Нина Плаксина

Венок сонетов
А.С.Пушкину


1.

Опять зовёт стихов стихия,
И мрачные ещё вчера,
Не просто «так себе» - плохие,
Уходят дни и вечера.

И в ожидании рассвета
Владея корешком билета
На бело-облачный коралл
Плывёт на рифмах мой корабль.

Известно, облака доныне
Среди небесного ковра
Несут энергию добра
По безупречно нежной сини.

И с ними, там, пишу стихи я –
Огнем горят глаза сухие.

2.

Огнем горят глаза сухие.
Ведёт, творит стихи строка.
«Не безупречные пока», -
Я слышу отзывы лихие.

Да и сама сужу реально,
Наверное, не идеальны,
Но чистые, как детский сон,
Как искренний, от боли, стон,

Родившись в небе, отразился
От зеркала морских пучин.
Любимый образ появился:
Черты великого поэта

Несли прозрачные лучи
И волны нового рассвета.

3.

И волны нового рассвета
Напоминают чётко, ясно:
Летит далёкая планета
Со звонким именем, прекрасным.

Оттуда в дымке предрассветной
Прорвался синий взгляд приметный
В родное Лукоморье сказок,
Где берег и сыпуч и вязок,

Тобола берега крутые
И ветра лёгкие объятья,
Черёмух ягодные платья,
Бесхитростные и простые,

Прекрасные зимой и летом,
Рисуют силуэт поэта.

4.

Рисуют силуэт поэта
И берега, и луг, и лес.
Несёт планета имя где-то,
Бесценное среди небес.

Немало в мире мест известных,
Сакрально важных и прелестных.
Их знают, берегут и чтут.
Ведь Пушкин побывал и тут.

В развалинах «Пантикапеи»,
На Золотом холме бывал,
Проехал мимо Гераклеи,
Цветок для памяти сорвал,

На берегу внимал прибою.
И как тут «властвовать собою»?

5.

И как тут «властвовать собою»?
Сдержать себя довольно трудно.
Горжусь открыто и подспудно,
Что с местом связана судьбою.

Далёким августовским летом
Сам Пушкин рядом побывал.
И улица гласит об этом,
И скромный наш мемориал.

Пускай неспешно и в сторонке
Он минул Семь Колодезей,
Но с нами он строкою звонкой,
У поэтических друзей.

Мы памятуем тёплый вечер,
Восторг и радость каждой встречи.

6.

Восторг и радость каждой встречи
Всегда Таврида обеспечит,
Всегда. И Пушкин счастлив был,
Гостил, купался и любил.

Гурзуф, Артек, Бахчисарай –
Чарующий, фруктовый рай.
О, этот край сам Бог приметил:
Здесь бег воды и чист, и светел.

В гармонии царит лазурь,
А берег, по утру безлюдный,
И упоительный, и чудный,
Искрится, отдохнув от бурь.

Закат в лучах и звёздный вечер –
Строфам настрой звенящей речи.

7.

Строфам настрой звенящей речи
Волна колдует не спеша.
Яйле туман окутал плечи,
А с рощей шепчется душа.

Грустят среди чудес Тавриды
Остатки храма Артемиды.
Разломы мрачные, обрыв…
И вдруг, как северный призыв,

Вплыла листва берёзки нежной,
Стоит свечой у поворота,
Тревожит душу.
Ум мятежный
Тоскует и зовёт кого-то,

Волнуется в борьбе с собою,
Подобно мощному прибою.

8.

Подобно мощному прибою
Волнует память о любимых.
Продлить, сберечь любой ценою
Мгновенье встреч необходимых

Стремимся мы.
Любовь – не шалость,
Не унизительная жалость.
Шутить в любви – играть судьбой.

(Пожалуй, скажет так любой).
Понять, сберечь любовь – наука.
Любовь – чистейший звук струны,
Каприз и сладостная мука,
Мы ею живы и сильны.

Для чувств иных – слова другие
И рифмы паруса тугие.

9.

И рифмы паруса тугие
Летят за вольный перевал.
Послушны рысаки лихие…
Дворец манил и волновал,

Берёг, хранил свои загадки.
Легендам поводырь – догадки.
В конце дорожной маяты
Фонтан из зыбкой пустоты

Среди развалин появился,
Тревожные роняет слёзы.
Поэт молчит, кладёт две розы –
Он тихой скорби поклонился…

Цветы полны любви и света,
Хранят тепло его привета.

