Иосиф Курлат (1927-2000)

ПОЭЗИЯ
* * *
Ты вновь прекословишь судьбе,
Ломаешь ее и неволишь,
А надо вернуться к себе,
Стать снова собою всего лишь,

Всего лишь, всего лишь - забыть
Все глупости, страхи и беды
И заново жизнь полюбить,
Как мир в день военной Победы.

Я буду тобой дорожить,
Любить тебя, если позволишь..
Еще хоть немного пожить -
Всего лишь, всего лишь, всего лишь..

* * *

Стою у подъезда под рдеющим небом,
К нему всей душою, как в детстве, тянусь.
А ты мне звонишь. А я вышел за хлебом,
За звездами вышел - я скоро вернусь.

Вернусь я ближайшею ранней весною
Со щелканьем в старом саду соловья,
С цветением трав и прохладой лесною
Вернусь непременно на круги своя.

Листок скороспелый мне ляжет на плечи,
Поднявшись по лестнице вместе со мной,
И ты позвонишь мне - я сразу отвечу,
Но в качестве новом и в жизни иной.

* * *

Через годы, через расстояния
Прозябаю, бедствуя в глуши:
Никакого нету состояния -
Кроме состояния души.

* * *

Я в детстве дальнозорким был,
Как воробей на ветке,
И очень часто находил
На улице монетки.

Стою в наивной простоте,
Глаза свои ругая:
Видать, они уже не те.
А может, жизнь другая?

* * *

Зима становится сильнее,
Морозы круче, как назло,
И все труднее и труднее
Душе цепляться за тепло.

* * *

Седой старик по улице бежит.
Куда? Зачем? Не ведает никто.
Бежит, как тать, бежит, как вечный жид,
В таком же ветхом, как и сам, пальто.

Его чело морщинится от дум -
Видать, старик тот не из дураков,
На нем спортивный выцветший костюм
И кеды нараспашку - без шнурков.

Поет над ним магнитофонный Цой,
И шмель над ухом истово жужжит.
...Бежит старик по улице трусцой.
Не беспокойтесь - он не убежит.

* * *

Черемуха белеет за окном,
И цвет ее заполонил пространство.
Как хорошо после далеких странствий
Сюда вернуться, сделав ход конем.

Работай столько месяцев в году
И выбросами легкие уродуй,
Чтоб повстречаться, наконец, с природой
Хотя б таким манером - на ходу.

Что в жизни значат три - четыре дня
И даже больше - целых две недели,
Но если откровенно, то на деле
Без них такого б не было меня.

Обдумывая вновь судьбу свою,
На многое смотрю я по-иному:
Свою причастность ко всему земному
Я до конца лишь здесь осознаю.

Как мир вокруг, и сложен я, и прост,
И все осмыслить и понять охота,
А уезжаешь - как сжигаешь мост,
В душе соединявший с чем-то что-то.

* * *

По розовеющему льду,
Ломая лед, как черепицу,
Январским днем к тебе приду,
Из рукава достану птицу.

Достану яблоню в цвету,
Шмеля, кузнечика со скрипкой
И робкую ромашку - ту,
Что одаряла нас улыбкой.

Возьму миниатюрный плуг -
Луг зацветет в твоей квартире,
И наши души станут вдруг
Открыты, как мишени в тире.

* * *

Неужели так зависим
От твоих коротких писем,
Четвертушечки бумажной,
Ставшей вдруг для сердца важной?
Как сложилось все нескладно...
Нем почтовый ящик. Ладно,
Нежность соберу по грамму,
Дам тебе я телеграмму
И из добрых букв слеплю
Слово главное: люблю.
Неразлучно, невозможно
Нас судьба связала сложно,
И звенит и рвется нить:
Ничего не изменить...

* * *

Чашу жизни осушу до дна я,
Ни минуты не пролью, ни дня...
Мать. Сестра. Дочурка. Ты, родная, -
Мало вас, но вы - моя родня.

В душах ваших не строкой останусь
В предначертанном судьбой году
И с землею этой не расстанусь:
Вышел из нее - в нее уйду.

* * *

Я поднимусь с постели рано-рано
И в старый сквер один пойду чуть свет:
Сегодня там должны цвести каштаны,
И я хочу увидеть первый цвет.

Мне нужно это, мне необходимо
Увериться, что сняв оковы сна,
Неудержимо и непобедимо
Опять в природе властвует весна.

Зеленый мир! Я заслужил доверье,
Твою оберегая красоту.
...Цветут каштаны, славные деревья,
И сам я тоже, кажется, цвету.

* * *

Тополя откачаются,
Станут мертвыми вдруг,
Но дела не кончаются,
Не кончаются, друг,

За заставой фабричною
И за крайней чертой,
За фамильною, личною,
Персональной плитой.

* * *

Устроившись среди ветвей,
На всю округу - с чувством, с жаром
Выводит трели соловей,
Поет, шальной, без гонорара.

Участьем к миру, добротой
В них нота каждая лучится.
...Тружусь, стараясь научиться
Неприхотливой песне той.

Пусть сложится из слова повесть,
Пусть мне достанется в удел
Спокойная под старость совесть,
Что так, как надо, жил и пел.

