*   *   *

Всё то, что прежде я любил,

С годами прячется тумане.

Вопрос to be or not to be

Не покоряет мозг как ране.

Всё чаще зов издалека

Влечёт к ещё неясной цели.

И мысль про вечный «день сурка»

Дурманит разум словно зелье.

Но сквозь дурман вдруг вспыхнет свет.

Как искра на ветру промчится.

И, этой искоркой согрет,

Охотно разум разгорится.

Сквозь толщу лет и сквозь туман

Проступят странные виденья.

Картины незнакомых стран

Как жизни бесконечной звенья.

Полузабытых лиц канва

В цепи мелькающих эскизов,

Полузнакомые слова

Дыханием ночного бриза.

И чувства старые всплывут,

В который раз сверкнув надеждой,

Что я не зря тащил хомут

Противодействия невеждам.

Что предназначенный мне путь

Был всё же не тропой в болото,

И этот путь когда-нибудь

Предстанет полосой для взлёта.

И будет радостный полёт

Без глупых правил и запретов.

И станет курс один: вперёд

К столь ожидаемому свету.

Лишь пешка

Судьба всего лишь пешка, но,

Как это ни парадоксально,

Играет нами всё равно

С кем напоказ, а с кем-то тайно.

То тащит за уши вперёд,

То наградит вдруг оплеухой.

То всем приказы раздаёт,

А то в себе замкнётся глухо.

Нам не понять её причуд.

Мы строим лишь предположенья.

Идём сквозь мрак, держа свечу,

Не в силах оборвать движенье.

Так и Судьба не сознаёт

Причуд того, кто с ней играет.

Кружит вселенский хоровод

От края вечности до края.

И в круговерти бытия

Всё служит для какой-то цели,

Ведь даже вечности края

Лишь скрытые миры на деле.

Судьба всего лишь пешка, но

Она же инструмент познанья

И к нам приходит как звено

В цепи надежд, потерь, желанья.

Дождь

Дождь вёл себя весьма наивно –

Он нас пытался запугать.

То бился, притворяясь ливнем,

Шрапнелью о ручную гладь;

То начинал шуршать по лесу:

Мол, я надолго и всерьёз;

То мир скрывал сплошной завесой;

То украшал гирляндой слёз.

Что он от нас хотел, ей-богу,

Мы так и не смогли понять.

Да, он нам помешал немного,

Заставив вещи убирать.

Но в основном его потуги

Нас лишь смешили. Столько лет

Сносили мы и зной, и вьюги,

И прочих прелестей букет.

Судьба швыряла нас то в горы,

То в комариный рай болот.

Мы не бросали ей укоры,

А шли с улыбкою вперёд.

Мы верили: Судьба не станет

Слать просто так ряды невзгод.

И, хоть их смысл пока туманен,

Когда-нибудь туман сойдёт.

Судьба учила видеть Завтра

Сквозь неудобное Сейчас,

Как виден в эпиграммах Гафта

Глубокий смысл поэм подчас.

И мы привыкли понемногу

Не прятать от невзгод лицо,

А следовать своей дорогой

Под мосек лай, под смех глупцов.

Жара и стужа. Голод. Жажда.

Как много нужно пережить,

Чтобы увидеть вдруг однажды

Судьбы невидимую нить.

Средь преступлений и болезней,

Страстей и псевдоистин муть

Она блеснёт и вновь исчезнет,

Но обозначит верный путь.

Пусть он зарос чертополохом,

Пусть весь канавами изрыт,

Он всё же есть – уже неплохо.

Уже надежды свет горит.

И сердце снова вдаль стремится,

Шепча фантазии: лети.

Так что нам дождь – невзгод крупица –

Ещё не то нас ждёт в пути.

*   *   *

Разум бьётся, законы сметая,

Создавая мелодию света.

Искры чувств собираются в стаю

И сжигают барьеры запретов.

Где-то там, за границей рассудка,

Мы опять обретём все потери.

Жизнь - такая нелепая шутка,

Жизнь – неплотно прикрытые двери.

Череда нескончаемой яви

Протянулась по тёмным аллеям.

То, что взору за дверью предстанет,

Разум даже представить не смеет.

Сердца стук, отбивая мгновенья,

Ветром мечется в жизненных стенах.

Ритм, запущенный актом творенья,

Дни сбивает в парящую пену.

И летят облаками по свету

Клочья пены, маня за собою

В край, где нас ожидают ответы

На вопросы, что кружат гурьбою.

*   *   *

Луч солнца на заре – клинок небесной шпаги –

Разрезал горизонт, впуская алый свет.

