Анатолий Соколов (1946-2018)

							Н е ж н о с т ь 
*   *   *
Обожги меня,
жизнь, сияньем гроз,
ярым светом дня,
белизной берез. 
Освети в ночи
мой кремнистый путь.
Нож любви вонзи,
не жалея, в грудь. 
Если кровь течет
из груди моей,
значит в ней не лед,
значит жизнь светлей. 
Значит, ждет она –
очи чьи, как ночь.
Не моя вина,
что нельзя помочь. 
Из любви пути
вспять вовеки нет.
Ведь любовь – в ночи
поднебесный свет.
Поднебесный свет,
колдовства итог.
Много долгих лет,..
а забыть не смог. 
Тьму ее волос,
тьму бездонных глаз.
В жизни так стряслось –
повенчала нас 
У костра разлук
навсегда судьба.
Сколько в жизни мук,
радость лишь одна.
 
*   *   *
 
Горечь с терпкой сладостью.
В свете ясном дня
захлебнусь я радостью,
увидав тебя. 
Веруешь, не веруешь,
колдовство кляня,
что со мной ты делаешь,
милая моя? 
Горюшко незваное,
свет в моем окне,
что же ты желанная
не идешь ко мне? 
Ждать порой нет моченьки,
я брожу, как тень.
Без тебя, как ноченька,
самый ясный день. 
Но судьба, как вдовушка,
и туманна высь.
Не поют соловушки,
прославляя жизнь. 
Счастье неделимое.
В горести пою.
Не идет любимая
что-то в жизнь мою.
 
*   *   *
 
Как приятно не спится
мне в предутренний час.
Надо мной сон кружится,
не касается глаз. 
Дымкой легкою дрема
вдалеке и вблизи.
Дверь не заперта дома.
Слышу чьи-то шаги. 
Я лежу, как покойник,
с думой грустной о том –
то ли вор, то ль разбойник
пробирается в дом. 
Нет глупей его в мире,
суть сужденья проста,
что возьмет, коль в квартире
чистота, пустота. 
По квартире вор бродит,
что ж богатство ищи.
Вот к кровати подходит,
еле слышны шаги. 
Лоб рукою ласкает.
Ну, чего же он ждет.
И к губам припадает,
поцелуй, будто мед. 
Шепчет: - Я опоздала...
- Милая, не задуши.
Коль ты сердце украла,
что осталось – бери.
 
*   *   *
 
Осенний ноябрьский вечер,
и мелкий дождь, и стынь, и мрак.
Бывает так – при краткой встрече
не разойтись уже никак. 
Казалось, что порывы ветра
над нами свой замкнули круг.
А ты была легко одета,
ко мне прижалась молча вдруг.
И что-то приключилось с нами –
внезапной радости порыв.
Как будто нежными руками
кто-то сердца соединил. 
Машины мчались вдаль сверкая,
рекламы пестрые цвели.
А мы, дождя не замечая,
пустынной улицей брели. 
Тебя я рядом ощущал.
Путь к счастью мерь или не мерь.
Что будет дальше, я не знал.
Ты растворила тихо дверь. 
В лицо пахнуло мне теплом.
Уют домашний сердцу мил.
А вечер темен, под дождем,
дрожа, мир промокал и стыл. 
Чай пили с медом и халвой.
И подошла пора для сна.
И пахла вешнею травой
твоей пастели белизна. 
И губ твоих тюльпан в ночи
пылал, мешая к счастью сну...
Той ночи воздухом любви
я много лет уже дышу.
 
*   *   *
 
Дремлет речка в голубой долине,
в небе бродит полная луна.
В этот тихий вечер соловьиный
нас укрыла ночи полумгла. 
В сторону, отбросив робость злую,
прославляя в мыслях небеса,
задыхаясь, бережно целую
милой ненаглядные глаза. 
Жизни незабвенная отрада,
без вина с хмельною головой,
губ ищу священную прохладу,
пахнущую мятой луговой.
Губ коснусь с надеждой и испугом,
их готов хоть вечность целовать.
Губы милой нежны и упруги,
вкус словами мне не передать. 
Сам с собою, я уже не спорю,
и о чем в миг встречи рассуждать.
Есть в любимой что-то колдовское,
что умом вовеки не понять.
Да и надо ль понимать, коль рядом
та, в которой счастье всей земли.
То ли мы плывем над млечным садом,
то ли облака, как корабли.
 
*   *   *
 
Все реже былые желанья.
И все изменилось кругом,
и горестны воспоминанья
о милом, далеком былом.
К нему прикоснуться отрада.
Слезою оно на глазах.
Ну что ж ты, родная, не рада
со мной повстречаться в мечтах. 
Мы были близки и желанны,
в разлуке мы жить не могли.
Какие великие тайны
по жизни пути развели. 
Судьба ли злодейка виною,
иль сами погрязли во зле?
Иду я тропинкой лесною
и все не к тебе, не к тебе. 
Просрочил давно я все сроки.
Что было, уже не вернуть.
Бессмысленны стали упреки,
о жизни коварная суть! 
Разъять, изменить не жалея,
и заново что-то слепить.
Но то, что ушло, горем вея,
тому уже вечно не быть.
 
*   *   *
 
Любовь и верность век хранить,
о, это трудная задача,
и рвется с тихим звоном нить,
бреду по жизни на удачу. 
Где юг, где север все равно,
дороги нет уже к любимой,
беззвездно неба полотно,
и боль в груди неодолима. 
Нет той, которую любил,
которой лучше нет на свете.
- О, лучше б ты ее забыл! –
чуть слышно шепчет легкий ветер. 
А как забыть, коль без нее
весь мир безводная пустыня.
В июне снегом замело
луга цветущие, долины... 
Как холодно моей душе,
как ей безмерно одиноко.
И только где-то вдалеке
звезда любви горит высоко.
 
*   *   *
 
Как давно? Кому какое дело.
Как весна, цветущей ты была.
И, как ветер, быстро пролетела,
не согрела, только обожгла. 
Тот ожог в груди моей доныне
бегом дней пока не излечен.
Пред любовью ты и я невинны,
а ожог, так что ж, не виден он. 
Кто увидит, как страдает сердце?
Ведь страдать и создано оно.
В исполненьи ветра радостное скерцо
в растворенное врывается окно. 
В каждом такте,
в каждой краткой строчке
радость, как сияющий рассвет.
Мир грустит всегда по одиночке,
радость всех объемлет раз в сто лет.