Просыпается Шурик в общаге студенческой. На койке, на своей. Как положено, раздетый и под одеялом. Вдоль кровати, а не поперек, как бывает. Или наискось, или в ботинках. Просыпается, любо дорого посмотреть, ангел, а не советский студент. «Вот, - думает он, - значит все в порядке. Не перебрал вчера, как обычно. А что не помню, как в кровать к себе попал, так это не от вина. Перезанимался, видно, – похвалил он себя. - Не надо так на учебу набрасываться, если со всей дури на лопату налегать, то и черенок сломать можно. Хы-хы-хы-и».
Но рано радовался студентик наш. Первое, что испугало его, это огромные новые черные туфли, стоящие перед койкой. «Чьи-то шутки, дурацкие», - подумал он и потянулся за брюками. Вот там его ждал уже настоящий сюрприз. То есть ничего не ждало. Карманы были пусты, как вымя козы, по которому прошлись пальчики деревенского вора. То есть абсолютно пусто. Носовым платком он не пользовался никогда, волосы пятерней причесывал, а вот стипа, стипендия по-научному, исчезла, как только деньги могут исчезать, в тумане и навсегда.
А ведь была, миленькая, была. Вчера получил. Все двадцать восемь рубликов. Не мог же он всю ее в «Чебуречной» оставить! Пять рублей, ну семь, понять можно. Хотя и это безумно много. Но ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ рублей….! Не может быть!
И что это за туфли? Более уродливых «гадов» он в жизни не видел. Такими туфлями только врагов давить.
- Серж! А Серж! Что это за гавнодавы тут стоят? - потряс он лежащего на соседней койке товарища.
- Ты вчера купил где-то.
- Я!? – последняя надежда, что он одолжил кому-то деньги, рухнула. Значит, купил. Он похолодел. Как теперь месяц прожить? На какие шиши? Даже родакам телеграмму не отправить. Да и не вышлют они; неоткуда взять.
- А где я их купил?
Тут зашевелились и два других обитателя комнаты.
- Ну, уж это только ты знаешь. Еще хвалился: вот, мол, какие туфли модные я себе купил. Ими только «гираз таптат» можно. Такие «коры» в каждом обувном стоят, производства «Красный тихоход для бетонных работ»
- Не знаю…. Вот побей Бог!…. Не помню, ни когда, ни где, ни почем.
- А чек, чек остался? Вообще такое сокровище обычно 14 рублей стоит. Цена стандартная.
Шурик огляделся. Никаких признаков чека. Он сел и пригорюнился.
- Ладно. Собирайся, - пожалел его Сергей, - пошли, поищем магазин, где ты это добро купил. Может быть, отдадим их назад.
В первом, ближайшем, обувном, потребовали чек, а когда узнали, что чека нет и разговаривать не стали. В следующем та же картина. Они обошли десяток магазинов и магазинчиков. Оказалось, что их в этом районе видимо, не видимо. И появлялись все новые, на улицах, в переулках и даже подворотнях. Никто не признавал туфли своими и не вспоминал Шурика. Или они еще не нашли тот магазин, где он их купил, или продавцы сменились, или признаваться не хотели, радостные, что «сдыхались» хотя бы от одной пары. На предложение забрать туфли они получали категорическое «Нет!». В комиссионке на них только руками замахали.
Ребята сбились с ног. День катился к вечеру и никаких надежд, и даже маковой росинки во рту. Но Фортуна не оставила их. Навстречу им попался студент в очках. Сказать, что он был пьян нельзя. Он был в доску пьян. Из сбивчивой речи выяснилось, что он из «техноложки» и там сегодня стипу давали. Он поинтересовался, что это у них? Серега сказал, что американские туфли. Стоят сто рублей, но такому славному парню они и за 15 отдадут. Очкарик достал деньги. Все что у него были. Все 12 рублей. Они еще долго обнимались и махали руками вслед своему спасителю. Затем выпили по кружке пива и закусили пирожками с ливером.
На следующий день, идя в институт, Шурик встретил давешнего покупателя. Он, с перепуганным лицом, выходил с огромными туфлями под мышкой из маленького обувного магазина и Шурика не узнал.