Владимир Спектор

        Всё это нужно пережить...

                *   *   *

Выжить…

                  Отдать,

                               Получить,

                                          Накормить.

Сделать…

                 Успеть,

                              Дотерпеть,

                                           Не сорваться.

Жизни вибрирует тонкая нить,

Бьётся, как жилка на горле паяца.

Выжить,

               Найти,

                              Не забыть,

                                             Не предать…

Не заклинанье, не просьба, не мантра.

Завтра всё снова начнётся опять.

Это – всего лишь заданье на завтра. 

               *    *    *

- Ты слышишь, как сердце стучит у меня?

- Нет, это – колёса по рельсам…

- Ты видишь – дрожу я в сиянии дня?

- Ты мёрзнешь. Теплее оденься…

- Ты видишь – слезинки текут по щекам?

- Нет, это дождинки - к удаче…

- Ты чувствуешь – я ухожу к облакам?

- Я вижу, я слышу… Я плачу.

           *   *   *

Где-то на окраине тревог,

Где живут бегущие по кругу,

Вечность перепутала порог,

И в глаза взглянули мы друг другу.

Черствые сухарики мечты

Подарила, обернувшись ветром

В мареве тревожной маеты,

Где окраина так схожа с центром.                      

           *   *   * 

Удар за ударом. Спасибо, Луганск,

Ты учишь терпеть эту боль.

И я, не успевший устать от ласк,

Вживаюсь в судьбу, как в роль.

А жизнь так похожа на чёрный пиар,

А мир так насыщен войной…

И надо держать, держать удар

И сердцем, и клеткой грудной.

             *   *   *

Добро опять проигрывает матч.

Счёт минимальный ничего не значит.

Закономерность новых неудач

Почти равна случайности удачи,

Чья вероятность близится к нулю,

Как вероятность гола без штрафного.

Добро, проигрывая, шепчет: «Я люблю»,

И, побеждая, шепчет то же слово…

          *    *    *

Суровый Бог деталей подсказывает: «Поздно».

Уже чужое эхо вибрирует во снах,

Где взрывы — это грозы, а слёзы — это звёзды,

И где подбитый страхом, чужой трепещет флаг.

Суровый Бог деталей оценит перемены,

Чтобы воздать детально за правду  и враньё,

Чтобы сердца любовью наполнить внутривенно,

Чтоб излечить от злобы Отечество моё.        

           *   *   *

Условно делимы на «право» и «лево».

Как славно незримы «король, королева,

Сапожник, портной»…

Это со мною и с целой страной,

Где всех поделили почти безусловно

На «любишь — не любишь», на «ровно — не ровно»,

А будто вчера -

Жизни беспечной была, как сестра,

Страна, где  так быстро привыкли к плохому,

Где «эныки-беныки» вышли из дому,

А следом свинец,

Хочешь — не хочешь, но сказке — конец.

      *  *  *

Принимаю горечь дня,

Как лекарственное средство.

На закуску у меня

Карамельный привкус детства.

С горечью знаком сполна -

Внутривенно и наружно.

Растворились в ней война,

И любовь, и страх, и дружба…

      *     *     *

Дышу, как в последний раз,

Пока ещё свет не погас,

И листья взлетают упруго.

Иду вдоль Луганских снов,

Как знающий нечто Иов,

И выход ищу из круга.

Дышу, как в последний раз,

В предутренний, ласковый час,

Взлетая и падая снова.        

И взлетная полоса,

В мои превратившись глаза,

Следит за мной несурово.

            *   *   *

Всему свой срок. И снова листопад,

Донбасский воздух терпок и морозен.

Не так уж много лет назад

Неотвратимым был парад,

И улиц лик – орденоносен.

Всему свой срок. Кочевью и жнивью,

Закату и последнему восходу.

Всему свой срок. И правде, и вранью

И нам с тобой, живущим не в раю,

А здесь, среди дыханья несвободы

       *   *   *

Облака плывут с востока,

И державен их поток.

Безразлична им морока –

Запад прав или Восток.

Им, наполненным дождями,

Важен только свой маршрут

Над полями, над вождями,

Что пришли и вновь уйдут.

        *    *    *

Яблоки-дички летят, летят…

Падают на траву.

Жизнь – это тоже фруктовый сад.

В мечтах или наяву

Кто-то цветёт и даёт плоды

Даже в засушливый год…

Яблоня-дичка не ждёт воды –

Просто растёт, растёт.

      *     *     *

В раю не все блаженствуют, однако.

Есть обитатели случайные.

Речь не о том, что в небе много брака,

И не о том, что ангелы печальные

Никак не сварят манну по потребности

И шалаши с комфортом всем не розданы…

Но что-то есть ещё, помимо бедности,

В чём чувство рая близко чувству Родины.

           *   *   *

Тёплый ветер, как подарок с юга.

Посреди ненастья – добрый знак.

Как рукопожатье друга,

Как улыбка вдруг и просто так.

Жизнь теплей всего лишь на дыханье,

И длинней - всего лишь на него.

Облака – от встречи до прощанья,

И судьба. И больше ничего.

