового порядка» более рационально собирались использовать в качестве практически бесплатной рабочей силы в Третьем Рейхе. 
Так Люба Шевцова и стала членом «Молодой гвардии». Пусть вопрос, как она на нее вышла, и остается не до конца проясненным. Возможно, в силу своей ведомственной принадлежности, она могла знать о существовании молодежного подполья в Краснодоне. Хотя с другой стороны, в практике что подпольщиков, что разведчиков обычно четко следуют принципу «каждый должен знать только то, что ему нужно для работы — не больше». На случай возможного провала — и риска выдать товарищей если не после «допроса третьей степени», то после применения пресловутой «сыворотки правды», специальных наркотиков.
Но нельзя исключить и «канонический» («фадеевский») вариант — юная разведчица просто осторожно навела справки среди своих школьных знакомых, которым доверяла, и составлявших ядро «Молодой Гвардии». Конечно же, профессиональные знания и навыки разведчика-диверсанта, полученные девушкой в разведшколе, пусть и за всего 3 месяца, оказались очень востребованы молодыми подпольщиками. 
Недаром Шевцова лично участвовала в самых известных и опасных акциях «молодогвардейцев», — например, поджоге «биржи труда» с данными юношей и девушек, уже предназначенных для угона на принудительные работы в Германию. Этакого «ТЦК» времен Великой Отечественной. Где наймиты тогдашнего «лидера единой Европы» Адольфа Гитлера усиленно занимались для него «заготовками» — правда, не «пушечного», а «трудового мяса». Но в остальном полностью соответствуя и методам, и мотивации современных укро-полицаев и ТЦКшников в их «охоте за головами». 
***
Печальный финал героической работы Любы Шевцовой в тылу врага тоже несколько выбивается из общего сценария для большинства остальных молодогвардейцев. Собственно, и в отношении последних до сих пор точатся споры — кто же был предателем, выдавшим немцам организацию? Но похоже, на Любу «вышли» параллельно от ее боевых товарищей. И не рядовые полицаи, — а куда более «элитные» контрразведывательные службы Рейха. В качестве причины их успеха называется и обнаружение упоминавшейся выше записки разведчицы своему «шефу» с просьбой выйти на связь и дать задание — и предательство одного из соучеников радистки во время ее учебы в разведшколе.
Шевцову допрашивали намного дольше остальных молодогвардейцев — целый месяц после ареста в первых числах января 1943 г. Кстати, можно предположить, что даже тогда у нее все еще оставался вполне реальный выбор между жизнью и смертью. В самом деле, остальных юношей и девушек из «Молодой гвардии», после напрасных попыток «выбить» из них информацию о других подпольщиках, ожидала однозначная казнь. 
Гитлеровцы сопротивления себе на оккупированных территориях не прощали. Вплоть до того, что однажды, после удачного налета британских «коммандос» на засекреченный центр по производству «тяжелой воды» в Норвегии, фюрер распорядился расстреливать попавших в плен диверсантов на месте. Даже если они будут в форме своих армий, — тем самым наплевав на все Женевские конвенции. А уж про отношения к партизанам и подпольщикам и говорить нечего — они считались этими «цивилизованными сверхчеловеками» однозначными «бандитами». Опять же в вопиющем противоречии со все теми же Конвенциями — распространяющих на партизан, следующих законам «цивилизованной войны», такие же права, что и для бойцов регулярных армий.
Но Любовь Шевцова-то была радисткой! А в практике всех контрразведок мира «высшим пилотажем» считается не просто обнаружить или уничтожить вражеского радиста, — а заставить работать его на себя. Став «двойным агентом» — с помощью которого можно регулярно «скармливать» противнику дезинформацию. Которая в войнах порой играет не меньшую роль, чем численность бойцов и боевой техники. Как, например, при подготовке к финалу Сталинградской битвы, когда сотрудники ГУГБ во главе с легендарным Павлом Судоплатовым в ходе дезинформационной операции «Монастырь» убедили Берлин в том, что главный удар РККА запланирован подо Ржевом. Так что дополнительные резервы Гитлер направил именно туда, что и привело к окружению армии Паулюса.
Так что согласись девушка из Краснодона «работать под контролем» — ее бы ожидал не расстрел. Но лишь не слишком частая работа «на телеграфном ключе» в комфортных условиях, с перспективой в будущем вообще «перейти в штат» Абвера или подобных структур. Вон даже некоторые члены «Красной капеллы», разветвленной советской разведывательной сети с центром в Швейцарии, в годы войны будучи раскрыты гестапо, согласились на такую работу. Вроде бы даже попытавшись передать своим условный сигнал о «работе под контролем», но все-таки. «Профессионалы», что с них взять…Потом, правда, будучи доставленными после войны в Москву, предстали перед судом…
Но Люба Шевцова к таким «профессионалам» не относилась. Приняв решение воевать с врагом своей Родины не щадя жизни, она не изменила своему выбору до конца — и была расстреляна с несколькими товарищами в лесу под Ровеньками 9 февраля 1943 года…
***
Примечательно, что даже в статьях о «Молодой гвардии», распространяемых ЦРУшными «помойками» вроде «Радио Свобода», о подвиге девушки говорится с откровенным уважением: «Только Любовь Шевцова никого не сдала, держалась вызывающе, и когда ее вывели на расстрел в Ровеньках, встретила это мужественно, пощады не просила». — Почему «только»? Да просто авторы данного опуса перед этой фразой изрекли уже совершенно чудовищную ложь о боевых товарищах Любы: «А после этого (ареста) они уже начали друг друга сдавать, причем, судя по показаниям и следователя полиции Кулешова, и Почепцова, пыток никто не применял, сдавали друг друга охотно все подряд».
Самое омерзительное, — что этот тезис свободовские «пропагандисты» подают даже без малейшей критики, как истину в последней инстанции! Как будто и слыхом не слыхивали о том, со следами каких чудовищных пыток были, после освобождения Краснодона, подняты из заброшенной шахты тела более полусотни юношей и девушек, зверски замученных и казненных фашистами.

