ТАТЬЯНА ДЕЙНЕГИНА

* * *
Спаси от серости, Судьба,
От половинчатости мыслей,
Не позволяй улыбкой кислой
Знаменовать открытость лба.

И там, где сладко крикунам,
Усталый голос мой не к месту:
За пустословие в отместку
Бог немоту дарует нам.

Так дай же силы промолчать
Там, где нелепо, в полный голос,
Там, где слова безлико голы,
Какую ни поставь печать...

Но там, где право тишине
Дать не имею, не умею,
Пусть даже горло онемеет –
Дай быть услышанною мне.

НА БАЛУ

Мазурка достигала сводов зала
И, осыпая звуками паркет,
В распахнутые окна ускользала
И замолкала где-то вдалеке.

Кокетливо играли веера —
В минуты ожидания кадрили
Две барышни негромко говорили
О кавалерах.
— Право выбирать
Дано мужчинам... Но нельзя ли разве,—
Твердят, полусмущенно, их уста,—
О Белостоцком, Петербургском князе,

На бал прибывшем нынче, помечтать?!.
Ах, он опять беседой светской занят,
Предупредителен, изысканно учтив...
Ну, разве можно здесь у нас, в Казани,
Хоть одного подобного найти?!
Не те манеры. Вон стоит, к примеру,
(Был мне представлен нынче) Лев Толстой —
Его находят скучным кавалером,

Он неуклюж...
— Ах, душечка, постой,
К тому же, он застенчив и рассеян,
Где остроумие и где веселый нрав?
Как будто спит средь общего веселья,
Танцует неохотно этот граф.
— А тот, взгляни-ка...
Но вступали скрипки,

И волнами вскипали кружева.
И, как признанья, робкие улыбки,
Что барышням хотелось танцевать,
Что до утра они кружить готовы,
Пока луч солнца небо не прорвет,
Не зная, что Наташею Ростовой
Одну из них писатель назовет.

ГДЕ ЖИЛ И УМЕР ПАСТЕРНАК

Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Борис Пастернак. "Зимний вечер"

Молчала дача о былых гостях.
Крыльцо снегами осыпала туча.
Отогревался снег в моих горстях
И снова мерз на лестнице скрипучей.

Был робкий снег со мною заодно –
И он сюда пришел без приглашенья:
Стелилось грустно снежное рядно,
Как общий знаменатель прегрешенья.

Под снег безмолвно сумрак уходил.
Грузнели сосны. Но не устарело:
Над прахом канделябров и кадил
Нетленным светлячком свеча горела...

Неподалеку мерно жизнь текла,
Но у калитки шум стихал, однако.
Свеча в потусторонности стекла
Мне рисовала профиль Пастернака.

Внезапной сединою у виска
Заплачено за мужество решенья –
А свет запасный выход не искал...
Снег - общий знаменатель Прегрешенья -

Все шел, поземкой память волоча
О тех, кого не упрекнешь в отваге,
Кто деспотичной тенью усача
Завесил окна "Доктора Живаго",

Кто малодушной замкнутостью рта
Был сопричастен мрачному застолью
Хрестоматийными уроками застоя...
Снег прибывал. Снег...
Дача заперта.

II

Владимиру Маканину

Над всепрощеньем вещим знаком,
В соседстве с Храмом на холме
Сиротство дачи Пастернака
Не умещается в уме.

Стихов увесистые слитки,
Не выказав души озноб,
Шли солнценосно за калитку.
И обжигался ими сноб.

Так обыватель, ставя сети,
Бесстрастно стыл над бездной строк,
Что со стыда бежала Сетунь
Прочь от наезженных дорог,

От щедро вымощенной срамом
Псевдоампирной полумглы...
Стояла дача вровень с Храмом,
Не пряча острые углы.

Переделкино


* * *
В окладистую бороду снегов
Январь так неуклюже нежность прятал.
Но начеку был ханжеский порядок
Метельных необузданных кругов.

Горбы-сугробы встали на посты,
Ветра запричитали и запели,
Чтоб - не дай Бог! - дыхание капели
Не тронуло деревья и кусты.

Чтоб не проснулся в логове медведь,
Чтоб не был щедр Январь
Не по карману
И не заставил плакать и говеть

Духовных фарисеев и гурманов.
Январь не думал ни юлить, ни лгать,
Но Он - дитя Мороза и Метели -
Ладони-льдины и глаза-купели

Пытался так неловко сопрягать.
И безысходно замыкался круг -
Вдруг прошлое вздымало
Жезл имперский,

Мол, сам ряди: изгой или наперсник -
Придется выбрать что-нибудь из двух...
Как будто к небу кто-то путь закрыл
Шлагбаумом безжалостных наветов,

Чтоб Серафим, забыв, что шестикрыл,
Барахтался в хитросплетенье веток.
И властью белокаменных оков
Задержан был Январь и окольцован.
...Как распинал Бульдозер придворцовый
Окладистую бороду снегов.


С Т А Р Ш И Е   М О И

Есть на кого равнение душе
с отрадою держать, пока Вы живы.
Римма Казакова

Ваши души всегда не заперты,
Заземление вам неведомо,
Обрываются звезды замертво,
Непогашенные рассветами.

Обрываются звезды.
Падают,
Увлекая в полет неистовый
Отреченье теней от падуги,

И становятся просто листьями.
И становятся просто памятью,
Чем негласней, тем сокровеннее...
Мне не видеть вовек Испании

И навряд ли бродить по Вене,
Не снимать пред Биг-Беном шляпу,
Не купаться в английском слове...
НО...

