Сергей Кривонос

Вот опять по-осеннему хмурится день 

Вот опять по-осеннему 
                                     хмурится день постаревший,
На аллеях пустых —
                                    октября листопадная власть.
Я тревожно в палату вхожу,
                                    где болезнь тебя держит
И не хочет, чтоб ты поднялась.

Тонкий лучик дрожит
                                    на прозрачной ладони заката,
Словно линия жизни      
                                      и в завтра ведущая нить.
Кто-то мудрый сказал,
                                что давно стал безмерно богатым,
Потому, что не смог разлюбить.

Ну, а я… ну, а мы
                                 не всегда осознать успевали,
Обживая вдвоем
                                так по-доброму сблизивший дом, —
Чтоб не холодно было сердцам,
                                    нужно, в общем-то, мало —
Двум свечам стать единым огнем.

Я принес тебе небо,
                                   оно, облака выдыхая,
Осветило палату лучами 
                                            и сумрак исчез.
Я сегодня тебя воскрешу
                                            к новой жизни стихами
И туманистой синью небес.

Жаль торопит судьба,
                                       ускоряя свои повороты.
Но что было, то было.
                                       Судьбу не браню, не хулю.
Относительно чувств
                                       я не знаю законов природы,
Может быть потому и люблю.

И роняю слова
                               непродуманно и бестолково,
А когда возвратишься домой,
                                               ничего не скажу.
Убегу на луга, 
                             небеса принесу тебе снова
И к ногам их твоим положу.

Я к детству возвращаюсь снова

Я к детству возвращаюсь снова,
Как будто к речке за селом,
И вижу рыжую корову,
Что пахнет теплым молоком.

Цветы рассыпав, словно крошки,
Сидит соседка на бугре,
А мы гуляем: я и кошка,
Нам хорошо на пустыре.

Лежит довольная корова,
Пчела кружится у цветка.
И так нам хочется парного
Из новой чашки молока.

И через броды-огороды
К знакомой тетке побыстрей
Вдвоем за молоком подходим,
Сначала кошка, я — за ней.

Спотыкается время

                        *   *   *
Спотыкается время.
                               Шаги его стали грубы.
Отчужденно глядят 
                               хмурых будней бесстрастные лица.
День потертой монетой 
                               с ладони столетья скатился
И упал, затаившись 
                               в глухом закоулке судьбы.

В нем остались осколки 
                               непрочной надежды моей,
Черной краской сползающей тьмы 
                                их покроет забвенье.
Но в траву окунаюсь
                                и вновь ощущают колени
Золотое дыханье 
                               пропитанных солнцем полей.

Вот посмотрит рассвет 
                               молодыми глазами весны
И счастливой улыбкой 
                               согреет прохладу просторов.
И не будет вокруг 
                               ни печалей, ни глупых раздоров,
Только дымка дыханья 
                               лежащей у ног тишины.

Мне знакомы и зло, и добро, 
                                и хула, и хвала,
Но пусть хвалят других, 
                                я простой человек из глубинки.
Я — песчинка земли, 
                                но не сдуть ураганам песчинку,
Если в землю она, 
                                как степная травинка, вросла. 

Утих весенний, несердитый гром

Утих весенний, несердитый гром,
Омытый тополь тишине внимает.
Нет ничего прекрасней вечеров
В конце апреля и начале мая.

Еще звенит веселая вода,
Побеги трав косым дождем примяты.
В такую пору бодрую всегда
Не спится долго хлопцам и девчатам.

На что неприхотливы старики,
И тем у дома постоять охота,
Где вновь, стараясь взять повыше ноту,
Гудят над лугом майские жуки.

Оттого ли, что счастье 

Оттого ли, что счастье 
                   ко мне приходило нечасто,
Мое сердце, как клетка,
                   в котором тебя я держу.
Но боюсь, что оно распахнется 
                  и выпорхнет счастье
И не скажет: «Прощай», 
                   да и я ничего не скажу.

Нынче я в непредсказанной 
                     и суматошливой роли —
Птицеловом тебя запираю
                     и в том — благодать.
Ах, как хочется мне, 
                    чтобы в клетке была ты на воле,
Чтоб тебе не хотелось
                    от воли такой улетать.

А вокруг столько весен 
                    и жизнь так прекрасно просторна,
Вот и ветер, проснувшись, 
                    навстречу рассвету бежит.
Буду я оставлять 
              в клетке строчки, как будто бы зерна,
И живи не тужи, 
            если сможешь, конечно, так жить.

Словно высохший клен, 
                  что от ветра надрывисто стонет,
Так когда-то и я 
                  окажусь над обрывом пути.
Распахну сердце-клетку,
                   тебя подниму на ладони
И запрячу поглубже печаль, 
                   и промолвлю: «Лети!» 

В твоем лице есть что-то от весны

В твоем лице есть что-то от весны,
От всех апрелей будущих и прошлых.
Проталины морщинок осторожных
Улыбкой добрых глаз освещены.
                    
