МНЕ ВСЁ РАВНО, ЧТО ЗВУКА БОЛЬШЕ НЕТ…

Александр МАРОЧКИН

НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ

Не получилось. Не получилось. Пепел летит вниз.
Медленно-медленно, сказочен и роскошен.
Будто чёрный пушистый снег, осыпает жизнь
Тонким слоем странной ночной пороши.

Утром никто не поймёт, что земля черна
Потому, что она такая же, как обычно.
Если жизнь – по старинке – любви цена,
То любить – удивительно непрактично.

Я заплачу эту цену, конечно же, заплачу.
Где принимают жизни? В каком терминале?
А на сдачу хочу апельсинов. И море хочу.
Впрочем, вряд ли сдачу кому-нибудь выдавали.

НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ

Не пойму никогда, да уже и не надо,
Расписание всех настроений твоих.
Самый главный секрет – беспощадно разгадан,
Мне досталась любовь одному на двоих.

Мне досталась любовь, а тебе – отраженье.
Любопытство ребёнка к запретной еде...
Впрочем, это совсем не имеет значенья,
И не будет раздела в районном суде.

Любопытствуй, ищи, пробуй новые блюда,
И однажды, почувствовав ласковый яд,
Раздели на двоих это лёгкое чудо,
Не носи эту тяжесть, в одиночку, как я.

НОЧЬ

Ночь вытесняет из головы
тёмным могучим прессом
всю оборону, валы и рвы
и дымовую завесу.

Всё, что я выстроил белым днём,
все крепостные стены
рушатся в каждом бою ночном
грязной безвольной пеной.

Я не хотел, не хочу сейчас –
в прошлое вдруг вернуться,
только вся твёрдость, что я припас,
плещется в мелком блюдце.

Ноут рассержен, гудит шмелём,
Windows XP зависла,
ночью он ищет – что стёрто днём,
не понимает смысла.

Нет фотографий, контактов нет,
вытерты отпечатки,
но появляется силуэт –
тенью в моей сетчатке...

Но появляется голосок –
на перепонке дрожью...
Даже тюремный проходит срок,
только не кара божья.

ПОЧТИ НЕТУ

Не хочу телефонных звонков.
От привычных отрывистых трелей
поднимается пламя костров,
что во мне, так недавно, горели.

В этом пламени – мало тепла,
в этом пламени – много недуга,
наши выдохлись антитела,
и вчера – отпустили друг друга.

Я боюсь телефонных звонков
до конвульсий, до нервного тика,
до сминающих сердце тисков,
до нытья, до рычанья, до крика.

Я последнюю жизнь разменял,
у меня не осталось попыток.
Я прошу, измени ритуал,
обойдёмся хотя бы без пыток.

Не звони, не пиши, пожалей,
и меня, и себя, и планету.
Есть чудесные люди на ней,
а меня – почти нету.

ЗВУК? СВЕТ?

Всё, чем я жил –
немного синевы
в разрыве облаков,
немного света,
немного
зеленеющей листвы,
немного хлеба,
лесенка рунета,

немного ветра,
крики за окном
соседской детворы
и птичий гомон,
далёкий гром,
родные за столом,
бокал вина –
наполовину полон.

Всё, чем живу –
забитое окно,
дешёвый спирт,
под кислую капусту
не пьётся
благородное вино.
И на душе –
наполовину пусто.

Любовь – как звук,
а грезилось – как свет,
затихла в пустоте
непониманья.
Мне всё равно,
что звука больше нет.
Мне больно,
что пригрезилось сиянье.

НЕВАЖНЫЙ ДЕНЬ

Неважный день,
в том смысле,
что не лучший.
Балкон завешен
стираным бельём,
и ни один,
пусть самый тонкий,
лучик
пронзить не может
сумерки копьём.
А сумерки гнетут.
Темны плафоны,
темно в глазах,
паскудно на душе,
и даже писк
дурацкий
телефона,
не хочется
расслышивать уже.
Неважный день.
Привычные экраны
погашены,
завесить зеркала?
По-моему –
ни капельки
не странно –
любовь жила.
Болела.
Умерла.

