ЕЛИЗАВЕТА ТРУСЕВИЧ

Срок годности

Срок годности истекает…

Всегда. Так надо.

Русский или китаец,

Прячет в обертку даты.

Чтобы не узнал никто

Осталось – сколько?

Земля или вино.

Истекающее скользко.

Производитель поступает ловко.

Принимаем на веру.

Где-то есть гравировка:

Изготовление –до эры.

Есть срок у крыш,

У свода неба и у клетки.

Производитель - Всевышний

Прячет от нас этикетку.

Срок годности моей к тебе симпатии

Указан: до первого снега.

Нет срока у распятия.

И у ковчега.

Не важно – Земля или вино.

Срок незаметен.

Читаем: срок истек давно.

Мы – на просроченной планете.

Просроченные люди,

С истекшими страстями.

Так что давай не будем,

Мериться скоростями.

ПОДЗЕМНЫЙ ГОРОД...

Свадьба на состоялась. Нелепо.

Жених погиб в Алеппо.

Тело доставили в срок.

Узнала, когда вела урок.

На работе. Так, оно лучше…

Рассказывала о поэзии Тютчева.

О том, что литература – храм.

«Валентина Петровна, к Вам…».

Валентина не находит места.

Вдова ли та, которая невеста?

Похоронили. Речи. Сослуживцы.

Она не пришла. Больница.

Выписалась. Могила. Венки.

Еще бы раз коснуться руки…

Мысль раскачивается как маяк.

Пока не поставили памятник…

Валя наняла каких-то отморозков.

И пока не наступили заморозки,

Вскрыли могилу…

Что же там было?

Там был он. Ее Матвей.

Его лица не тронутый контур.

Рядом - двое не зачатых детей.

И не построенная квартира с ремонтом.

Не купленная мебель из Икея.

Рядом - его мать и отец.

Валя смотрела, цепенея.

Здесь не один мертвец…

Еще там был генеральский мундир,

(хотя умер майором в 25 лет)

Еще - перевод Шекспира,

На какой-то арабский диалект.

Валя идет по могильному городу

Видит - не рожденные дети не рожденных детей

Холодно. Поднимает ворот.

Много мертвых людей.

Полки ненаписанных книг.

Не сделанных вещей.

Аттестаты, школьный дневник.

И много, много мощей.

В могиле одного солдата–

Похоронен целый град!

Здесь церковь, два комбината.

И несколько автострад.

Где же те, у кого крылья?

Могила глубже, чем ее рыли.

В ней – нет дна.

Там город и даже страна.

Все было присыпано землей.

Он здесь не один. Герой.

Казалось, что поднимается грунт.

И Валя видит себя – она тоже тут.

САРТР ИЗ САРАТОВА

Сартр из Саратова

Пока – кандидат в кандидаты.

На двадцатые даты,

Назначена защита диссера.

А потом – застолье, десерт.

Тосты – за нового философа.

Читал так много, что поредели волосы.

А глаза запотели очками.

Читал на заборах, за кирпичами.

Видел во всем глубину глубин.

А под ногами – несколько мин.

А в библиотеках – клад.

Знал, что Конт и Кант

Различаются не только гласными.

Считал, что философия и гласность –

Почти синонимы.

Дозревала антоновка.

Сартр из Саратова

Был ни капельки не женатый.

Потому как ни одна кандидатка

Уродина или красотка с лица -

Не могла дочитать до конца.

Название его диссертации.

Это опасная ситуация:

Его любили, кормили бульоном.

Но он не мог найти свою Симону,

Которая прочитает название. И ниже.

Симону из Саратова или Парижа.

***

Карты мира не горят – греют.

Как на фото меняются люди.

Так и страны худеют, толстеют.

И никогда не знаешь – что будет?

Что будет – от марта до марта?

У каждой страны – своя карта.

Страны играют в карты азартно.

Азартнее бильярда.

Карты как ледники тают.

Другие карты помнят деды.

И пик Хан-Тегри теперь в Китае

На Боге казахов китайские кеды.

