Наталья Бедная поэт, публицист, литературный сотрудник журнала «Невский альманах», член Московской областной организации Союза писателей России и Межрегионального Союза писателей, кандидат Интернационального Союза писателей, член Южно-Российского творческого объединения «Серебро Слов», автор шести книг. Проживает в г. Краснодаре.
   

г. Краснодар

«НЕ ДОГОРАЙ, МОЯ ЛУЧИНА!..»

 О книге стихов Николая Зиновьева                        

 «Дождаться воскресения» Ростов-на-Дону, 2013                                         

    «Не догорай, моя лучина!..» – поэт Николай Зиновьев просит Бога  помочь ему разобраться в себе, ибо: «Хожу как будто в темноте,//И Муза мне моя не внемлет.///Остались чувства только те,//Которых слово не объемлет». 

    Николай Александрович Зиновьев – поэт, наш современник, член Союза писателей России, член правления Союза писателей России, лауреат многих литературных премий, автор более двадцати поэтических сборников – родился на Кубани в станице Кореновской (ныне город Кореновск). Окончил ПТУ, станкостроительный техникум и филологический факультет Кубанского государственного университета.

    В художественно-литературном издании Николая Зиновьева «Дождаться воскресения» раскрывается гражданская позиция поэта в момент жизненного перелома:

Ночи тьма сменилась светом,   

На глазах сменилась власть.

Но заметьте, что при этом

Кровь ничья не пролилась.

Только песни птичьи льются

И в саду, и на лугу.

Я – поэт – из революций

Только эту чтить могу.   

    Стихи наполнены добрым отношением к людям и неутолимым желанием помочь тем, кому плохо: «А в моей душе для шалости//Нет ни желания, ни сил.//Она вся соткана из жалости//Ко всем, кто бед земных вкусил…» И это желание берёт начало ещё в детстве, воспоминания о котором предстают живой картиной («Мистика»): «Всем счастья и здоровья!//В степи встаёт рассвет.// Гоню пасти коров я,//И мне двенадцать лет…»

    Мать поэта, Лидия Александровна, – учительница начальных классов, отец, Александр Дмитриевич, был рабочим. Из искреннего чувства благодарности близким рождается ощущение связи с ними и после их ухода и понимание тайны этого чуда:

Когда от боли никуда не деться,   

Я вспоминаю своё детство,

Отца живого, его маму –

Родную бабушку мою.

И боль уходит мал-помалу.

Они давно уже в раю

И помогают мне оттуда.

Непостижима тайна чуда,

Не понаслышке говорю.

    Видения детства посещают поэта, и незатихающая боль потери отца вновь пронзает его сердце («Видение»):

Вот старый пруд с рекой в соседстве,  

Пищит кулик среди куги.

А по воде бегут круги

От камня, брошенного в детстве.

Слеза скользит по подбородку,

И вижу я – о боже мой! – 

Под старой ивой нашу лодку,

И в ней стоит отец… живой.

    Родители для Николая Зиновьева  – это святое, и чувство сыновней любви   переполняет его («Матери»):

Среди судьбы крутых излучин,  

Блужданий духа и ума

Я не скажу, что я измучен,

Но так устал я, слышишь, ма?

«Конечно, слышу», – отвечает,

С вязаньем сидя на скамье.

Она души во мне не чает.

Одна. Одна на всей земле.

    На вечный вопрос, что же такое счастье, поэт даёт простой ответ («На родине»): «Пресловутого ждёшь счастья,//А оно в том, что ты жив//И глядишь небеспричастно//На родные кроны ив…» Автор чувствует помощь своего ангела-хранителя: «Когда бессонными ночами//Пишу о том, как жизнь мудра,//Стоит мой ангел за плечами//И терпеливо ждёт утра…»

    У Николая Зиновьева – самобытный голос. Это свидетельство недюжинного таланта. Уникального. Необыкновенного. Он у него – от родной земли: «…Я шагаю полем Диким –//Ничего себе пустырь!//Быть народу не великим//Не позволит эта ширь»; от единения с русской природой: «Вот и осень собственной персоной//Серебром явилась на траве…» или: «Золотой, багряный, рдяный//Парк сегодня. Скоро снег…» («В осеннем парке»).Ощущая себя неотъемлемой частицей русских просторов, он не торопится соглашаться с тем, что мир стал другим («На родине»):

Висит вязанка чеснока   

На старом дедовском гвозде.