Спит в российской земле Шаляпин,
И Гренада поет Светлова.
Без тоски по заморским улочкам
Мы на пушкинском рифмы множим,

И распахиваем не сумочки –
Душ смотрины идут в таможнях.
И несутся поэтов дрожки
По отвалам я сквозь заносы –

То прикладывать подорожник,
То из душ извлекать занозы.
И на битву за человечество
Без кольчуги идет талант.

По-сыновьи и по-отечески
Он сжигает себя дотла.
Обрываются звезды. Падают.
На траву, под круженье шин...

Но от слез оградите память –
Продолжает борьбу Шукшин.
И калина горит на скатерти:
Кем-то будет еще отведана,
Чтобы души всегда - не заперты,
Заземление чтоб - неведомо.

1982 г

* * *
…Престол застоя, блеск застолья,
Святым предстать стремился тать…
Но было все-таки святое
В тех, кто учил меня летать:

Но было все-таки святое
Величье в дедах и отцах
Понять, что «не был удостоен…» -
Звучит, как «не был в подлецах»,

Где замкнут круг
«Людским Уставом» -
Вне зоны действия «светил»…
Немногословный и усталый
Отец с работы приходил…


Концерт для Июля в судьбе
(фрагменты)

* * *
Моя повивальная бабка.
Мой сад подвенечный, мой рай —
Возможно ль, чтоб так вот, охапкой,
Дано было все: забирай!

Я вся — порожденье июля:
На свет повезло мне прибыть,
Когда медом полнится улей
И просятся в руки грибы.

Итогом, восторгом, провидцем
Июль мне послала судьба:
Один раз в году — косовица,
Один раз в году — молотьба.

* * *
Еще чуть-чуть — и ты меня покинешь,
Мне не под силу август отменять.
Ну что ты смотришь грустным Арлекино,
Июль полночный, на исходе дня?

Еще не время быть буранам снежным,
Еще не время погибать от пуль.
Я только поняла, что значит нежность,
А ты уже невозвратим, Июль.

Еще не время осыпаться листьям,
Еще не время птицам улетать...
А ты, июль, уже мне пишешь письма,
Как звездный свет, их шлешь через лета.

Еще не время быть осенним ливням,
Еще с кислинкой яблонь щедрый дар...
Я только научилась быть счастливой,
А ты, Июль, листаешь календарь.

* * *
Обидят или не поймут -
Что, в сущности, одно и то же -
Не стану я в глухой талмуд
Все это вписывать, итожа.

Хоть шаг непрост, переступлю,
Переморгаю, переплачу,
Но все равно не разлюблю
Всех тех.

Кто что-то в жизни значит,
Тех, от которых мне нельзя
Отречься или откреститься,
Тех, кто по жизни не скользя,

Вслух - по скрипучим половицам,
Кто - в стенку лбом,
Кто - вверх и вширь...
(Какие старые мотивы!)

Кого нельзя вписать в ранжир,
Унизить до альтернативы.
Любую боль от них стерплю,
Как ни науськивали б тени -

Не зачеркну, не разлюблю
Морозцем схваченных растений.
Не припасу ответа впрок:
-Мол, дайте срок, счета предъявим...

Не превратится мир в мирок:
"Попутал ненароком дьявол..."
Но хватит сил не промолчать,
Когда в меня вонзает стрелы

Тот, кто квадратную печать
На Блока б ставил, на Растрелли,
Тот, кто вовеки не простит,
Что я хоть что-то, да умею.

Как в горле ком, как соль в горсти,
Ему - я что-то в жизни смею.
Руководящий сибарит
Простор бы ограничил рамой,

Лишь я б не смела говорить
И плакать об Эфесском храме.
Сказал бы он: "Знай свой шесток".
И за улыбочкой беззлобной -

Все те, в ком жив гражданский ток,
Как боль зубная, неудобны,
Те, кто по жизни не скользя,
Вслух - по скрипучим половицам,
Те, от которых мне нельзя
Отречься или откреститься.

ВЧЕРАШНИЙ ДЕНЬ

Вчерашний день не зачеркнуть,
Не повторить и не исправить:
Я подвела под ним черту,
Он - исключение из правил.

Я нелюбимой в нем была,
Но чтоб в глазах не встретить жалость,
Еще летела и плыла,
И улыбаться продолжала.

И, как заученный мотив.
Еще хранили руки нежность,
Пока покорно и прилежно
Свершался шаг до немоты.

Вчерашний день - иллюзий нимб,
Он целовал мои ладони.
Но в отчужденности бездонной
Я навсегда прощалась с ним.

Вчерашний день в немой оправе
Невысказанных мною фраз
Был исключением из правил -
И в первый, и в последний раз.

* * *
Без распятья Душу отпусти,
обмини расспросов святотатство:
не хватает мужества - уйти,
не хватает нежности - остаться?

В стороне от Красного угла
чувств невосполнимые расходы,
как объедки с барского стола,
поданы кому-то мимоходом.

И роняла мантию княжна,
и рыдала, как простолюдинка.
Вот и я была подчас нежна.
Но, увы... Отыграна пластинка.

* * *
Солги, наври с три короба,
Притворствуй и божись –
Считай меня покорною
И глупою, как жизнь.

Невыплаканной тучею
Мне ночи не морочь –
Считай звездой падучею
И пропасть мне пророчь.

Все то, что знаю, спрячу я.
О истины пятак...
Считай меня незрячею,
Коли удобней так.

Но как тропинка мечется,
Чтоб замести следы,
Попутчицу, ответчицу
Заковывают льды.

Но как молчат подчеркнуто
Засовы и замки,
Чтоб я перчатку черную
Не смела снять с руки.

И чтоб однажды вечером
Под медью век – таки
Глаза смеялись весело,
Не сбросив пятаки.