У каждой карты своя лексика.

За острова – где пальмы да тина -

Дерутся Франция с Мексикой

Англия с Аргентиной.

Карты мира друг другу не вторят.

Разные - у рыбака и банкира.

США кусок русского моря

Подарил лауреат мира.

В мир не нужен пропуск!

Карта отрывается тромбом.

И превращается в глобус.

А глобус – в бомбу.

Карта нарисована у всех на лице

Пройдем через игольное У́шко!

Наши грани – это границы

От бороды Чехова до мизинца Пушкина.

***

Май – глухой поверенный.

Июнь –граница между Кореями.

Я, чур, за Северную!

Со всеми ее мавзолеями.

А ты – за Южную,

Такую расчетливую.

Мы никогда не будем дружными.

Четными-не четными.

Корея – пример. Примерь

Стены всех Корей.

Я играю за ГДР

А ты за ФРГ, окей?

И наша стена берлинская

Будет только расти.

Внутренняя, таинственная.

К которой не подползти.

Капиталисты и пролетарии.

Мы не составим пару

Я – за фронт ПОЛИСАРИО

Ты – за марокканскую Сахару.

И снова – возведенная стена

Кто его знает – что за ней?

Какие—то имена.

Какие-то после и затем.

-Поди, - говорит, - прочь.

Мне тебя и много, и мало.

Ты меня как-нибудь приурочь

К покраске земного шара.

Ты меня как-нибудь подгадай

К помывке оконного неба

Все. Завершается май.

А мальчика- то и не было.

Не будем делить пар –

То, что делят обыватели.

Поделим земной шар?

По-честному, по-приятельски.

Жители Мексики на протяжении нескольких сотен лет между собой разговаривали на языке аяпанеко, но сейчас язык находится под угрозой вымирания. В мире осталось только два человека, которые являются носителями языка, но они отказываются друг с другом общаться.

Давайте помирим Мануэля и Исидора!

Они последние носители языка!

Так, самая бытовая ссора,

Банальная, вроде сквозняка,

Может убить целую вечность -

Ведь этот язык помнят в мире лишь двое,

Мануэль и Исидор – это бесчеловечно!

Да, сгинул Колосс Родосский и Троя!

Но давайте спасем язык в провинции Тобаско –

Аяпанский - на нем говорили предки.

Вымирают растения и целые расы,

Но этот язык – самый тихий и редкий…

Пусть он прозвучит – тихо, потом громче,

Давайте помирим Исидора и Мануэля!

Какой ваш родной язык? Прочерк.

А когда-то на нем читали и пели.

А ссора из-за одной фанегады земли,

На которой никто ничего не сеет,

А может из-за фасоли или жены.

Причины забыта – но ссора тлеет.

Чужие слова спускаются на парашютах.

Виски, текила и водка р`аспиты.

Слова теперь как валюта –

Обмен происходит без паспорта.

Язык петляет по коридорам,

Бессильны короли и министры.

Американизмы как конкистадоры,

Завоевывают кроваво и быстро.

И не всегда мечом и пулей,

Поражают корни и окончания.

Бесполезны часовые и караулы.

Язык убивает… молчание.

Не только на одной табасской реке,

Умирает язык по кусочкам.

Двое могут говорить на одном языке,

Но они молчат. И точка.

Язык умирает в молчании…

Он молчанием расстрелян в упор.

Умирают суффиксы. Окончание.

Мы все как Мануэль и Исидор.

***

Ты в первом фото солируешь.

Пленка, ч/б в роддоме.

Ты еще не позируешь.

Итог - запылится в альбоме.

Чей выбор вечное фото?

Если не позаботишься.

Может быть с парохода?

Где ты на круг облокотишься?

Или то, красивое, летнее?

Где тебе уже лет за сорок?

Или поавторитетнее –

Где ты в шубе из норок.

Или где ты в колье?

И тобой любовались мужчины.

Или с паспорта, в ателье.

«Уберите, пожалуйста, морщины».