Безмерной жизни – на века – 

Запаса больше нет нигде.

Он только здесь, в родном краю,

Где я хоть что-то, может, значу,

Но я об этом не пою,

А, как ни странно, плачу…

    И поэт ищет утешения в своей печали там же, в родных местах: «Луна на ущербе, и жизнь на ущербе.//Пойду расскажу свои беды все вербе.//Своими ветвями обнимет мне плечи,//Глядишь, и немножечко станет полегче.//Обоим: и вербе дуплистой, и мне…//А может, и даже ущербной луне».

    Тёплые воспоминания в душе автора вызывает чистота юношеских отношений («Из былого»):

Мы с ней в тени акаций   

Пьём тёплое вино.

Нам надо целоваться,

И мы идём в кино.

И ветра дуновенье,

И наш поход в кино,

И каждое мгновенье

Навек освящено.

    Стихи Николая Зиновьева о любви отличаются нежностью, чувственностью («Ещё раз про любовь»):

Халат накинула ты мой,  

Тебя слегка знобило.

А то, что мне казалось тьмой,

Слепящим светом было.

На чашку кофе тень легла,

Дымилась сигарета.

А в синем сумраке угла

Дремала страсть, струилась Лета…     

    «Ещё раз о себе»: «Давно пишу стихи уже,//Навек прикован к лире.//И не душа темна – душе//Темно в подлунном мире». Каждый новый день волнует поэта своей непредсказуемостью: «Выйдешь на рассвете на крыльцо,//Небо в облаках, как в образах,//И увидишь Родины лицо//Милое до слёз и всё в слезах» («Новый день»). Иной раз непредсказуем и он сам:

В зарослях орешника,

Там, где ветер спит,

На ладони грешника

Бабочка сидит.

Крылышки расправила, 

Всё ей в мире так.

Что меня заставило

Резко сжать кулак? 

    И душа поэта ищет путь к свету: «Чтобы с радостью исконною//Жить, а не существовать,//Обнести, что ль, дом иконою?//Да поможет Божья Мать» («Я весной пишу об осени…»).

Я не обман и не подделка.   

Да, пусть не знамя я,

Пусть древко.

Но можно каждому понять:

Без древка знамя не поднять.

    Николай Александрович – глубоко верующий православный человек. По его мысли, до революции Россия была малограмотна, но образована. Причём в это слово он вкладывает особый смысл – каждый человек, включая абсолютно безграмотных крестьян, имел образ – образ Божий. И поэтому образование – это  не просто сумма знаний, а  стержень. И в его отсутствии у нас виноваты мы

сами: «Сотворил Господь мир Словом,//Под Его и жить покровом.//Но разрушили мы сами//Мир пустыми словесами».

    В одном из интервью в ответ на вопрос о душе Николай Александрович рассказал о том, что учёные каким-то образом высчитали:  средняя человеческая жизнь – 70 лет – в сравнении с вечностью длится всего лишь 0,2 секунды. И он уверен, что наша задача – хотя бы задуматься, зачем мы пришли в этот мир. У верующих людей есть понимание этого – для спасения души. Спасая свою душу, человек  спасает и окружающих. Этому учит Библия. Истину поэт находит в церкви, в молитве («На воскресной службе»):

Дыханье чьё-то на плече, 

Сегодня полон храм.

И воск стекает по свече,

Как слёзы по щекам.

С икон Спасителя глаза

Глядят в меня, как наяву.

В неделе эти два часа

Я, может, только и живу.

