Ирина Анастасиади

 29 апреля мир творчества празднует день рождения одного из величайших поэтов Греции — Константиноса Кавафиса. Он родился в Александрии в 1933 году и прожил большую часть своей жизни за границей сегодняшней Греции. Но почти всё его творчество пронизано темой Великой Греции, её историей, философией, собранным Знанием.
Обаяние переводимого текста во многом зависит от личности автора. И переводчику необходимо следовать за мыслью и настроением автора, а не следовать за эгоистическим желанием своим — перевести каждое написанное слово.
Меж тем, каждый язык пользуется своими собственными средствами, чтобы донести до читателя одну и ту же мысль. А это значит, что при переводе текста следует искать эти самые средства в том языке, на который переводишь.
К примеру, конструкция русского языка столь эластична, что перемешивая слова, можно до бесконечности будоражить человеческую мысль. Тогда как конструкция греческого языка так прочна, что не даёт возможности мыслям рассеиваться. Почему-то было принято переводить Кавафиса на русский язык, пользуясь рифмой, принятой в России. Но Кавафис никогда не пользовался этим способом стихосложения. Его произведения написаны белым стихотворным слогом — простым и элегантным, каким по своей сущности и является в целом греческий язык.
Кавафис начал  освобождать свои  стихи  от всякого  поэтического  обихода – от богатой образности, сравнений, метрического блеска и рифм.  Я бы назвала это  экономией зрелости. Так, употребляя намеренно простые средства, он использует слова, подчёркивая их значение. Эта техника  пришла, к Кавафису, когда он понял,  что поэзия это единственное оружие для победы над самим языком. То есть, состояние, когда мысль полностью подчиняется слову. Эта техника создаёт неожиданный эффект возникновения параллелей, когда образы и сравнения пота пленяет воображение читателя именно тем, что напоминают ему то, что происходит рядом с ним. Таким образом, перевод Кавафиса является следующим логическим шагом в направлении утверждении мысли над словами.
Каждый поэт теряет в переводе, это знают все. Удивительно другое перевод так же вносит в переводимое новое, неординарное значение. Ведь каждый переводчик пытается, если не изобрести, то по крайней мене, выискать в стихах поэта то, что ,быть может, никогда не было задумано поэтом.  Но зачем стараться засунуть слона в вечерний смокинг? Смокинг на это не рассчитан! Греческий — язык математический. Его конструкции чётко запрограммированы. Его глаголы так точно описывают действие, что прилагательному уже нет надобности прилагаться. Именно благодаря этой своей черте, греческий подарил миру целую армию философов. Так что переводчику, надо только найти смысл написанного и просто перенести в надлежащую форму того языка, на который он переводит. Нельзя, заложить в стиральную машину слона, а вынуть оттуда мышь.
Особо хочется поговорить о стихотворении «Ιθάκη» (Итака). Оно было написано в 1910 году и основано на мифе об Одиссее и его нелёгкой судьбе во время возвращения на Итаку после Троянской войны.
В этой зарисовке Кавафиса проявляется во всю мощь интересная особенность его поэзии. Кавафис не использует образные сравнения и метафоры, а делает упор на глаголы. Тогда как прилагательных употребляет самое малое количество. И таким образом добивается неожиданного эффекта раскрепощения воображения читателя.
Мнения литературных критиков при анализе «Итаки» разделяются. Впрочем, критики всегда любят видеть в литературных произведениях то, чего там быть может, никогда и не было…
Сам же Кавафис считает, что путешествие в Итаку его героя символизирует достижение цели, которая есть у каждого человека. При этом, долгий путь к цели — важнее самой цели, ибо в пути приобретаются опыт и знания. А вот добиться поставленной цели сумеют только сильные духом, те, кто сможет преодолеть свой страх. При этом, достигнув одной цели, человек начинает путь к следующей. Так уж он создан! Итака не одна, считает Кавафис, и каждый выбирает сколько Итак ему по силам.
Вполне возможно, что Кавафис предлагает людям оглянуться вокруг: белый свет полон чудес. И в этом проявляет свой поистине греческий характер. Ибо всем известно, греки во все века любили путешествия, где учились новому или хорошо забытому старому. Они всегда умели познать окружающий мир, насладиться жизнью во время путешествия, но при этом всегда помнить, что у них есть великая Родина.
Возвращение в Итаку также можно трактовать, как путешествие человека по жизни. И Кавафис предупреждает своего читателя, что не следует ждать многого от конечной цели, ибо само путешествие и есть смысл нашего существования.
Но давайте, обратимся к первоисточнику и составим собственное мнение на этот счёт. Чем для него является Итака, каждый понимает по-своему.
Ιθάκη
Σα βγεις στον πηγαιμό για την Ιθάκη,
να εύχεσαι να ‘ναι μακρύς ο δρόμος,
γεμάτος περιπέτειες, γεμάτος γνώσεις.
Τους Λαιστρυγόνας και τους Κύκλωπας,
τον θυμωμένο Ποσειδώνα μη φοβάσαι,
τέτοια στον δρόμο σου ποτέ σου δεν θα βρεις,
αν μέν’ η σκέψις σου υψηλή, αν εκλεκτή
συγκίνησις το πνεύμα και το σώμα σου αγγίζει.
Τους Λαιστρυγόνας και τους Κύκλωπας,
τον άγριο Ποσειδώνα δεν θα συναντήσεις,
αν δεν τους κουβανείς μες στην ψυχή σου,
αν η ψυχή σου δεν τους στήνει εμπρός σου.
Να εύχεσαι να ‘ναι μακρύς ο δρόμος.
Πολλά τα καλοκαιρινά πρωιά να είναι
που με τι ευχαρίστησι, με τι χαρά
θα μπαίνεις σε λιμένας πρωτοειδωμένους∙
να σταματήσεις σ’ εμπορεία Φοινικικά,
και τες καλές πραγμάτειες ν’ αποκτήσεις,
σεντέφια και κοράλλια, κεχριμπάρια κ’ έβενους,
και ηδονικά μυρωδικά κάθε λογής,
όσο μπορείς πιο άφθονα ηδονικά μυρωδικά∙
σε πόλεις Αιγυπτιακές πολλές να πας,
να μάθεις και να μάθεις απ’ τους σπουδασμένους.
Πάντα στον νου σου να ‘χεις την Ιθάκη.
Το φθάσιμον εκεί είν’ ο προορισμός σου.
Αλλά μη βιάζεις το ταξείδι διόλου.
Καλλίτερα χρόνια πολλά να διαρκέσει∙
και γέρος πια ν’ αράξεις στο νησί,
πλούσιος με όσα κέρδισες στον δρόμο,
μη προσδοκώντας πλούτη να σε δώσει η Ιθάκη.
Η Ιθάκη σ’ έδωσε τ’ ωραίο ταξείδι.
Χωρίς αυτήν δεν θα ‘βγαινες στον δρόμο.
Άλλα δεν έχει να σε δώσει πια.
Κι αν πτωχική την βρεις, η Ιθάκη δεν σε γέλασε.
Έτσι σοφός που έγινες, με τόση πείρα,
ήδη θα το κατάλαβες η Ιθάκες τι σημαίνουν.

