* * *
Укрой, убежище-земля,
От злого глаза
Печальных правнуков Кремля,
Детей Донбасса.

Мы точно вышли из земли
Другого сорта.
Сгорели наши корабли,
Аэропорты.

Пытаться от себя уйти
Уже нелепо.
Но все надёжные пути
Ведут на небо.

Двухсотый дом, трёхсотый дым.
Считай высотки,
Гори-гори, четвёртый Рим,
Для новой сводки.

* * *
Як умру, то поховайте.
Большего не надо.
Спрячьте тело под асфальтом
От дождя и «градов».

Поминальною свечою
Догорит высотка.
Будет виться надо мною
Чёрный беспилотник.

Будут «грады», будут «буки»
Мерно править тризну.
И хохлы в чужие руки
Отдадут отчизну.

* * *
Четвёртый год зимы.
Снег делают в Китае.
Он тает на лету.
И бог китайский с ним.
Я ко всему привык,
И больше не играю.
Свои права на снег
Передаю другим.

И кажется, что ночь,
Как вечность, будет длиться.
И до конца зимы
Два миллиона ли.
Где бабочку искать,
Которой это снится?
В провинции Донецк?
На краешке земли?

Моя печаль светла.
Светла и безначальна.
Для светлости такой
Достаточно белил.
И море, и Гомер —
Всё движется печалью.
По крайней мере, так
Конфуций говорил.

На жизнь поэта. Донецк 2017

Собирать хворост. Сочинять повесть.
Пропускать сводки.
Разбудить совесть.

Продавать дачу. Подбирать сдачу.
Повторять ветру:
Не могу иначе.

Провожать танки. Доедать манку.
Собирать хворост.
Повышать планку.

Сочинять остров. Торговать Фростом.
На свою участь
Посмотреть просто.

Опоздал Санта. Подоспел Данте.
У себя в сердце
Ловишь диверсанта.

* * *
Зиме отдали города
Почти без боя.
Мне сорок два, я навсегда,
И всё такое.

Кого укроет этот снег,
Уже не важно.
Я пережил двадцатый век,
И мне не страшно.

Пусть каждый новый снегопад,
Как смена строя.
Так долго люди не грустят.
Я старше Цоя.

Небесный дворник сыплет соль
На спины людям.
Здесь нужно что-нибудь про боль,
Но я не буду.

Стихи о схождении во ад

Легко вернуться на Итаку,
Пройти сквозь ад.
Не все записанные знаки
В огне сгорят.

Но как спасаться могиканам,
Когда их дом
Огнём зализывает раны,
Чужим огнём?

Врачи, уборщицы, шофёры
Добыли жизнь,
Спустившись ниже, чем шахтёры,
На самый низ.

По небу спутники и звёзды
Несёт амор,
А ты гуманитарный воздух
Крадёшь, как вор.

И Тот, Кто сочиняет жизни,
Когда воскрес,
Оставил горнюю отчизну.
Остался здесь.

* * *
Идёт ко дну страна-самоубийца.
Уже зима. У православных пост.
В глухой столице Ирод веселится,
Задумывая новый холокост.

Сожжём мосты. Замрут автовокзалы.
Испепелим и детский сад, и храм.
А дети… Дети будут жить в подвале
И выходить под бомбы по часам.

* * *
На кухне замерзает чай
Всё ближе стужа
А для двоих открылся рай
И чай не нужен

И снова истина проста
Светила гаснут
Открыты царские врата
И плоть причастье

Друг к другу тянутся мосты
Моря и реки
Но ты перерастает ты
Лишь в человеке

И мы в одном огне горим
Друг другом дышим
Вверху над небом голубым
И даже выше

Стихи о неизвестном солдате

Перед тем как проститься, успеть бы кому рассказать,
Как клянёт матерщинник уплывшую с катером сеть,
Как грозится кому-то на дальнем погосте гроза,
Как цикады в засаде пытаются слаженно петь.

Как учитель идёт на охоту с огромным сачком,
А над ним потешаются вороны и мотыльки.
Но тридцатая осень падает в небо ничком
И бездомная память развяжет её узелки.

* * *
Воскресшие на Третьей мировой
Оплаканные пьяными ветрами
Забытые страной проросшие травой
Летящие как мотыльки на пламя

Зачатые на блокпостах в степи
Отправленные в космос виртуальный
Сорвавшиеся с золотой цепи
Для берегов отчизны коммунальной

Упавшие наверх взлетевшие на дно
Стоящие упрямо как мишени
Зарытые в планету как зерно
Для будущих счастливых поколений.

http://magazines.russ.ru/druzhba/2018/2/dlya-budushih-schastlivyh-pokolenij.html