Николай Милаш


Дымился Кюстрин в сорок пятом,
Плацдарм горел в тройном огне…
Дрались отчаянно ребята,
В пружину сжав и боль, и гнев.

И друг мой, в интересах дела,
Такой же юный – жить да жить,
Прикрыл меня горячим телом,
Умея дружбой дорожить.

Святое дело – те уроки,
Где Память – чище родника.
…И я теперь с тех пор далёких
Хожу у жизни в должниках.


* * *
И на ученьях бой – как настоящий,
Боец не должен чувствовать слабинку.
По «площадям» бьют минометы чаще,
В атаку – танки, с ходу, без заминки…

В походах крепнут и мужают парни.
И взвод твой, командир, не из последних,
Потери и ошибки – минимальны,
И на разборе похвалил посредник…

Всё это так. «Отбой» разжал пружину…
И пот и соль здесь не напрасны были.
Спроси отца иль деда, чин по чину, −
Тебе ответят выверенной былью:

− Ошибки? − Тоже на войне бывали…
Но взвесьте вы свои, не упрощая.
Тогда, в бою, враги нас проверяли.
Но только враг ошибок не прощает…


* * *
Пролетал снаряд со свистом –
Вой осколка – маета…
Я писал стихи танкистам
И танкистам их читал.

Дальней юности истоки!..
Плачет, внемля, старшина…
На войне, такой жестокой,
Нежность лирики нужна.

Разговаривать легко мне –
Шквал осколочный стихал…
На войне, такой огромной,
Было место и стихам.

Я теперь не тот писака,
Пусть не «профи» − середняк…
Почему ж в любой «атаке»
Не пробью стихом никак?


 Я – ОТ ЗЕМЛИ И ОТ ЩЕДРОТ…

Я титулом крестьянским гордый, −
Мне поле было колыбелью.
И что там графы или лорды! –
А мне колосья песни пели.

Я обручён с селом навечно
И по любви, и по призванью.
И выше нет любви сердечной,
И выше нет на свете званья.

…Несжатый колос жёг ладони…
Плясало пламя хлебным ланом.
Чабрец степной, неброский донник
Мне дымные лечили раны.

А бруствер грудью чернозёма
Меня спасал от пуль, осколков.
И пашня, вся в скирдах соломы,
Гудела колоколом звонким.

Я – от земли и от щедрот я.
Крестьянский сын. И тем я гордый.
В крови моей горячей бродят
Обжинов песенных аккорды.


* * *
…Уже и ночь проходит мимо,
Уже и солнце из-за скал…
Корпел я над стихом любимой
И рифму нужную искал…

Картавит чайка мне подсказку
И волны шепчут рифмы вязь…
А я искал её, как сказку,
К ней рифов, бурь не убоясь.

Я бился искренне, натужно,
И словно к поезду спешил…
…А рифмы было и не нужно –
Лишь только искренность души…


ВСЁ ДАЛЬШЕ, ДАЛЬШЕ СОРОК ПЯТЫЙ...

Все дальше, дальше сорок пятый...
Отпели ангельские трубы.
В могилах братских спят солдаты,
Мои погодки — жизнелюбы.

Над ними вьюги хороводят,
Да молнии ломают копья,
И Млечный Путь, как шлейф Господний,
Жемчужные роняет хлопья...

...Они не канут безвозвратно,
А прорастут цветком ромашки,
Травой душистой, рутой-мятой,
И луга вышитой рубашкой.

Подумай, друг мой и товарищ:
Букет цветов в накрапах росных,
Который ты любимой даришь, –
Из сорок пятого проросший?...