Бабка Ёжка на заборе ухает совой.
Сохрани, святой Егорий, воина свово:
я дразнюсь - "Василий Тёркин, глядь, ишшо живой"
- он смеётся, в гимнастёрке, с бритой головой.
Есть отбывшие солдаты, бывшие - навряд.
Вечна память - автоматы, в очередь наряд,
ждут ли Юленька и Милка, марш стирать носки...
...любят бритые затылки пули и штыки,
слишком любят, вырвут, Боже - с корнем от корней...
Гладить мне солдатский ёжик до последних дней.
Что могу? Могу немного: щи томить в горшке,
попросить святых и Бога о его башке:
сохрани, святой Петруша, тёзку твоего! -
про бензин сидеть и слушать ( не понять всего ),
рифмовать, сажать картошку, пол помыть в дому...
Ты свети, моё окошко, сквозь метель и тьму,
сквозь снежище - злой, лохматый свет бросай прямой...
Может, путники-солдаты все придут домой.