Роман СЕФ (1931-2009)


Из книги
"ТУРУСЫ НА КОЛЕСАХ"


Одиночество есть умножение
Наших душ на себя же самих,
В тишине происходит движение
И рождение слов золотых.
А всем тем, для кого одиночество
Воспитание собственных душ,
Пусть помогут пустые пророчества
И оркестра парадного туш,
Лишь бы им улыбнуться блаженнее,
Разливая "пузырь на троих".
Одиночество - есть умножение
Наших душ на себя же самих.

1985.

* * *

Сколько сейчас их
В прекрасных машинах
Мчатся за счастием в норах мышиных,
Там вон, за горкою, ровно полмира,
Мчатся за чёрствою
Коркою сыра.
В жизни печальной
Счастливы будьте,
Жест наш печальный
Не обессудьте.
1969.

* * *

Из глубины
Осенних слов,
Печальных
И прозрачных строк
Приходит опыт
Всех веков
К нам на порог.

1961.

* * *

Столб от дороги был направо,
На нем лист жести укреплен,
"Советскому народу слава!"
Гласил красивым шрифтом он.

Но вот заблудшая машина,
Как пущенная вкось стрела,
Как очередь из карабина
Прямой наводкой в столб вошла.

Столб выправлен, просохли слезы,
Об этом позабыли все,
И вновь стоит правдивый лозунг,
Хороший лозунг у шоссе.

1967.

* * *
КИЕВ

- Слушай, Циля!
- Послушай, Циля!
Очень тонко флейта поет,
Что за музыка, будто цапля
В пляс пустилась среди болот.
- Ох, Наум !
Какой же ты глупый,
Что ты веришь
Пустым словам?
Из ботвы
Я сварила супа,
И тебе я тарелку дам.
- Слушай, Циля,
Бьют барабаны,
Я в шестнадцатом
Был в плену,
Помнишь, Циля, плакали бабы,
Провожая нас на войну?
- Ох, Наум,
Волнуешься зря ты,
Подойди и в окно взгляни,
Немцы-люди,
Они солдаты,
Из Европы пришли они.
-Слушай, Циля,
На Саксаганском
Очень тонко флейта поет.
Я пойду, погляжу немного,
Постою чуть-чуть
У ворот.
- Ох, Наум,
Болит мое сердце,
Не ходи!
От страха умру.

За Днепром поднималось солнце,
Чтобы скрыться в Бабьем Яру.

1965.

* * *

Умер я,
Одиночества
Так и не преодолев,
И остались
Лишь имя да отчество,
Да фамилия странная -
Сеф.

1968.


* * *

Что это значит
Быть поэтом?
А это значит
Быть отпетым,
А это значит,
Что в купели
Тебя крестили
И отпели.

1980.

ТАНГО

Пошлое танго,
Шаг-шажок,
Что ты горюешь, дружок?
Годы еще не ушли
И кларнет
Поет и поет так тонко,
Но как объяснить
Тем, кому по двадцать,
Как это больно -
Танго.
Тридцать седьмой,
Сорок второй,
Горе, холод и паника,
Как объяснить
Тем, кому по двадцать,
Как это трудно -
Танго?
Что ж станцуем,
Походим в такт,
В сорок пятом победа -
Шажок-шаг,
В сорок девятом - космополиты,
День рождения Сталина,
Что же ты, глупая,
Плачешь навзрыд?
Это же только танго.

1975.

* * *

Положили в папку бумажки
И отправили строить канал,
А до этого на Сивцевом-Вражке,
Дом пятнадцать я проживал.

Нет обиды, и нет упрека,
Это все нынче очень далеко,
Только странно представить мне,
Что когда-то худой мальчишка,
Не мальчишка, а воробьишка,
Сидел стриженый на скамье.

Рядом - мальчики - одногодки,
Дорогие мои друзья.
Вагонзак. На окне решетки.
Так вот кончилась юность моя.

1956.

* * *

Слава мамам и папам
Нашей славной страны
По далеким этапам
Их помянут сыны.
Будет песня стучаться
В подголовник косой,
Нас поднимет начальство
С самой первой росой,
Плюхнут каши на донце,
Соберут на развод,
И увидим мы солнце,
Выходя из ворот,
И обнявшись с друзьями,
Я скажу им: Ну что ж
Мир устроен не нами,
Но чертовски хорош!

1958.

* * *
АЙОЛА

Холмов Айолы чувственная плоть
Перетекает к внеземным пределам,
Наверное когда-то здесь Господь
Соединил живую душу с телом,

Качаются деревья вразнобой,
Но сто оттенков зелени в согласье,
И верится, что даже мы с тобой
Еще увидим и покой и счастье.