        *   *   *  

Увидь меня летящим,

                   но только не в аду.

Увидь меня летящим

                   в том городском саду,

Где нету карусели, где только тьма и свет…

Увидь меня летящим

Там, где полетов нет.

              *   *    *

В небесную высь

                    по наивности, видно, стремлюсь,

В пространство от счастья

                    до пятого времени года.

И пусть заблужусь, ошибусь, ушибусь.

                    Ну и пусть.

Но вдруг приоткроется

                     тайна вещей и природы.

Где вещая память пророчит,

                     пугая меня,

Там чьи-то следы – к облакам,

                      навека, сквозь погосты.

Там пятое время не года,

                      а жизни, маня,

Зовёт и меня в эту высь,

                       где не падают звёзды.

        *  *  *

Когда прилетают снаряды,

То ангелы – улетают.

Эхо их хрупких песен

Дрожит, отражаясь в кострах.

Снаряды взрываются рядом,

И все мы идем по краю

Последней любви, где свету

На смену приходит страх.

Снаряды летят за гранью,

Где нет доброты и злобы,

Где стало начало финалом,

Где память взметает сквозняк.

Вновь позднее стало ранним,

И ангел взмолился, чтобы

Вернулась в наш дом надежда,

Но, прежде, чтоб сгинул мрак.

              * * *

Претенденты на победу в марафоне!

Марафонский бег в отцепленном вагоне

Предвещает не победу, лишь участье

В том процессе, что зовут

                      "борьба за счастье".

Претенденты на победу в марафоне!

Марафонский бег в оцепленном вагоне,

предвещает он победы вам едва ли,

Не для вас куют победные медали.

Претенденты на медали в оцепленье

Цепь за цепью переходят

                                в наступленье.

Претенденты на победу в марафоне -

Это вам трубит труба в Иерихоне.

Не до жиру, не до бега, не до смеха...

Претенденты...

                  Претенде...

                             И только эхо...

                *   *   *

Тень Шекспира, пролетев над Украиной,

Не заметила ни Гамлета, ни Лира,

Но увидела, что страсти роковые

Разрушительны, как сотни лет назад.

Правят те же персонажи — Зло и Жадность.

И жестокое Коварство над Любовью

Издевается, как прежде. И убийца

Торжествует. И никто не виноват.

       *    *    *

Не изабелла, не мускат,

Чья гроздь – селекции отрада.

А просто – дикий виноград,

Изгой ухоженного сада.

Растёт, не ведая стыда,

И наливаясь терпким соком,

Ветвями тянется туда,

Где небо чисто и высоко.

      *  *  *

Какою мерою измерить

Всё, что сбылось и не сбылось,

Приобретенья и потери,

Судьбу, пронзённую насквозь

Желаньем счастья и свободы,

Любви познаньем и добра?..

О Боже, за спиною – годы,

И от «сегодня» до «вчера»,

Как от зарплаты до расплаты –

Мгновений честные гроши.

Мгновений, трепетом объятых,

Впитавших ткань моей души.

А в ней – доставшийся в наследство

Набросок моего пути…

Цель не оправдывает средства,

Но помогает их найти.

            *    *    *

И, в самом деле, всё могло быть хуже. –

Мы живы, невзирая на эпоху.

И даже голубь, словно ангел, кружит,

Как будто подтверждая: «Всё – не плохо».

Хотя судьба ведёт свой счёт потерям,

Где голубь предстаёт воздушным змеем…

В то, что могло быть хуже – твёрдо верю.

А в лучшее мне верится труднее.

          *  *  *

Все закончится когда-нибудь,

Смолкнут позабытым эхом взрывы.

Жаль, что невозможно заглянуть

В будущее – как вы там? Все живы?

Жаль, что продолжается война,

Проявляясь масками на лицах.

И уже почти что не видна

Тень любви. А ненависть все длится.

       *   *   *

Всё это нужно пережить,

Перетерпеть и переждать.

Суровой оказалась нить

И толстой — общая тетрадь

Судьбы, которая и шьёт,

И пишет — только наугад.

Я понимаю — всё пройдёт.

Но дни — летят, летят, летят…

           *   *   *

Как мне обнять то, что с детства любимо -

Улицу Даля, Советскую, мимо

Завода ползущий трамвай,

Мимо родного Луганска... Вставай!

На остановке — знакомые лица.

Время Луганска упрямое — длится

Среди разрухи, страданий и ран.

Это история, словно таран,

Лупит, на прочность судьбу проверяя…

Здравствуй, сосед! Что ж так долго трамвая

Нету и нету… - Не жди, не придёт.

Год, считай, нету. Да, больше, чем год.

Значит, пешком, как нормальный влюблённый,

Вдоль Карла Маркса и вдоль Оборонной.

Вон - Дом со Шпилем, «Россия» и Пед,

И «Авангард», где «Зари» гаснет свет.

В мыслях иду, как летаю по краю,

И, обнимая в душе, понимаю -

Тает слезинкой дорога назад…

Где ты, Луганск-Ворошиловоград?