В твоем лице от лета что-то есть,
Когда приходишь ты, теплеют будни,
И на душе становится уютней,
Как будто добрую прислали весть.

В твоем лице и белизна зимы, 
И осени задумчивость лесная.
Что будет с нами завтра, я не знаю,
Но знаю, будет мир с названьем «Мы».

И, небо исписав наискосок
Безоблачными буквами созвездий,
Хмельная ночь нам окна занавесит
И бережно прижмет к виску висок.
<!--[if !supportLineBreakNewLine]-->
<!--[endif]-->

Дремлет сад под присмотром звезды
 

Дремлет сад под присмотром звезды,
От земли белый свет устремляя до неба.
Дни просторнее стали весной и длиннее,
Потому, что в цветенье сады.

Кто-то щедро разлил тишину,
И в поселок веселое утро заходит.
Может, в том наивысшая мудрость природы,
Что она подарила весну.

Никаких не свершилось чудес,
Просто скинули хмурость дремавшие рощи,
Просто стали улыбчивей люди и проще,
Отразившись в лазури небес.

Все проходит — порядок такой.
И веселость рассвета умрет в одночасье.
А в садах белый цвет умирает от счастья,
В красоте растворившись земной.

Огни по поселку рассыпаны густо

Огни по поселку рассыпаны густо,
Натруженный ветер уснул в борозде,
И плещутся, словно соседские гуси,
Полночные звезды в полночной воде.

Они так озябли в мирах беспредельных
И так размечтались о сущем тепле,
Что, небо оставив, спустились на землю,
Ведь знают, наверно: тепло на земле.

Тепло, когда дарят друг другу букеты
И взглядом лохматым не смотрит вражда,
Когда, оглашая гудками планету,
К любимым любимых везут поезда.

Полночные звезды беспечны, как детство,
Они не боятся погаснуть вдали,
И мчатся, и падают, чтобы согреться
В полночном дыханье полночной земли.

И я, не скопивший за годы богатства,
Мечтою блуждающий, как пилигрим,
Надеюсь, что буду всегда согреваться
Горячим и верным дыханьем твоим.

Что мне не шагать по ухабинам грусти,
Не жить во вражде, в суете-маете...
И плещутся, плещутся, словно бы гуси,
Полночные звезды в полночной воде.

Цветы и поле, поле и цветы

 ".. .Легче там, где поле и цветы"
                                      Николай Рубцов

Цветы и поле, поле и цветы.
Река. И вздох проснувшейся планеты.
И никого вокруг. Лишь я и ты,
И тишина на сотни километров.  

Вот так бы и ходить среди полей,
Не чувствуя былой обидной боли,
Влюбляясь каждый раз еще сильней
В зарю и это небо голубое. 

Прерывисто дыша, спешит вода
За горизонт, куда скатился Млечный.
И дремлет одинокая скирда,
Рассветной дымкой прикрывая плечи.

Спасибо, мир, за поле и цветы,
С которыми душа моя навеки,
Непогрешимо оживляешь ты
Все то, что человечно в человеке.

Здесь неизменно умирает ложь,
А ковыли к ногам бегут, встречая.
Светлеет день. Он тем уже хорош,
Что вглубь полей запрятал все печали.

Я тихо стану на краю мечты,
Поймаю на лету случайный ветер...
Среди рассвета — только я и ты,
И тишина на сотни километров.

         

Закат должен был покраснеть

Закат должен был покраснеть.
Об этом совсем небеса позабыли,
Все краски лишь белой одной заменили,
И сыплется снег.

В милицию, в суд, в магазин
Проблемы решать земляки поспешают,
И кажется, снег им совсем не мешает,
Он просто скользит

По длинным ветвям тополей.
И вот посмотри — все быстрее ложится
На шапки, на губы, на руки и лица
Продрогших людей.

Как пышен притихший камыш,
И шорохи в роще все тише и тише.
И дышат неслышно озябшие крыши
Селянских жилищ.

И ловишь горячей рукой
Снежинки, как будто на что-то надеясь,
И вдруг ощущаешь, что в снегопаденье —
Особый покой.

И веришь в грядущий успех,
Когда красоты замечаешь так много,
Что прямо к порогу приносит от Бога
Разлапистый снег.

 Иду сквозь тишину за настроеньем

  Иду сквозь тишину за настроеньем,
 За удивленьем и за вдохновеньем.
 А что морозно — нет моей вины.
 Вот первая звезда на небосводе,
 А у звезды всегда — одна погода,
 И — ни зимы, ни лета, ни весны.

 И я смотрю на небо удивленно,
 И так же удивленно смотрят клены,
 И точно так же смотрят тополя.
 Поскрипывает снег. Закат алеет.
 Мороз крепчает. Только все же греют
 Родимый край, родимая земля.

 Шагаю по притихшему поселку,
 Где иней — словно звездные осколки,
 Где каждый холмик — близкий и родной.
 Где жаль всего прошедшего немножко,
 Где тихо светит мамино окошко
 Тем добрым светом, что всегда со мной.