Более 40 лет назад на высоком берегу Дона при въезде в станицу Вешенскую впервые размахнул бронзовые крылья «Орел» - памятник - символ творческого взлета Михаила Александровича Шолохова. Еще при жизни писателя он стал своеобразной визитной карточкой и еще одной достопримечательностью этого прославленного края. На курган к памятнику приходят тысячи людей поклониться великому творцу и земле над Тихим Доном, которую он так любил и воспевал.
А в День Победы и каждую годовщину освобождения станицы от немецко-фашистских захватчиков вешенцы возлагают цветы к подножию монумента «Клятва», что в центре станицы. Эти два памятника связаны между собой именем автора - луганского скульптора, заслуженного художника Украины, лауреата Шолоховской премии Николая Васильевича Можаева. С конной композиции «Клятва» и началось знакомство, писателя и скульптора, переросшее затем в трогательную дружбу. В начале семидесятых годов прошлого столетия решено было установить в Вешенской памятник в честь погибших в Великую Отечественную войну земляков. Так получилось, что ни один проект, представленный на конкурс, не удовлетворял комиссию, местную власть и самого Михаила Александровича. Идею задействовать в этой работе скульптора из Луганска Шолохову подал академик М.А. Алпатов, работавший в то время секретарем у Л.И.Брежнева.
По этой рекомендации и помчались гонцы из Вешенской в Луганск за мастером. А он в это время вместе с женой Эльвиной Максимовной, тоже скульптором, готовился к открытию ее памятника в Новоайдарском районе. Надо сказать, что в основном все монументальные работы супруги Можаевы создавали в соавторстве, помогая друг другу. Николай Васильевич, конечно же, не мог сорвать открытие, но и отказать в просьбе самому Шолохову (!), естественно, он не посмел, хотя определенные сомнения все же были. Уж очень велика ответственность угодить всемирно известному писателю и не обмануть ожиданий его земляков. Товарищам из шолоховской станицы пришлось остаться на два дня на Луганщине. Терпеливо дождавшись окончания церемонии открытия композиции, они усадили Можаева в машину и увезли в Вешенскую.

…Его проект понравился Шолохову и был утвержден. Мастер с головой окунулся в работу.
Кто же он и откуда – скульптор Можаев, с такой готовностью откликнувшийся на предложение поехать работать в донскую сторону?
Подобно великому Леонардо, унаследовавшему имя от названия провинциального флорентийского местечка Винчи, Николай Можаев несет по жизни свою фамилию от имени родного казачьего хутора Можаевка, что стоит на берегу небольшой стремительной речки Деркул.
Так уж исторически сложилось, что сейчас по реке проходит граница между двумя государствами – Украиной и Россией. Почти два десятилетия назад это была чисто условная межа, отделяющая Тарасовский район Ростовской области и Станично-Луганский район Луганской области одного государства. (Станица Луганская – единственная в своем статусе станица на территории Украины) За века жизнь по обе стороны речки естественно переплелась глубокими кровными и духовными корнями – крепко и, казалось, незыблемо. Увы, ветер перемен неосторожно коснулся времени, ураганом прошелся по судьбам, опрокинув привычный ход жизни, принес новые порядки, разделившие людей на «наших» и «ненаших». Все это полынной горечью разъедает души тех, кто оказался заложником таких перемен, по сути, большинства из нас. И особенно жителей приграничья. По живым корням прошла граница, застолбив обиду «русских украинцев» и «украинских русских» за унижение быть иностранцами на своей земле.
Берег левый, берег правый… И оба до боли родные!..
В сорок пятом после окончания восьмилетки Коля Можаев уходил по мостку через Деркул в большую жизнь. Выпускникам из Тарасовского района гораздо ближе и удобнее было учиться в учебных заведениях Луганска. Ростов-батюшка географически значительно отдаленнее.
В Луганске Николаю надлежало поступать в железнодорожный техникум, как когда-то прочил ему отец. Но по дороге из техникума он случайно, (а может, не случайно!) заглянул в художественное училище… и понял, что путь железнодорожника – не его стезя. И стал прокладывать собственную колею жизни, порой не лишенную ухабов.
Ему повезло: с ходу поступив в училище, оказался учеником знаменитого Виктора Ивановича Мухина, родоначальника школы луганских скульпторов, у которого было чему поучиться и что перенять. Учился, как впоследствии и работал, много и увлеченно, без остатка отдаваясь делу. Уже на третьем курсе учитель доверяет ему скульптурное оформление областного драмтеатра . Это были послевоенные годы интенсивного строительства новых объектов, городов, населенных пунктов.