Константинос Кавафис. Итака 
перевод: Ирина Анастасиади

Возвращаясь на Итаку,
молись, чтобы длинным путь твой был,
полным открытий и приключений.
Не страшись ни циклопов, ни лестригонов,
не бойся разгневанного Посейдона.
Помни: ты не столкнёшься с ними,
покуда душой ты светл и мыслью высок,
покуда возвышенное волненье
владеет тобой и питает сердце.
Ни циклопы, ни лестригоны,
ни разгневанный Посейдон
 не в силах остановить тебя –
если только
в душе твоей не гнездятся они,
если душа сама не вынудит возникнуть их из ниоткуда.
Молись, чтоб путь оказался длинным,
с множеством летних дней,
когда, трепеща от счастья и предвкушенья,
впервые ты вплывёшь на корабле
в незнакомую гавань.
Медли на Финикийских базарах.
Толкайся в лавчонках,
щупай ткани, янтарь, перламутр, кораллы,
вещицы, сделанные из эбена,
Скупай всевозможные притиранья и благовония;
странствуй по городам Египта,
учись, всё время учись у тех,
кто обладает знаньем.
Постоянно помни про Итаку – ибо это
цель твоего путешествия.
Не старайся сократить его.
Лучше дать путешествию растянуться на годы,
чтоб достигнуть родины в старости,
Обогащённым опытом странствий,
не ожидая от Итаки никаких чудес.
Итака дала тебе импульс.
Не будь её, ты б не пустился в путь.
Большего дать тебе она не может.
Даже крайне убогой, ты Итакой не обманут.
Умудрённый опытом, всякое повидавший,
ты легко догадаешься, что каждая Итака значит.