10.

Хранят тепло его привета
Те удивительные дни
Незабываемого лета.
Они жемчужинам сродни.

Отъезд, поспешный и печальный,
Смягчён, забыт в дороге дальней.
Воображение у стен
Покорено и взято в плен.

Таврида источает благость:
«Тебе спокойствие моё,
Объятия друзей и радость,
А не надежда на неё».

Храним все строчки дорогие,
Воспоминания благие…

11.

Воспоминания благие:
Тобол. Журчание на воле
Воды весенней, колос в поле –
Волнения давно глухие.

И, словно въяве, - вещий сон:
Над головой разъялись своды
И в напластованные годы
Вплывает невесомый звон.

В безоблачной лазури нежной –
В кудрях смолистых голова,
А из улыбки белоснежной
Я слышу дивные слова:

«Мечты теплом земли согреты,
Вот откровенные советы…»

12.

«Вот откровенные советы
Даю,хоть я незваный гость,
Слова, как эти самоцветы,
Что я в твою насыпал горсть.

Они играют, как каменья,
Несут и дарят вдохновенье
Из мира светлой высоты
В загадочный полёт мечты.

Когда слова как самоцветы,
А не избитое клише,
А рассуждения одеты
В стихи со струнами в душе,

А рифмы дарят настроенье, -
Не может жизнь уйти в забвенье».

13.

Не может жизнь уйти в забвенье,
Нельзя же ей исчезнуть сразу.
Дела, талант, ученье, разум –
Забыть так просто – преступленье.

Не будет преувеличеньем
Одной строкой ответить разом,
Что не менял он убеждений
И не кривил душой ни разу.

Игривый жизнелюб? Ну да.
Любил и радовался жизни,
Был верен музе и Отчизне,
Не изменил им никогда.

Ведь муза дарит вдохновенье,
Когда стихи – благословенье.

14.

Когда стихи – благословенье,
Приемлю дар – веди, судьба.
Тернистый путь – всегда борьба.
А сон?.. Возможно, провиденье…

Но поэтический припой
Остался с детства до седин,
И в рифмах царствует прибой,
Мучитель мой и Господин.

Живут слова: «Подставь ладонь».
В каменьях заиграл огонь.
«Возьму лишь перстенёк один
От Натали…».
Блеснул рубин…

Венок сонетов – литургия…
Опять зовёт стихов стихия.

15.

Магистрал

Опять зовёт стихов стихия:
Огнём горят глаза сухие,
И волны нежного рассвета
Рисуют силуэт поэта.

И как тут «властвовать собою»?!
Восторг и радость каждой встречи –
Настрой строфам звенящей речи,
Подобно мощному прибою.

И рифмы паруса тугие
Хранят тепло его привета,
Воспоминания благие
И откровенные советы.

Не может жизнь уйти в забвенье,
Когда стихи – благословенье.


ВО СЛАВУ ЛЮБВИ

Великому поэту,
нежно и звонко
воспевшему любовь

Красавицы липы, и вы постарели,
И вас не щадят, разрушают года:
Вас тоже секла и терзала беда,
И жалили кору и тело шрапнели.

Возможно, кому-то покажется странным,
Но любящий Пушкина мудрый хирург
На липах вскрывал и залечивал раны,
Порою роняя свой скальпель из рук.

Здесь доктор исследовал, резал, искал
И сыпал горстями звериный металл.
Ведь каждая липа в аллее болела:
Осколки торчали из нежного тела.

Аллею, воспетую первым поэтом,
Спасал человеческий врач, не эколог,
Ему ассистировал фитопатолог.
«Аллея любви» стала вдруг лазаретом

И стала невиданно крепким звеном,
Связующим время и жизнь воедино,
А может, волшебным напитком – вином,
Настоянным в кронах, для наших
любимых.

Все в память глубокой любви
безграничной:
И тщательный труд,
ювелирно – отличный,
И саженцы, что подрастают в сторонке –
Во славу ЛЮБВИ,
поэтической, звонкой.

февраль 2001 г.

У могильной плиты
Натали

На волнах нашей памяти зыбкой
Из бессмертной дали
Выплывает спокойной улыбкой
Светлый лик Натали.

Затаила грустинку в улыбке,
Стынет немощь в глазах.
«Где судьбы роковая ошибка?» -
Вот вопрос на устах.