А может быть с аватарки?

Что собрала лайков под триста.

Без косметики, в старой майке.

Или в форме судебного пристава?

Что висит на стене почета.

Без почета. За подписью «Ника».

А ответчик платил по счету,

Покупая новенький Nikon.

Или то, что сделано мужем.

Когда он еще был любовник.

Жаль не в кадре черные кружева.

Да и он – еще не полковник.

Делай снимки! Ты так играешь!

Фото в счастье и пестроте!

И ты никогда не узнаешь,

Какое будет фото на плите…

Полковник, облитый потом,

Убитый годами и горем.

Он выбирал твое фото,

Но ты ведь хотела другое…

Будем мы все новоселы!

И рамка кончится рамой.

Не знали глаза веселые

Что будут впечатаны в мрамор.

Не будет, не будет инсайта.

Ты фоткаешься, шаля.

Для аватарки, для сайта,

Но только не для…

ПАДЕЖ ПРОТИВ АРТИКЛЯ

Падеж и артикль спорили бойко

Друг друга обвиняя в шарлатанстве

Напротив друг друга: в боевой стойке

Отстаивали постоянство.

-Зачем ты, падеж? Податлив как воск.

Любитель чавканья и шипящих.

Во мне - англосакский шекспировский лоск.

И франкофоническое изящество.

Смерть падежам! В этом прогресс!

Падеж будет нем как седеющий сфинкс!

С артиклем хоть в НАТО, хоть в ЕС,

А с падежами - только в БРИКС.

Эй, слышите в болгарском стоны!

Падежи отправляются на небеса!

Артикли возникают как шпионы

Падежи сокращаются как леса.

Языки - они влажные и скользкие.

Чуют куда дует ветер - yes!

Артикли проникли в чешский и польский

Без артикля наверно не пустят в ЕС.

Народы, в этом не ваша вина!

Бейте по клавишам - быстрей и быстрей!

Идет священная и тихая война

Артиклей и падежей.

Это не лингвистическая бюрократия.

Словами пользуются как арматурой.

Падежи дают демократию,

Артикли - тихая диктатура.

Но часы как взрывной механизм тикают.

Да и в ООН как я погляжу -

Встречают, конечно, по артиклю

Но провожают - по падежу.

**

По легенде королева Мадагаскара Раваналона I (1788-1861) казнила своих приближенных, если они являлись к ней во сне без предупреждения. Но может это европейцы придумали, при ней-то Мадагаскар колонией так и не стал!

В сны не пускают швейцары,

Там не звонит домофон.

Царица Мадагаскара

Казнила незваных в сон.

Утром - новый покойник.

Вчера он приснился княжне!

Ко мне же приходит спокойно

Гость незваный во сне.

«Ты знаешь, Раваналона,

Бронзовая царица,

Тебя бы скормила воронам».

А ты продолжаешь снится…

Ей снился сын почтальона.

И черный ловец омаров.

Казнила Раваналона.

Жителей Мадагаскара.

Снятся усталые клены.

Ты – на московском бульваре.

Жаль, я – не Раваналона.

Жаль мы не на Мадагаскаре.

***

Мы – космополиты,

Фальшивого скерцо.

Полмира открыто

Во имя перца.

Пираты упорствуют.

Вместо нефти – специи.

Жизнь за горстку.

Америка – последствие.

Никакой инерции.

Обнуление рубежей.

Пакетик перца

Сто двадцать рублей.

Живем в других мирах.

Пираты и Колумб

Вертятся в гробах.

Уже не тот клуб!

Уже не та плеть!

Вместо черного перца

Черная нефть.

Во имя нее – умереть.

Во имя другого тосты!

ОПЕК опекает мир

Уже не такой острый

Этот пир.

Кровавые реки.

Сходятся в одно русло.

ОПЕК.

Грустно.

Кровавое скерцо.

Убивать ради перца

Хотя бы вкусно.

***

Дактилоскопия в упадке

Криминалисты в агонии -

Какими были отпечатки

Пушкинских ладоней?

