В апреле в рубрике «Золотая коллекция России» снова прошел сериал Владимира Хотиненко «Достоевский» (2011). Была возможность сверить впечатления с теми, первоначальными. Могу сказать: понравилось тогда и сейчас. Картина действительно из «золотой серии». 

Посему странно, что фильм был довольно скудно награжден (в 2012 г. премией «Золотой орел» за лучший минисериал), ни режиссер, ни актеры ничем не отмечены, прекрасная музыка (композитор Алексей Айги), замечательная операторская работа (Илья Демин) остались незамеченными. Мало того, сценаристу картины, Эдуарду Володарскому, «досталось на орехи».

Его ругали все – и режиссер, и достоевсковеды. А я сейчас намереваюсь пропеть ему хвалу. Картина выстроена крепко. Начинается с решающего момента в этой судьбе - с Семеновского плаца. С того хмурого зимнего утра, когда возмутителей спокойствия - «петрашевцев», среди которых был и 29-летний Федор Достоевский, привозят на казнь; первой тройке накидывают на головы мешки, бьют барабаны, и солдаты прицеливаются в казнимых. Но тут – «как в кино»- подъезжает гонец и объявляет царскую милость: казнь заменена каторгой.

Поразительно снята эта сцена. И молодой Достоевский, которого сценарист поместил в первую тройку (караул, кричат достоевсковеды, он был во второй!), – потом в этом же фильме рассказывает, как видел сквозь мешок глаза целящегося в него солдата. А в последней серии Достоевский, уже признанный писатель, встречает бывшего солдата, стоявшего на плацу напротив него. И тот говорит, что видел глаза смертника, несмотря на мешок... Дорогого стоит эта рифма!

 Сценарных находок в фильме масса. Одна из них та, что сюжет выстроен вокруг «любовных историй» писателя. Евгений Миронов поначалу противился обилию «любви» в романе, ему хотелось «мировоззрения». Но ведь в любви проявляется весь человек, вместе с его мировоззрением. Особенно запоминающимися и достоверными получились два «любовных сюжета» - с Марьей Дмитриевной Исаевой, первой женой писателя (Чулпан Хаматова), и Анной Григорьевной Сниткиной, его второй женой (Алла Юганова).

Игра актрис – замечательная. Изломанная, нервная Марья Дмитриевна в исполнении Чулпан Хаматовой может вызвать и обожание, и ненависть, приманить и оттолкнуть, доведя до эпилептического припадка. А Анна Григорьевна, с ее типажным сходством с любимой Достоевским Сикстинской мадонной (копия картины висит у него в кабинете), с ее жалостливой и прощающей любовью, - это ли не то, чего искало измученное сердце писателя?

 Сцены каторги. Не так их много – но они запоминаются, притом, что каторга показана царская – не Гулаг. Проштрафившегося бьют шпицрутенами, прогоняют сквозь строй, садист-командир наслаждается пыткой, а у каторжанина Достоевского – первый в жизни эпилептический припадок. 

Потом в госпитале он встретит того, кого били шпицрутенами, - тот выжил, хотя спина у него вся в крови. Он говорит, что ему нужно отлежаться, чтобы пройти вторую тысячу шпицрутенов. Жуткая подробность! 

В фильме нам показывают несколько эпилептических припадков Достоевского. Евгений Миронов бьется в конвульсиях, хрипит, словно прощается с жизнью. Стоит ли? Не натурализм? Мне кажется, стоит. Это важная деталь жизни Достоевского и сильнодействующий художественный штрих: ведь возникают эти припадки совсем не на ровном месте, а в моменты наивысших страданий и эмоционального слома.

Вот еще повторяющийся образ. Мельница, которую до кровавых мозолей крутит каторжанин Достоевский, мельница которая будет наплывать на него видением в его будущей жизни – в зале, где крутится баден-баденская рулетка. Узнаю почерк Володарского. Все что связано с азартом – его конек. Когда-то много лет назад читала его пьесу о скачках. Наверняка ее автор сам прошел через ипподромные страсти. Насчет рулетки не знаю, но азарт там и там схож.

Тоже сцены так реальны, что веришь: все так и было. Помутнение рассудка, страсть к игре, которую невозможно побороть, проигрыш, выигрыш, снова проигрыш, продажа вещей жены, ее драгоценностей, ее носильной одежды, унизительные долги хозяевам немецкого пансиона, неожиданная помощь в виде присланных из России денег... Издатель Михаил Катков, известный в истории как страшный реакционер, спасал Достоевского от последнего отчаяния.

 Впрочем, было и оно. Не знаю, как выдержал эту сцену Евгений Миронов! Не зря артист говорил, что после сериала должен был отдохнуть - иначе было недалеко и до клиники. Его Достоевский, проигравшийся до копейки (пфеннига), в полубезумном состоянии, бормоча какие-то слова, оказывается в лесу - и там падает  и бьется в эпилептических конвульсиях. Там его и находит жена. Ангел-хранитель, никогда ничем не упрекнувшая мужа.

Вообще вся история второй женитьбы и дальнейшей семейной жизни Федора Михайловича рассказана Володарским как нечно сказочное. Но как нужен этот бальзам зрителям, перед которыми серия за серией разматывается эта тяжелая, порой просто непереносимая история жизни русского писателя.