Разве чистую, зоркую душу
Не лелеял поэт,
Что умела и думать, и слушать,
Вдохновлять много лет?

Почему? Почему не простили
Юной броскости черт?
Почему же так вязок и силен
Чей-то пошлый навет?

Тут должна быть судьба не такая,
И с могильной плиты
Нам прочесть бы теперь не «Ланская»,
Все же Пушкина ты.

Надпись «Пушкина» так справедлива.
Из глубокой дали
Нам тогда улыбнется счастливо
Светлый лик Натали.

ПАМЯТИ ПУШКИНА

Мне хочется в день памяти поэта
Сердечные слова о нем сказать
Так громко, чтобы слышала планета,
И просто благодарно помолчать.

Его стихи сияют огоньком,
Упругим солнцем светят над землею,
Журчат свободным, чистым ручейком,
Бурлят глубокой, сильною рекою.

Напевом песенным звучит строка,
И слово жемчугом играет в строчке.
Сам Пушкин в ней – прохлада родника,
Такой родной от точки и до точки.

В стихах поэта – неба глубина,
Дыхание Михайловских просторов,
Тригорского лесная тишина,
Напевный всплеск катанья на озерах,

Россия вся и летом, и зимой,
С ее народом и его мечтами,
В них говорит поэт с тобой, со мной,
Живет в стихах, живет стихами с нами.

По жизни всей идет поэт с тобой,
Волшебник в детстве сказкою чарует,
Мечтою светлой в юности волнует
И учит. Учит властвовать собой

1977 г.


Мы к Пушкину стремимся
вновь и вновь
Живут и ныне звонкие стихи,
Арена чувств и мыслей, и сомнений,

Пророческих находок, воплощений,
Арена поэтических стихий.
Вне времени, над временем плывут.
Сверкают рифмы мастерской огранки.
Грустит Зарема… Пение цыганки…
На пир Руслан с Людмилою зовут.

Насмешлив и серьезен мудрый гений:
Влюбился вдруг скучающий Евгений,
Еще прелестней «милая Татьяна».
Пройдя сквозь горечь светского обмана,
Ликует светлая и добрая любовь.
Мы к Пушкину стремимся вновь и вновь.

1999 г.

ЛЮБИМЫЙ ГЕНИЙ

сонет

Любимый гений, истинный поэт,
В твоих стихах блистает сила чести,
И трепет, и могильный холод вместе,
И демон рядом с ангелом воспет.

Ты так переплетаешь мрак и свет,
Любовь, сочувствие и иглы мести!
А пламя, гнев в твоих стихах без лести
Толпе враждебной – искренний ответ.

Величие в печальном благородстве
И прелесть в диком, неземном уродстве.
В стихах – и смерть, и хохот
без проклятья.

Порядочность – незыблемо и свято.
Отчизне ты раскрыл свои объятья,
Но право быть на родине отнято.

1999 г.

Узел поэтических дорог и перекресток многих поколений

Максимилиану Волошину
(к 130-летию со дня рождения)

Эпиграф: «Дверь отперта. Переступи порог.
Мой дом раскрыт навстречу всех дорог».
А.М.Волошин, «Дом поэта»


У дома пароконная линейка
И гроб некрашеный на ней, простой.
Скорбит осиротелая скамейка,
Зияют окна тленной пустотой.

В слезах залив.
Полынь согнула спину.
Горюет Кара-Даг. Глаза стоги.
Спустились тихо тени на долину,
И неизбежность шаркает шаги.

Закат. Процессия идёт к востоку,
В самой природой созданный уют.
Цветы. Цветы несёт народ потоком.
Последний путь. Волошинский приют,

Кучук-гора, с холма глядит, с обрыва,
Ей, Енишар, не вековать одной:
Уверенно и нежно, без надрыва
Лелеет точку эту шар земной:

Любимых гор зеленые палаты,
Неповторимо-синий Коктебель,
Плывущие, летящие закаты,
Лазури акварельной колыбель.

Волошинские дали Киммерии,
Покорные и кисти, и перу,
Рыдают в причитаниях Марии1…
Печаль, как жизнь, разлита на миру.

Ушел, как жил, со светлою улыбкой,
Как будто на прогулку пригласил,
А черный креп – досадная ошибка,
Вот только приподняться нету сил,

Чтобы увидеть переплеск прибойный,
В прозрачных красках растворить печаль
И «выцветить»2, и «высловить» 3 достойно,
Но… цепенеет, исчезает даль.

