Давид   КУГУЛЬТИНОВ

         Талант  приходит,  чтоб  творить  иначе,

            для  вялых  духом  труден  он  и  дик,

            как  для  ленивых  школьников  –  задача,

            как  для  хромых  –  подьём  на  горный  пик.

            Таланту  было  в  тёмном  царстве  тесно,

            глумились  обыватели  над  ним.

            И  в  бой  неравный  он  бросался  честно:

            талант  с  бесчестностью  несовместим.

            Таким  он  был.  Из  всех  таких  –  таковский,

            на  деле  приравняв  перо  к  штыку …

            Вот  он  идёт,  Владимир  Маяковский,

            вышагивая  за  строкой  строку.

            На  звук,  на  крепость  проверяет  слово,

            губами  чуть  заметно  шевеля.

            Земля  насторожилась.  Ждёт  земля,

            чтоб  это  слово  грянуло  громово,

впервые  в  жизни  сказанное  вслух,

зажглось  в  стихе,  доселе  небывалом,

зарокотало  океанским  валом,

подбросив  к  небу  освежённый  дух.

Борец  всерьёз  –  а  не  фрондёр  салонный,

тот,  кто  бунтует  лишь  «от  сих  до  сих»,  –

всю  страсть,  всю  нежность

он  вложил  в  свой  стих,

всю  боль,  что  истерзала  миллионы…

Он  испытал  её…  По  острым  граням,

идя  незащищённою  душой,

сам  был  изранен…  О,  как  был  изранен  –

плечистый,  страстный  и  всегда  большой!

Борец  устал.  И  неподвижно  лёг.

Но  разве  стих  его  замолкнет  немо?

Его  последний  труд  –  не  эпилог,

а  «Первое  вступление  в  поэму»!

Где  жизнь  –  ключом,  где  –  буча  боевая,

перемешав  листки  календаря,

он  входит  к  нам,  пласты  времён  взрывая,

и  как  живой  с  живыми  говоря!

перевела  с  калмыцкого  Юлия  Нейман