Извечная борьба непримиримых магий

Рождает новый жизненный сюжет.

Быть может, он Создателя устроит.

А может быть, отброшен будет в брак.

Что будет во вселенском долгострое

От нас укрыл ментальный полумрак.

Но каждый раз в священный час рассвета

Искра надежды прячется в груди,

Чтоб, распустившись жарким огнецветом,

Нам осветить дорогу впереди.

И можно к Завтра сделать шаг навстречу.

Пусть полутьма кольцо опять сожмёт,

Но только путь вперёд уже намечен,

И снова сердце просится в полёт.

*   *   *

 «В бессмысленности смысла нет», -

Изрёк поэт и усмехнулся:

Зачем несу я этот бред?

Чтоб показать, что я свихнулся?

Кому и, главное, зачем?

Я словно чьей-то волей движим

И через мрак лечу к свече,

Ничуть не становясь к ней ближе.

Считать, что важен сам полёт –

Сомнительное утешенье.

К чему движение вперёд,

Когда не видно продвиженья?

Иллюзии сжимают нас

Своими нежными руками,

И мы глотаем их как квас,

Чтоб оставаться дураками.

Жизнь между глюками бежит.

Но бег – один из видов глюка.

И мы врастаем в миражи

Беспомощно и близоруко.

*   *   *

Пессимизм нам разъедает душу.

Тихо. Методично. Шаг за шагом.

Так грызут морские волны сушу,

Так ручьи взрезают склон оврага.

Пессимизм нам не присущ с рожденья –

Он прокрался в душу тихой сапой.

Миновал рассудка загражденья

И духовный яд стал в мысли капать.

Блекнет мир вокруг. Слабеет разум.

Не спасут таблетки и уколы.

Пессимизм – опасная зараза,

И куда там до него эболам.

Лишь одно лекарство есть – работа.

Но его в аптеках не отыщешь –

Только суррогаты антидота

В качестве биодобавок к пище.

В череде бессмысленных занятий

Вязнет человеческое племя,

Потеряв под властью бюрократий

И стремленье к истине, и время.

Истории калейдоскоп

Истории калейдоскоп

Являет прошлого картины,

Чтоб и в сегодняшней рутине

Не исчезал режим нон-стоп.

Мелькнут случайные страницы,

Взрывая мифов пузыри –

И снова крутятся цари,

Как вентиляторы, в гробницах.

И диссертанты рвутся в бой.

И ткань истории трепещет,

Сметая в паутину трещин

То, что считали все канвой.

Истории калейдоскоп –

Прибор весьма взрывоопасный:

Вдруг путь, что был предельно ясным,

Разделится на сотню троп.

«Что делать?» и «Куда идти?»

Закружатся над головами,

Только за громкими словами

Тропинки верной не найти.

И толпы в поисках врагов

Метаться будут бестолково,

Не в силах разорвать оковы

Недоразвития мозгов.

Но коль истории фрагменты

В единый сложатся сюжет,

То вспыхнет долгожданный свет,

Вмиг указав дороги ленту.

Надежда поведёт вперёд,

С пути препятствия сметая.

Когда восходит цель святая –

Из толп рождается народ.

*   *   *

Страх людей сбивает в стаю

В поисках себе подобных.

Но подобие растает

С наступленьем дней беззлобных.

Затрещит по швам единство,

Сделав стаю неудобной,

И бациллы лихоимства

Наплодят звероподобных.

Будут множиться раздоры,

Дуть ветра непониманья.

Распустив бутоны вздора,

Прорастут кусты брюзжанья.

И на стайки распадаясь

В чехарде междоусобной,

На земле умножит стая

Эшелоны плит надгробных.

Памяти Евгения Евтушенко

Поэт ушёл. Стихи остались.

Стал чуть серее белый свет.

И нервы словно оборвались:

Ведь он был больше, чем поэт.

Частица совести планеты,

Себя в чужих грехах виня,

Хранил он в сердце искру света

От прометеева огня.

Не уклоняясь от уколов,

Не слушая в свой адрес бред,

Он жёг сердца людей глаголом

И призывал идти на свет.

Он стольких спас от серых будней,

Так много в души внёс добра,

Что долго будут помнить люди

Заветы мастера пера.

Поэт ушёл. Остались строки,

Чтоб чей-то разум приоткрыв,

Пронзить его как биотоки,

Рождая творческий порыв.

И, продолжая путь Поэта,

По миру вспыхнут там и тут –

Как и любил он – искры цвета.

И строки новые взойдут.