В это время были построены дорогие сердцу луганчан Дом техники (ныне институт культуры и искусств), гостиница «Октябрь», клубы городов и шахт области. Вся лепная работа на этих объектах, капители, колонны – дело рук Николая Можаева и его сокурсника Николая Бунина. Скульптура оживляет архитектуру. И поныне, через много лет, эти здания являются украшением города. За работу на Доме техники обоих молодых специалистов представили к званию лауреатов Сталинской премии. Но получить звания было не суждено: в пятьдесят третьем после развенчания культа личности Сталина премия его имени перестает существовать.
Высокий духовный подъем того времени заметно сказывался на молодых скульпторах, чей творческий путь только начинался, и впереди была большая жизнь. В начале пятидесятых Николай Можаев становится одним из авторов проекта знаменитого монумента героям-молодогвардейцам «Непокоренные» в Краснодоне. Первая самостоятельная монументальная работа - памятники герою гражданской войны А.Я. Пархоменко на его могиле в сквере Борцам революции в Луганске и на родине - в селе Пархоменко Краснодонского района.
Достойный ученик своего учителя, Николай Васильевич продолжил дело Мухина и пронес по жизни и марку школы, и свой неповторимый стиль. А в нем - душа поэта. Памятником при жизни творцу становится им созданное. Почти все районы и города Луганщины величают памятники и скульптуры Можаева: защитникам-освободителям, погибшим воинам и шахтерам, авиаторам, первооткрывателю угля в Донбассе, Родине-матери, родоначальникам орловских рысаков, героям гражданской и Великой Отечественной войн, деятелям науки, литературы, искусства, исторические, конные композиции, памятные знаки и бюсты. Славные дела Луганщины на любом этапе ее развития отражены в работах скульптора. У него своя летопись. Работы его супруги Эльвины Максимовны украшают скверы, учебные заведения, предприятия Луганска. Известны они и за пределами области.

Большой психологической остроты требует от художника скульптурный портрет: поиск сильного характера, яркой индивидуальности, возвышение до символа простого образа, движение мысли, выразительность и точное воспроизведение. В галерее портретов Можаева ни один из них не дублируется при наличии единого образа. К примеру, его Шевченкиниана насчитывает двадцать два портрета и композиции, создано несколько скульптурных портретов и бюстов Шолохова, портреты Ленина. И копиями их не назовешь: при общем внешнем сходстве все они своеобразны по выразительности и пластике. Общее одно – талант и неповторимость художника.
Не все из задуманного воплощено в мемориалы и памятники. Большинство станковых работ скульпторов Можаевых пребывает в гипсе, так как создание их в больших размерах и твердом материале требует значительных затрат. Но от этого их ценность нисколько не умаляется, так как в силу своей выразительности и значимости многие из них воспринимаются как монументальные. Почти во всех художественных музеях Восточной Украины экспонируются станковые работы четы Можаевых. Выставлялись они в Киеве и в Москве. На родине скульптора в хуторской школе в 1969 году по инициативе Николая Васильевича и при поддержке его коллег, луганских скульпторов, был создан художественный музей, который, к сожалению, разграблен современными вандалами.
Как дар и «дань гнезду, откуда слава его родилась», автор подарил своим землякам конную композицию – монумент в честь земляков-героев гражданской и Великой Отечественной войн. Любят славного земляка в Можаевке за его доброту, красивую душу и сердечную щедрость. За простоту величия. Живы здесь еще те, кто помнит его босоногим, по-мальчишечьи шустрым и не по-детски совестливым. Начало всему здесь – и первые шаги, и первые штрихи, и жизненные уроки, на всю жизнь «затесанные на лбу», и родные могилы. Здесь – корни, дающие силу, которая питает душу вдохновением. И не разорвать их никакими кордонами. Здесь живет сын Александр Можаев – известный в России писатель. Его жена Виктория – поэтесса. Оба - дипломанты конкурса молодых литераторов «Лазоревая степь», достойно вошли в «донскую литературную роту». Издаются в Ростове, Москве, а живут и пишут, растят шестерых сыновей и внуков на отцовской и дедовской земле Можаевых. Кстати, путевку в творческую жизнь Александру Николаевичу дал Михаил Александрович Шолохов, благословив своим одобрением его первые литературные искания. Первое издание сборника молодого Можаева «Деркул – быстрая река» читала вся семья Шолоховых.
Скульптор – профессия не кочевая, но география монументальных можаевских работ несколько опрокидывает это мнение. Памятники и мемориальные композиции рук Можаевых стоят в Сочи, Харькове, Запорожской, Крымской, Донецкой, Волгоградской областях. По высокому берегу Северского Донца на въезде в Станицу Луганскую «ведет» свое войско князь Игорь. По преданию, в этом месте князь переплывал Донец, уходя из вражеского полона. Это одна из многих можаевских работ последних лет. Луганские власти хотят придать этому памятнику статус европейского. Планируется создать у монумента историко-культурный комплекс с княжим двором и конным театром.