Ульяна Громова, 19 лет:
«…на спине вырезана пятиконечная звезда, правая рука переломана, поломаны ребра».
Лида Андросова, 18 лет:
«…извлечена без глаза, уха, руки, с веревкой на шее, которая сильно врезалась в тело. На шее видна запеченная кровь».
Аня Сопова, 18 лет:
«Ее избивали, подвешивали за косы… Из шурфа Аню подняли с одной косой — другая оборвалась».
Шура Бондарева, 20 лет:
«…извлечена без головы и правой груди, все тело избито, в кровоподтеках, имеет черный цвет».
Ангелина Самошина, 18 лет:
«На теле Ангелины были обнаружены следы пыток: выкручены руки, отрезаны уши, на щеке вырезана звезда».
Шура Дубровина, 23 года:
«Тело было обезображено — выколоты глаза, выбиты зубы, сломаны обе руки…».
Майя Пегливанова, 17 лет:
«Труп Майи обезображен: отрезаны груди, губы, переломаны ноги. Снята вся верхняя одежда. В гробу лежала без губ, с выкрученными руками».
Тоня Иванихина, 19 лет:
«…извлечена без глаз, голова перевязана платком и проволокой, груди вырезаны».
Тося Елисеенко, 22 года:
«Труп Тоси был обезображен, пытая, ее посадили на раскаленную печь»…

И это — далеко не весь список зверств гитлеровских палачей, от самого описания которых стынет в жилах кровь. Но раз их прислужники, найденные и арестованные НКВД после изгнания на запад их хозяев, сообщили на допросе, что «молодогвардейцы «сдали» друг друга», значит, так и было, правда ж? Хоть при этом и возникает вопрос — если парни и девушки так охотно предавали друг друга и свое дело — зачем их еще и пытать было? Садизм, конечно, был присущ и гестаповцам, и местным полицаям. Но чтобы тратить несколько недель своей работы вместо поиска новых подпольщиков на изощренные пытки подпольщиков уже якобы «признавшихся» — за такое их начальство точно «по головке не погладило бы».
***
Описанный выше пример мерзкой клеветы на молодогвардейцев примечателен еще и тем, что на основе показаний все тех же предателей Родины на допросах в 1943 г. западными пропагандистами ничтоже сумняшеся делается вывод что… «Молодой гвардии» не было!» А был то ли некий «Молот» — то ли вообще «националистическое подполье» Краснодона. По словам «назначенного его лидером» западными кликушами, уже в 50-х годах 20 века, беглого бандеровца Евгения Стахива, — составлявшего «около тысячи человек». Сам Стахив даже пытался «пропиариться» за счет знаменитого романа Фадеева, подавая на него в суд за «очернение его имени». Дескать, писатель вывел в книге в качестве предателя некоего Евгения Стаховича — тем самым «опорочив его честное имя».
Адвокаты Фадеева, правда, без труда доказали, что Стахович — вымышленный персонаж (автор на момент написания романа действительно не знал, кто предал подпольщиков), — а значит, «честь и деловая репутация» беглого бандеровца не задеты. Но с тех пор миф о несуществующей «Молодой гвардии» (зато «героически боровшихся с оккупантами» краснодонских «ОУНовцах») пошел гулять по свету. Пустив особенно пышные корни в «великой и незалежной» державе. В рамках еще более сумасшедшего мифа о том, что «все бандеровцы боролись с Гитлером».
Ага, боролись — да так, что Абвер откомандировал главу своего батальона «Нахтигаль» Романа Шухевича в «головнокомандующие УПА». А чуть позже Гитлер еще и «выпустил из концлагеря» живым и весьма упитанным самого Бандеру, — видимо, именно для усиления борьбы против себя любимых.
Понятно, что эта бандаровская нечисть воевать могла только с мирным польским населением в ходе «Волынской резни», — да еще стрелять в спину из-за угла советским бойцам. Но интересно, что даже «певцы бандеровского подполья» в Краснодоне, пусть и сквозь зубы, вынужденно проговариваются об истинном содержании их «беззаветной борьбы с фашизмом»:

«— А что вам удалось узнать из архивных дел о подпольной организации украинских националистов в Донбассе, существовала ли она?
— Из дела Максима Бернацкого известно, что он возглавил газету, одновременно возглавил областную "Просвиту" и курсы украинского языка. Это были 1942—43 годы. С помощью этих организаций, легально действовавших при немцах, в основном осуществлялась пропаганда украинских идей, но помимо этого Стахов прислал Бернацкому своих людей — Теодора Личмана, Митрофана Иванова и некую Оксану. Я позже прочитал, что её на самом деле звали Мария Ляшко. Чем они занимались, Бернацкий конкретно не сказал, только сообщил, что они разъезжали по области. По его словам, в организацию входили до тысячи человек. Ясно, что выступать напрямую против любой из двух армий в Донбассе было нереально». 

***
Вообще-то реакцией на прочтение этого опуса может быть разве что гомерический смех: «В националистической организации было тысяча человек, — но чем они занимались, неизвестно». — Разве что кто-то «по области разъезжал». Но это считается вполне нормальным — ибо «выступать против двух армий (советской и немецкой, судя по всему) было нереально». А еще — боязно, так же и убить могут!
А главное — зачем, если пресловутая «пропаганда украинских идей» и так немцами разрешалась! Вместе с «Просвитой» и курсами «мовы» — в которых бедные доверчивые немцы отчего-то не разглядели «страшной угрозы Третьему Рейху» и «борьбы с ним». Видимо, ввиду полного отсутствия оной, — наоборот, гитлеровцы спонсировали укро-национализм и его основных деятелей с момента своего прихода к власти. Да, не дали Бандере в июне 41 года организовать «незалежную Украинскую державу» — под патронатом великого фюрера, конечно! Но все равно, до самого конца держали его подельников для задействования в самых мерзких нацистских преступлениях, которым гнушались даже большинство немцев. Вроде массового геноцида евреев — или мирного населения Белоруссии, заподозренного в симпатиях к партизанам. 
Конечно, озвучиваемые западными и более близкорасположенными бандеровскими «инфопомойками» данные о возможном наличии в Краснодоне какого-то количества националистов в годы Великой Отечественной, возможно, и не совсем «притянуты за уши». В конце концов, изверги-садисты из карательных батальонов образца «Шахтерск», «Торнадо» и им подобных, которых даже ну очень избирательное укро-«правосудие» было вынуждено упечь за решетку за совсем уж запредельные зверства на Донбассе — тоже родились и выросли на территории этого шахтерского края. Как говорится, «в семье — не без урода». А уж при Гитлере особого недостатка в «иудах» для комплектования туземной полиции на Украине оккупанты тоже не испытывали. 
Вот только ни реального списка уничтоженных ими фашистов, ни собственных героев-подпольщиков (а не коллаборантов вроде Елены Телиги, ликвидированных собственными хозяевами) в борьбе с немецкими оккупантами, националисты предъявить не могут от слова совсем. Особенно на Донбассе, где нацистов, что «забугорных», что доморощенных, всегда ненавидели и презирали. И в годы Великой Отечественной — и ныне, когда нацисткой «гидре», вновь отрастившей свои ядовитые головы, вновь приходится их рубить. 
И пример жизни и подвига юной и прекрасной девушки с Донбасса, пожертвовавшей собой ради победы над «коричневой чумой», вдохновляет на эту борьбу всех людей доброй воли… 
Обложка: Люба Шевцова на лошадке, 6 лет.

Любовь Шевцова: красавица, подпольщица, героиня… | Камертон (webkamerton.ru)