Как и все греки, рождённые далеко от исконной Греции, Кавафис особенно трепетно относился к культурному наследию своей большой Родины, тогда как Египет был для него не таким важным и нужным для души. Все стремления его души были с великим прошлым его Родины. И Кавафис сумел запеть старые мифы на новый лад. И стал хранителем истории Греции.
И своим творчеством возродил новый мощный импульс восхищения эллинизмом. И этот импульс подхватили многие поэты, писатели, художники. Вы только вслушайтесь в эти строки:

Константинос Кавафис. По дороге на Скирос
Перевод:Иосиф Бродский

Я покидаю город, как Тезей —
свой Лабиринт, оставив Минотавра
смердеть, а Ариадну — ворковать
в объятьях Вакха.
              Вот она, победа!
Апофеоз подвижничества! Бог
как раз тогда подстраивает встречу,
когда мы, в центре завершив дела,
уже бредём по пустырю с добычей,
навеки уходя из этих мест,
чтоб больше никогда не возвращаться.

В конце концов, убийство есть убийство.
Долг смертных ополчаться на чудовищ.
Но кто сказал, что чудища бессмертны?
И — дабы не могли мы возомнить
себя отличными от побеждённых —
Бог отнимает всякую награду
(тайком от глаз ликующей толпы)
и нам велит молчать. И мы уходим.

Теперь уже и вправду — навсегда.
Ведь если может человек вернуться
на место преступленья, то туда,
где был унижен, он прийти не сможет.
И в этом пункте планы Божества
и наше ощущенье униженья
настолько абсолютно совпадают,
что за спиною остаются: ночь,
смердящий зверь, ликующие толпы,
дома, огни. И Вакх на пустыре
милуется в потёмках с Ариадной.

Когда-нибудь придётся возвращаться.
Назад. Домой. К родному очагу.
И ляжет путь мой через этот город.
Дай Бог тогда, чтоб не было со мной
двуострого меча, поскольку город
обычно начинается для тех,
кто в нем живёт, с центральных площадей
и башен.
А для странника — с окраин.
Какая грусть по прошлому! Какой толчок к настоящему! Так просто, незатейливо, без помпезности и ложного блеска поэт восславляет и прошлое большой Родины и возможности греческого языка. Вот такой пример для поэтов. Он, как бы говорит: Меньше слов! Больше импульсов для работы мозга.
Да, Кавафис неординарен, элегантен и мудр. Как, впрочем, сам язык, на котором он пишет. Греческий язык. Талант – важное преимущество, но и опасный враг. Людям, которым слишком легко даётся знание, трудно не поддаться естественной для них лени. Главные оружия таланта – это усидчивость и работа. Правдивым выглядит на бумаге только тот текст, который мы прочувствовали каждой клеточкой и измерили на весах своей совести.
И, наверное, было бы правильно закончить эту небольшую статью его собственным стихотворением, которое можно было бы сделать эпитафией самому Кавафису:
Κωνσταντίνος Καβάφης. Επιθυμίες
Σαν σώματα ωραία νεκρών που δεν εγέρασαν
και τάκλεισαν, με δάκρυα, σε μαυσωλείο λαμπρό,
με ρόδα στο κεφάλι και στα πόδια γιασεμιά —
έτσ’ οι επιθυμίες μοιάζουν που επέρασαν
χωρίς να εκπληρωθούν· χωρίς ν’ αξιωθεί καμιά
της ηδονής μια νύχτα, ή ένα πρωί της φεγγερό.
Константин Кавафис. Желания
перевод: Ирина Анастасиади
Как прекрасные тела тех мертвецов, что не состарились
и со слезами заключены были в сверкающие мавзолеи,
с розами в головах, и в головах — с жасмином –
так на них похожи те желания, что ушли,
не исполнившись и не была востребована ни одна
ночь наслаждения и ни один рассвет подлунный.