    Быть поэтом, признаётся Николай Зиновьев, – очень тяжёлый удел. То, что он пишет, и видит во сне и наяву, и чувствует в мельчайших деталях, поэт берёт из своей души, затем облекая в слова:

Стихи должны быть с тайным смыслом, 

Чтоб строчка каждая в них жгла.

И чтобы баба с коромыслом

К колодцу с песней тихо шла.

И чтоб в них не было печали,

И чтоб печалили до слёз,

И чтоб стояли за плечами

И смерть сама, и сам Христос,

Чтоб в них и плакалось и пелось,

И чтоб шумела в них листва,

И чтоб была в них неумелость – 

Та, что превыше мастерства.

    Каждое произведение поэта озарено божественным светом, там нет ничего случайного, а есть вера в русский народ («Ген победы»): «И всё ж, несмотря на все беды//И множество грустного,//Таится в крови ген победы//    У каждого русского…» Николай Зиновьев верит, что таящийся в нас ген победы опять загорится в сердцах.  

Ты меня безрассудным не числи 

И безумие мне не пророчь,

Если поиск спасительной мысли

Занимает и день мой, и ночь.

……………………………….

Ночь глядит сквозь квадратики стёкол.

Полетав со звезды на звезду,

Мысль, как на руку ловчего сокол,

Возвращается снова к Христу.

    Вера в Бога даёт свободу –  свободу духа, так необходимую человеку внутреннюю свободу, которая его организует и дисциплинирует («Благовест»):

Когда так небо бирюзово

И так медвяны облака, 

Я словно слышу эхо зова 

Издалека и свысока. 

Чей голос душу мне тревожит? 

Откуда он, такой родной? 

Не может быть… Или быть может 

То тихий зов души самой. 

Сквозь мрак, рождённый злобным словом, 

Сквозь кровь и месть, сквозь ложь и лесть

Она своим негромким звоном 

Благую весть мне шлёт: «Я есть». 

    Смысл стихотворения «Обращение к Богу» совершенно иной, нежели можно было ожидать судя по названию. И то, что он его нашёл, вызывает чувство радости у автора:

Мир занят блудом и собой

И на Тебя взирает косо.

Но Ты,  пожалуйста, не бойся.

Не бойся, я всегда с Тобой.

Сказал я это в тишине,

И мысль по свету полетела:

«Господь нуждается во мне,

Не только я в Нём».

Вот в чём дело!

Вот отчего душа запела.

    Жизнь, подаренная человеку, приносит ему не только радость, но и боль («Православие»): «На планете меж людьми//Богом данной нет любви,//Всю безбожием скосили,//Нет её под облаками…//Разве только что в России,//Да и то лишь островками…» И пусть Богом данная любовь встречается лишь островками, надежда на воскресение у России есть. Будущее страны станет таким, каким мы его сделаем. И поэт оставляет «Завет сыну»:

Пусть твой путь пройдёт по рытвинам,   

Это, сын мой, ничего.

Бойся только одного:

Трещин на щите молитвенном.

В жизни страшные есть вещи – 

Сам поймёшь с теченьем лет.

Но страшнее и зловещей

Этих трещин в жизни нет.

    Н. А. Зиновьев надеется, что искренность его патриотического чувства встретит понимание и поддержку у сограждан:

Пишу стихи свои я, чтоб  

Стал русофилом русофоб.

Я знаю, это очень сложно,

Но, если в принципе возможно,

Готов писать я день и ночь,

С тем, чтоб стране своей помочь.

Готов собою пренебречь,

Чтоб только Родину сберечь.

Об этом, собственно, и речь.

    На одной из творческих встреч в Краснодаре мне посчастливилось познакомиться с Николаем Александровичем Зиновьевым. Кроме стихов, которые оставили неизгладимое  впечатление, поэт запомнился мне своей светлой улыбкой.

    Лучина Николая Зиновьева горит ярким светом. Погружение в его стихи преображает нас, читателей, вселяет надежду на то, что будут гореть и наши лучины, хотя бы отражённым светом.