ВОТ И ВЕЧЕР

– Вот и вечер,
спокойный и одинокий,
как ты хотел.
– Я не хотел одиночества!
Только хотел покоя!
– Думаешь, это не связано?
Типа, другой отдел?
– Нет конечно,
но я рассчитывал на другое.

– На что другое?
Выбор у всех один –
ты выбираешь себя,
или ещё кого-то.
По-другому –
не получается,
у большинства мужчин,
да и у женщин,
не получается что-то...

– Ты – тупое чудовище,
что ты нагородил?
Люди же вместе живут,
а не просто рядом.
И любят друг друга,
я ведь тоже любил!
– И чем это кончилось?
Кроме покоя,
тебе ничего не надо.

– Но ведь было же счастье,
целый огромный год,
я носил её на руках,
она сдувала пылинки...
– Трудно с этой любовью,
видимо – как повезёт.
Эта – просто закончилась.
Как в снегопад снежинки.

ГАЛСТУК

Если вижу в галстуке петлю,
если солнце кажется несносным –
я без докторов определю,
вирус расставанья вредоносный.

Хоть лечи его, хоть попросту кричи –
всё не так, не вовремя, не к месту.
Жизни человеческой лучи
не умеют выпорхнуть из бездны.

В бездне разрешается молчать
и кусать невинную подушку,
в бездне разрешается не спать,
намотав все нервы на катушку.

В бездне разрешается тоской
наполнять пространства и стаканы,
музыки щемящею волной
бередить подлеченные раны...

Я – устал от девичьих забав.
Больше не отдам себя ни грамма.
Галстук это галстук – был не прав.
Бездна – не засыпанная яма.

НЕ ГОРЧИТ

Копился яд, на всякий случай,
в желёзках, под ловушкой глаз
и по традиции гадючьей
не выставлялся напоказ.

Непосвящённая добыча
не отойдёт, не зарычит.
Момент убийства эстетичен.
И кровь в бокале не горчит

с испуга. Это ли не чудо,
я умер просто, как во сне,
и вечно благодарен буду
за честь, оказанную мне.

Твои божественные губки
так нежно смаковали кровь,
что жизнь стекала из обрубка
души быстрее, чем любовь.

У ТЕБЯ, ЛЮБИМАЯ…

У тебя, любимая,
шалые глаза,
у тебя, любимая,
шаткая походка,
перепузырькован
видимо нарзан,
не могла ж ты пить
коньяк и водку.

У тебя, любимая,
в сумке пистолет,
у тебя, любимая,
левый глаз прищурен,
кажется, закончился
суверенитет,
или станут дырки
на фигуре.

У тебя, любимая,
чудные глаза,
у тебя, любимая,
на курочке пальчик,
может быть, любимая,
я забыл сказать,
что с друзьями
заверну в подвальчик?

Не стреляй, любимая,
всех ведь перебьёшь,
а одной, любимая,
скучно на планете.
На коленях девочки?
Что ты с них возьмёшь?
Кто им говорил
об этикете?

Я тебя, любимая,
на руки возьму,
хорошо, любимая,
что кончились патроны,
бежим, моя любимая,
пока тут все в дыму,
будем дома кушать
макароны.

ПРИМЕНЕНИЕ ЗВУКА

Я тебе облегчу жизнь и совесть,
не криви красивого лица,
признаю, что представляю помесь
психа, дурака и подлеца.

Твой невинный фас и стильный профиль
видимо навечно – без морщин.
И не скажешь, что матерый профи
по уничтожению мужчин.

Ты уже давно набила руку
и заточен бритвенно язык,
боевое примененье звука
против бессловесных горемык –

это и забота, и забава,
и невероятный, жуткий драйв...
Первый раз я убежал направо,
раньше всё налево. Не скучай!