1978.

* * *

Работал парень, стал солдатом,
Судьба играет на трубе,
И комсомольским аппаратом
Он был направлен в МГБ.

Все стало четко так и ясно,
И озарился небосклон,
И в небе звездочка погасла,
К нему упала на погон.

Друг давний привскочил со стула,
И было закричал: - Иван!
Но на него судьба взглянула
И посадила на диван.

Пред ним стояло Государство -
Зеленый китель, сапоги,
Его списало Государство
В свои заклятые враги,

И самолетов эскадрильи
Уже неслись в ночную тьму,
И шли полки, и пушки били
Прямой наводкой по нему,

А он, сообразив едва лишь,
Что он-то против них - один,
Хоте было сказать : - Товарищ,
А получилось: - Гражданин!

И вот уж протоколов строчки
Завились нитью неживой,
И друг в лубянской одиночке
0 стены бился головой.

1959.

* * *
ПЕСНЯ

Мелькают остановки лет,
Стучат, стучат сердца,
Кондуктор, где же мой билет,
Мне ехать до конца?

Окно и надпись "Для детей",
Дают мне рыбий жир,
- Кондуктор, мой билет скорей!
Я тоже пассажир,

Ах, место есть? Позвольте сесть,
Садитесь, я прошу.
При чем здесь лесть?
Не бойтесь влезть,
И я не укушу.

И вот трясемся мы вдвоем
На рытвинах судьбы,
За спуском следует подъем,
Бегут, бегут столбы.

Но что болит и где болит? -
В груди кордебалет,
- Садитесь, коли инвалид,
- Кондуктор, мой билет!

- Последний в парк. Притушен свет,
- Ох чертова трясца!
- Кондуктор, где же мой билет,
Мне ехать до конца?

1959.

* * *

Кошка пролезла в калитку,
Почтальон бросил в ящик открытку,
Что наверху
Включила электроплитку.
Я их зарифмовал,
Воедино связал их куплетом,
А они продолжали жить,
Ничего не знаю
Об этом.

1960.

* * *

Ночью вся земля переговаривается,
Перезванивается,
Перестукивается,
Взяв сачок,
Я иду на речку,
На плотину иду за раками,
Ночь шумит,
Тишина переругивается,
Перелаивается собаками,
Перегуживается буксирами,
И над плесом и над обрывами,
Тишина гремит над оврагами,
Тишина грохочет над ивами.

1964.

* * *

Действительности параллельны,
Пересекаются оне,
Лишь там, где мысли своевольны
И безрассудочны вполне,

Но в точке их пересеченья
И есть действительность сама -
Такое яркое свеченье,
Что не нужны ни свет, ни тьма.

1981.

* * *
ТАРУСА

Уклон, подъем и свежих срубов брусы,
А дальше - нескончаемый сквозняк
Возле предместий города Тарусы
Качает серебристый березняк,

Потом - к скамейке над рекой уснувшей,
Где поздняя моторка дребезжит,
Где темнота, где мальчик утонувший
На каменном надгробье возлежит.

Угадывается вода во мраке,
Там, за Окой, еще костры горят,
И редко лают по дворам собаки,
По своему о нашем говорят.

1969.

* * *

"Добро должно быть с кулаками",
Так некогда сказал поэт,
А мы, должно быть, дураками
Умрем, дожив до старых лет,
По нас добро
Должно быть добрым
/Пусть на войне, как на войне/
Быть верным, нежным и хоробрым,
И в потаенной тишине
Души возвышенным
Движеньем
Пытаться
"Сопрягать миры" -
Быть - сущностью,
Не отраженьем,
И красоты приумноженьем
Знать,
Что мы истинно добры.

1976.

* * *
НИЖНИЙ НОВГОРОД

Хотелось мне неторопливо
Спуститься улочкой косой,
Дойти до волжского обрыва,
Шагнуть - и воздух под ногой.

А там, неспешно озираясь,
Нет, не парить, идти пешком
На плотный воздух опираясь
То пяткою, то посошком,

Не возмущать поток воздушный,
Не суетиться, на бежать,
Улыбкой нежной и радушной
След самолетный провожать.

Брести неслышно, словно призрак,
И бросить взгляд из-под руки
В слиянье рек, венозный игрек -
Сгиб локтя Волги и Оки...

1971.

* * *

Моя соседка шьет пальто
И тихо дружит со Всевышним,
Пускай неграмотна, зато,
Ей лет за девяносто
С лишним.
Проста, разумна и добра,
Тоскует
В мире окаянном;
Ей пишет иногда сестра,
Живущая за океаном.