Нет, Коктебель не знает отдалений;
Он узел поэтических дорог
И перекресток многих поколений
Вне времени. «Переступи порог»4,

Войди, постигни боли миг щемящий,
Духовное общение, полёт
Поэзии, столетия входящей
В сердца и души. Коктебель зовёт.

Май 2007г.
_________________

1 – Мария Степановна – жена поэта

2,3,4 - Волошинские слова из ст. «Дом поэта»


ЗДРАВСТВУЙ, ГОСТЬ!

К 110-летию Бориса Пастернака


Здравствуй гость!
Старожил из Вселенной.
Непокорный и неуставной.
В угол – трость

И за стол, непременно:
Здесь ты свой, ты здесь самый родной.
Жизнь стихам
Ты судьбой проторил,

Незабвенную тропку живую.
Ты векам
Говорил. И дарил
Силу добрую и огневую.

Мы берем
Твою силу добра
И правдивою песнью свирельной
Сбережем.

Не уйдет со двора,
Не исчезнет вдали беспредельной.
С нами будь,
А стихи – непременно

Зазвучат, зазвенят, позовут.
Не забудь,
Милый гость из Вселенной:
Год двухтысячный шествует тут!

2000 г.


Неизлечимый киноприворот
Посвящение артисту Павлу Луспекаеву


Бушует время, тает, исчезает.
Подъем. Зигзаг. Паденье. Поворот.
Но постоянно «Павел Луспекаев»-
Неизлечимый киноприворот.

Явление из взрывчатых моментов,
Сиянье, вдохновенный фейерверк;
Он шквал неистовых аплодисментов
В немое изумление поверг.

Игра, как жизнь, и жизнь в игре – правдивы,
Как в водной пыли творчество лучей,
Как радуга – естественное диво,
Что в звонких струях растворил ручей.

И жест, и мимика зеркально строго
Отражены. А зеркало не врёт.
Талантлив – не отнять, артист от Бога.
Успех, признание – молниеносный взлет.

Отточены все роли до восторга,
И первозданность, и живучесть фраз,
Мол, Верещагин не допустит торга:
Ему лишь совесть отдает приказ.

Он неподкупен – признано врагами,
А зрителю непостижимо то,
Как мог ходить кровавыми ногами,
Ведь слабости не увидал никто?!

Искусства торжество, что планка в спорте:
И в образ, и во время – уложись.
Всё на пределе – на разрыв аорты…
Оборвалась на пике славы жизнь.

Страна скорбит. Поток неиссякаем…
Кладбище… Остановка у ворот…
Но и сегодня «Павел Луспекаев» -
Неизлечимый киноприворот.

2007г.

Он вырубил, как выгрыз,
своё слово
Владимиру Высоцкому


Он неклассично пел,
скандально плохо,
Не в соответствии, а вопреки,
Но в песнях современная эпоха
Высвечивала правды маяки.

Рвались аккорды, и рычала нота,
Бурлила мысль, взрывалась глубина.
Свершалась филигранная работа
До сути, до существенного дна.

С гитарой властвовал – мороз по коже,
Навстречу жизни верность распахнул.
Правдивей правды
и намного строже
Судил, рукою время отмахнув.

Так пел, как будто звал на баррикады,
Пополнив пилигримов-бунтарей.
Сказал, что «довоёвывал» с эстрады.
На струнах – эскапады1 батарей.

Он неклассично пел, скандально плохо.
Классичность – эталон в искусстве, твердь.
Когда ж в почтении над ним склонилась смерть,
В рычании зашлась сама эпоха.

Нашлись премудрые чепухасловы,
Кто хаял, кто хвалил и подражал.
Он вырубил, как выгрыз, своё слово,
Которым и судил, и отражал
Свою эпоху.

2007 г.


МУЗЫКАЛЬНАЯ
ВОЛНА

Дм. Шостаковичу


Возникла музыка. Откуда? Вдруг!
Легко и грациозно. Плавно. Гордо.
Вздымается под быстрые аккорды,
Под медленный и непрерывный звук.

Накапливаясь, в сердце прорастает
Тревогою. Затем живая боль
Охватывает властно исподволь
И в каждой жилочке и плавится, и тает.

Щемящий звук. Струна раскалена,
Мелодия со стоном в небо рвется –
Растет и ширится «стоячая волна»…
То рвётся ввысь, то плавно расплеснется.