И вот тут я хочу сказать несколько слов на тему, обозначенную в заглавии.

Достоевский – каким увидели его авторы картины и актер Евгений Миронов – это на удивление русский человек, чисто русский характер. Поясню. Известно, что каждый народ имеет свою ментальность или свое лицо, вылепленное за века и тысячелетия его существования.

Понятно, что все люди разные и представители одной и той же национальности могут сильно отличаться друг от друга. И все же. Есть некий тип. Его, кстати, обыгрывают в анекдотах, где действуют, скажем, русский, немец, еврей и китаец или русский, француз и американец, или представители еще какой-то знакомой нам нации. Каждый из них в анекдоте будет действовать определенным образом, согласно своим национальным привычкам, обычаям, обыкновениям.

Теперь посмотрим, каким в фильме показан Достоевский. Пошу прощения у читателей за схематизм. Все же жизнь, которую отражает искусство, не анекдот, в ней гораздо больше вариаций.

Федор Достоевский начинает как бунтовщик-петрашевец, но пройдя через каторгу и солдатчину,  он кардинально меняет взгляды, приходит к принятию политических порядков в России.

 Согласитесь, что русской душе свойственны метания от одного полюса к другому. Русский человек, по слову того же Достоевского, «широк», он вмещает в себя противоположности, ему тесно  на одной половине.

Став приверженцем самодержавия, Достоевский однако не  вошел в лоно казенного православия. Религия не была принята им как догма, он постоянно размышляет над проблемой Бога. Но ведь и русский человек, по словам Белинского, верит не тупо, его поговорка: «годится – молиться, не годится – горшки покрывать».

 Русский человек, как считал академик Лихачев, способен на самую большую жестокость и самое большое самопожертвование. Он может быть и великим грешником и человеком милосердным. Вспомним пушкинского Пугачева, вешающего дворян, стоящего во главе «бессмысленного и беспощадного» русского бунта, но милующего Гринева.

Вспомним пушкинского же Антипа-кузнеца, спалившего барский дом вместе с приказными, но спасшего кошку с горящей крыши. Так и Достоевский в фильме. Он способен вырвать из ушей жены золотые серьги, чтобы поставить их на кон, но в минуты просветления, он просит прощения, он готов на жертвы...

Герои Достоевского – Рогожин, Свидригайлов – сладострастники, но и им свойственны благородные порывы, а темная и мутная «карамазовщина» живет даже в иноке Алеше. В фильме эта «карамазовщина» живет и в Достоевском. Характерно, что достоевсковеды не хотят даже упоминаний о растленной «девочке» в связи с биографией Достоевского. Это-де грязная сплетня, пущенная Страховым и не имеющая под собой оснований. Возможно и так, однако образ переходит из книги в книгу, есть он и в последнем романе писателя «Братья Карамазовы», правда, в главе, изъятой цензурой. Мучил писателя этот образ, не оставлял... 

Вспоминается стихотворение Блока, запечатлевшего «русский характер»: «Грешить бесстыдно, непробудно», а потом «зайти сторонкой в божий храм». И завершает эти стихи Александр Александрович так: «Да, и такой, моя Россия, /Ты всех краев дороже мне». Что-то подобное мог бы сказать о себе и Достоевский.

Азарт, страсть – все это свойство русского человека. Немец Германн стоит у зеленых столов и наблюдает за игроками. Достоевский в фильме не может не играть, не в состоянии удержаться от игры. Предел страсти – осознание нависающей гибели. Это останавливает.

 Федор Михайлович не замечен был в питии, мне кажется, что азарт игры заменял ему горячительное, спасал от «русской болезни», так же, как Некрасова, спасала игра в карты. Уход в пьянство или в какую-то страсть – еще одно свойство русской души, не нашедшей в жизни удовлетворения, справедливости и правды.

Русский человек не довольствуется материей, бытом, он решает свои мировые вопросы, вопросы мироздания. В этом смысле Достоевский в фильме (и в жизни) русский из русских. И не будь Анна Григорьевна хорошей хозяйкой и не научись она вести дела мужа, плохо бы ему пришлось в так называемой «обыденной жизни».

Не то чтобы не умели русские мужчины вести дела - умели и умеют, да чаще всего плохо эти дела кончаются - по разным причинам.  Не будем говорить о подножках со стороны чиновников и государства. Но  еще  и слишком неуемна русская натура, многого хочет, одного барыша ей мало...

Русский человек стихийно талантлив. Вот и Достоевский – талант поразительный, проявлявшийся в самых жестоких условиях, например, в тот неполный месяц, когда больной и загнанный в угол, он надиктовывал молоденькой стенографистке Ане Сниткиной своего «Игрока».

Удивительно сыграл Миронов своего героя! О даре писателя-провидца свидетельствует хотя бы то, как  артист читает пушкинского «Пророка». Читает голосом «Достоевского» - надломленным, с хрипотцой – Евгений Миронов чудесным образом овладел этим голосом – и звук его, вначале слабый, в конце нарастает и гремит как набат. Потрясающее впечатление! Талант! Гений! Но уж очень подчас тяжелый, депрессивный, временами просто больной... Хорошо, что только временами.