В столице Калмыкии Элисте застыл в бронзе главный памятник республики – герой калмыкского эпоса Джангар.
А еще памятники М.А. Шолохову в Ростове-на Дону и Миллерово, «Освободителям» в Северодонецке и Лисичанске, атаману Войска Донского Кондратию Булавину, митрополиту Ростовскому Димитрию, Владимиру Далю, космонавту Георгию Шонину и многим простым труженикам.
Николай Васильевич Можаев – единственный в мире скульптор, обратившийся в своем творчестве к шолоховским произведениям. Он создал целую галерею скульптурных персонажей «Тихого Дона», «Поднятой целины» и рассказов писателя. Так, в станице Вешенской на берегу Дона «встретились» в бронзе Аксинья и Григорий. А еще - хитроватый дед Щукарь, озорной «Нахаленок», конная скульптура «Казакам Тихого Дона».

Следуя шолоховским и собственным принципам быть в искусстве правдивым до боли, скульптор Можаев в стремлении отдать должное исторической правде долго трудится над созданием памятника Ф.К. Миронову – командарму-2, расстрелянному в 1921 году за поддержку и сочувствие казакам. Но и в пору так называемой перестройки сработал стереотип замалчивания неугодной исторической правды о «расказачивании», и автору было «предложено» переименовать замысел. Так на берегу Хопра на фоне деревьев смешанного леса вознесся на пьедестале всадник на вздыбленном коне – памятник «Защитникам Отечества». Ну что же, казак всегда готов был защищать свою землю. Казачья вольница предопределяла верное служение и полное подчинение законам, по которым жили предки, как образ жизни и защиту Отечества в годину военного лихолетья. Одной рукой держались за соху, другой – за шашку, по первому зову боевой тревоги преображаясь из пахаря в ратника. Так что самое имя казаку - и на белых страницах, и в граните истории – Защитник. Благодаря защитникам за всю свою бытность Дон вплоть до 1919 года не знал вражеской оккупации. В память о погибших на войнах казаках величают их подвиг и честь шесть мемориалов в Ростовской и один в Волгоградской областях скульптора Николая Можаева. Как святые покаянные молитвы стоят они на пропитанной казачьей и конской кровью земле…
Личное знакомство с Михаилом Александровичем дало Можаеву мощнейший творческий импульс, результатом чего и стали его работы на донской земле и признание потомков тех, кто вылит в бронзе и изваян в граните. «Родимая степь над низким донским небом! …Низко кланяюсь и по-сыновьи целую твою пресную землю, донская, казачьей, не ржавеющей кровью политая степь!» Читая эти шолоховские строчки, с такой любовью выписанные автором, представляешь дикую донскую степь и скачущий по ней табун; пощипывающих скудную степную траву лошадей в короткие передышки между боями и переходами; хрипящего донца, с солдатской верностью выносящего из страшной рубки хозяина-казака. И, как наяву, ощущаешь запах конского пота, людской крови, перемешанный с приторно-горьким ароматом степных трав. И бесконечно любишь эту степь, и даже скорбь по тяжелому прошлому этой земли невыразимо дорога, как дороги строки ее воспевающего и память о нем…
Какие образы рождались в воображении впечатлительного десятилетнего казачонка, когда он тайком от родителей по ночам перечитывал первые главы романа «Тихий Дон», подсвечивая фонариком под одеялом»?! Днем книгу читали взрослые всем хутором. Это были поистине народные чтения. Из тех первых детских впечатлений через всю жизнь пронес Николай Васильевич любовь к Шолохову и героям его книг. Все это, уверяет скульптор, в значительной степени повлияло на его жизненный выбор и творческий путь. По словам бывшего атамана Станицы Луганской Анатолия Михайловича Кудаева - большого ценителя и знатока истории донского казачества, еще в советские времена Н.В. Можаев считался одним из лучших скульпторов-конников в Союзе. С этим трудно поспорить: лошади – особая тема в творчестве нашего художника. Он действительно уделял много времени и внимания этой теме. Подолгу наблюдал за поведением и повадками лошадей на свободных выпасах и в манежах известных во всем мире старинных конных заводов Беловодского района Луганской области, историей своей уходящих в начало Х1Х века. То было время развития коннозаводства в России в связи с необходимостью обеспечения ремонтными лошадьми русской кавалерии и артиллерии, особенно после Отечественной войны 1812 года. На территории, в музеях и манежах Новолимаревского, Новоалександровского и Деркульского заводов Николай Васильевич создал галерею скульптурных композиций и памятников родоначальникам орловских рысаков, тяжеловозов. Особо примечательна в этом плане статуя жеребца-тяжеловоза – чемпиона по кличке Кокетливый, выполненная в бетоне в две с половиной натуральные величины – символ Новолимаревского конезавода. Этот можаевский Левиафан был признан самым крупным в Европе памятником животному и занесен в Книгу рекордов Гиннесса.