* * *

Я новый день заранее
По облакам прослеживал:
Какое утро раннее,
Какое утро свежее!

Как клены машут челками,
А ветер - во все стороны...
Как соловьи защелкали,
А в склеп забились вороны.

Я мысли не припрятывал,
Ну а стихи - тем более:
Считай с пятидесятого
Я этим утром болен был.

Мне ярлыки навешивал
Чиновник архибдительный,
А я слова не взвешивал,
Был с ним необходительный.

Но возвращаюсь реже я
К годам тем в ночи лунные:
Какое утро свежее,
Какое утро юное!

И солнце с каждой щелкою
Дружить спешит участливо,
И я вот-вот защелкаю
Безудержно и счастливо.

* * *

Это диво любого растрогает:
Под зеленые всплески ладош
Черепичные клавиши трогает
Музыкальными пальцами дождь.

Гром взмахнет дирижерскою палочкой,
И грачиный откликнется гам,
И поскачет с цветною скакалочкой,
Как девчушка, весна по лугам.

* * *

Как много выпало печали
И всяких бед - с ума сойти! -
И в эти дни, в конце пути,
А главное - в его начале.

Я жил надеждами одними.
Две чаши выпито до дна,
Как две судьбы... А между ними
Была война.

* * *

До боли хочется в село,
Где искренни и так правдивы
Собаки, брешущие зло,
И добрые над речкой ивы.

Как птица, я гнездо совью
Под крышей, над окном раскосым,
И буду верить муравью,
Жукам , лягушкам и стрекозам.

Простую буду жизнь вести
В пределах старенького сада,
А больше, господи прости,
Мне ничего уже не надо.

* * *

Привет тебе, родная Меловатка,
Как говорится, сколько лет и зим!
Во мне еще жива твоя повадка:
Я снова молод и неотразим.

Открой мне сердце поскорей, не мешкай,
И руку, как бывало, протяни...
Иду себе вдоль берега с усмешкой,
На солнце щурясь и минуя пни.

Течет река, а не стоит на месте,
Как волны, убегают вдаль года...
Купальня, лодка - все на старом месте
И все как прежде, все как и тогда.

Все повторилось: удочки и речка,
И птицы на слуху и на виду.
Утонет обручальное колечко,
И я опять на дне его найду.

Как снилось, как мерещилось, как мнилось,
Как будоражило и горячило кровь...
Ты видишь? - ничего не изменилось:
Ни люди, ни природа, ни любовь...

* * *

Радуги коснулся я рукой.
Верьте мне, все это так и было:
Вдруг она возникла над рекой
И меня , земного, полюбила.

Мне бы взять и попросту пройти,
Как проходят люди мимо счастья,
Но она стояла на пути,
Полная и неги, и участья.

Я не знал, что делать мне, как быть,
Эта встреча - так ли уж фатальна?
Радуга - она материальна?
Разве можно радугу любить?

Радуга смеялась в семь цветов
И восторг из сердца извергала...
К ней тянулись венчики цветов,
И трава на цыпочки вставала.

Я ее коснулся... И тогда
Радуга исчезла, излучилась
В воздухе весеннем, и беда
С той поры со мною приключилась.

Обрести б свободу и покой,
Юным и удачливым казаться...
Радуги коснулся я рукой,
А ее нельзя рукой касаться.

* * *

И рубеж, и межа, и веха -
Пожелтевшие адреса:
Возвращают они, как эхо,
Нашей юности голоса.

Нашей юности громогласной,
Нашей юности непростой,
Под звездою шагавшей красной
И ложившейся под звездой.

Наша юность словами объята:
Батарея... Взвод... Эскадрон...
А какие были ребята:
Как обойма - к патрону патрон.

Ни письма теперь, ни записки:
Задержала почту война.
Пьедесталы и обелиски -
Вечно юные имена.

И живые цветы, и флаги,
И гранитная эта роса,
И вот эти листки бумаги -
Нашей юности голоса.

* * *

Происходит непонятное со мною
(Сам с собой не стану я ловчить):
Бренное существование земное
Все трудней становится влачить.

Груз духовный - все, что в сущности осталось -
Полегчал, тяжел уже не так,
Или это просто наступает старость -
Не отбиться от ее атак.

Может быть, и то. А может, это:
Прозябанье долгое в глуши,
Напряженье падает, и меньше света
Излучает лампочка души.

* * *

Стихи пишу, ломаю в спорах копья...
О чем ни шла бы в словопреньях речь,
Вгрызаюсь в недра, словно рудокоп я,
Чтоб на свет божий истину извлечь.

Но видно, такова черта эпохи,
Где вперемешку праведность и грех:
Усилий много, результатов - крохи,
И этих крох не разделить на всех.

* * *

Не сожалею, черт меня дери:
Пускай почти что ничего не вышло -
Лишь потолкался я у той двери,
Куда впускает избранных всевышний.

Пускай мечты исполнились не все,
Но мы в стихи как будто не играли,
Хоть часто на газетной полосе
Они уже назавтра умирали.

Прости, Отчизна, запоздалый пыл,
Поговори со мною, словно с сыном:
Не знаю я, каким поэтом был,
Но был всю жизнь твоим я гражданином.