Подобно Леонардо да Винчи, когда тот ваял своего глиняного «Колосса», скульптор изучал анатомию лошади, делал зарисовки различных частей тела при любом движении в разных положениях. Недаром в его работах зачастую лошадь как неотъемлемая часть образа воина-казака – ключевая фигура композиции. Она так любовно «выписана» им, как в романе у Шолохова, и каждая наделена своим характером: гордо вздыбившийся и в то же время стыдливо попятившийся перед красавицей Аксиньей жеребец, несущий на спине влюбленного Григория; лихо гарцующий под запорожским казаком; исполненный достоинства и величия под князем Игорем, ведущим дружину в бессмертную летопись. Каждая мыщца и жилка анатомически точно переданы мастером в строгом соответствии положения фигуры заданному характеру композиции: в порыве, напряжении, игривом переборе копытами, скорбном поклоне. И здесь особого внимания достойна фигура того самого коня вешенского мемориала «Клятва». Особенно - глаза. Мировая, вселенская скорбь всего, что может сопереживать, - в этих осмысленных глазах коня, как бы застывшего перед пропастью катастроф и потерь, принесенных войной; перед могилами тех, кто должен жить, рожать детей, разводить лошадей… Всмотритесь – и увидите слезы. В энергетике этой композиции заключено то, что не выразить словами.
Можаевские конные композиции достойны сравнения с работами знаменитого Петра Карловича Клодта, автора конной группы на Аничковом мосту в Петербурге и любимого Можаевым донского художника Сергея Григорьевича Королькова, автора иллюстраций самого первого издания «Тихого Дона». Всего в общем «послужном списке» Николая Васильевича одиннадцать конных композиций. Это большая удача автора, утверждают знатоки-профессионалы. Талант мастера измеряется душой. Если эта единица измерения минимальна, то и коэффициент полезного действия отсутствует. А если душа безмерна и в каждой работе – она, тогда наступает признание.
…Их многое объединяло. Писателя и художника. «Многократно возвращаясь к произведениям Шолохова, каждый раз отыскиваю для себя что-то новое. На своем веку перечитал огромное количество книг разных авторов и пришел к выводу: ни в каких других произведениях не найти таких четких, правдивых, точных и красивых описаний образов – лошади, степи, явлений природы. Михаил Александрович близок мне по духу», - говорит Николай Васильевич Можаев и в душе благодарит судьбу за встречу с писателем, ставшую знаковой в его жизни и творчестве.
У них было много общего. Даже дни рождения оказались рядом – 24 мая у Шолохова, двумя днями раньше - у Можаева. Они делали друг другу подарки – каждый свои произведения. Что может быть дороже? Много лет стоят на полках в луганской квартире дорогие сердцу художника с детства любимые книги с дарственной надписью автора, а в доме-музее Шолохова в станице Вешенской – скульптурные можаевские работы, приуроченные каждая к очередной дате рождения писателя на протяжении десяти лет их дружбы. Волею судьбы по просьбе семьи М.А.Шолохова скульптору пришлось делать посмертную маску писателя в трагические февральские дни восемьдесят четвертого...
...Восемь лет назад на набережной реки Дон в Ростове-на Дону был открыт памятник М.А.Шолохову в честь 95-летия со дня рождения писателя. На церемонии открытия к скульптору подошел писатель Анатолий Калинин и, не скрывая слез, произнес: „Спасибо вам за Шолохова!”
Сейчас Николаю Васильевичу Можаеву восемьдесят один год. В своей тихой Можаевке и луганской мастерской он по-прежнему не сидит без дела, работает над новыми образами.
…Времени река, безжалостно унося от своих истоков, наряду с познанием мира, приобретениями и неизбежными потерями, случается, по ходу дарует нам встречи, от которых, как в луче маяка, дальнейший путь становится светлее. Спасибо судьбе за такую милость! Спасибо судьбе за то, что подарила нам радость встречи выдающихся творцов – Михаила Шолохова и Николая Можаева.

Валентина Валуйская

Валентина Евгеньевна Валуйская родилась в Станице Луганской Луганской области. Работала на Луганском тепловозостроительном заводе, в редакциях районной газеты «Время» и областной газеты «Луганская правда».