Какие папиллярные узоры

Украшали руки

Симмурги, грифоны,

Или просто круги?

Линии с его ладоней

Ведут по следу

Строф и гармоний,

И приводят… к соседу.

ДНК Пушкина

Развеяно по России.

В каждой комнатушке

ДНК мессии…

В детстве – бои подушками,

Потом – дуэли.

На ладонях Пушкина

Набросок Рафаэля.

И эти линии

Опоясывали пистолет

12-го калибра.

Шел бы ты… в мед.

Изучал бы тело,

А не всякий арт.

А ДНК-то облетело,

Не один миллиард.

Пуля 12 калибра

Вылетала как колибри.

Такого же размера.

И это тоже подшито к делу.

Пушкина всегда легко убить.

И это приводит в уныние

Но прежде чем смыть

С рук линии…

Он оставил отпечатки

На каждом еще не зачатом,

Отпечатки на бликах,

Которые вместо пробелов

И это – важная улика.

Подшитая к делу.

***

Любовь по ГОСТУ

Свидание, розы.

Банальные тосты.

Под Мендельсона.

Семья по ГОСТУ

Дача, собака,

Немного просто,

Зато как надо.

Работа по ГОСТУ

От точки до точки

Карьерного роста

Ростки и росточки

Счастья по ГОСТУ

Ни много, ни мало.

Процентов прироста

Точно по плану.

А не по ГОСТУ –

Всегда мимо кассы

Мимо форпоста

Отслойка от массы.

А не по ГОСТУ -

Трость, бакенбарды

12 апостолов

Не по стандарту.

Их ведь по ГОСТУ

Был бы десяток.

Единого роста.

Но… мимо грядок.

Значит, два лишних.

Неисчислимо.

Любите же ближних,

По ГОСТУ и мимо!

1 января 2008 года в г. Кольчугино на Вечном огне был заживо сожжен 25-летний Алексей Денисов, который сделал замечание группе подростков, распивавшим спиртные напитки прямо на могиле Неизвестного солдата.

Теперь Кольчугино - город герой.

В 21 веке, в нашем.

Еще вечнее стал вечный огонь.

Появился герой, а не персонаж.

Вместо караульных и часовых.

Появился и сгинул - не нужен

Как будто из сороковых

Молодой рабочий. Безоружен.

Ночь. Январь. Возвращался домой.

Ночная смена. Как глава из "Капитала".

А у Вечного огня, над звездой,

Развлекались пьяные вандалы.

Развлекались так, по приколу.

Все одно -могила солдата, апостола...

Так и напишут в протоколах

"Сделал замечание группе подростков.

И был сожжен заживо".

Не в рядовой драке. На защите...

Полыхал огонь оранжевый

Следователи, так и напишите:

Пал смертью храбрых.

В бою, в центре Кольчугино.

Призван. Забран.

Воинской кольчуге - кольчугово...

А солдату - солдатово

Не герои, а персонажи спросят

"А какого ему надо было?"

Мало ли кого земля носит...

Нелюди бухали на могиле

Неизвестного солдата.

Можно пройти мимо, или...

Быть как святой распятым.

Это не вопрос выбора.

Это вопрос выживания

Родился чтобы стать глыбой

Или родился для загнивания.

Погиб рабочий завода "Электрокабель".

В недоумении - журналисты и оперы.

Он мог бы стать выше, масштабнее....

Но все это как будто из другой оперы.

Погиб. Забыт тут же и насовсем.

Просто атавизм советского воспитания.

Не создавать же мифологем!

Безгласно прошло отпевание.

Могила неизвестного солдата

В городе Кольчугино

Теперь могила известного солдата.

Кольчуге - кольчугово...

А солдату - солдатово

Самый главный скажет: "Воскрешу!"

А солдаты в двадцать первый из двадцатого

Прокричат: "Салют, Кибальчишу!"

***

Реализм – как атавизм,

А память – электронная,

Но в электронных письмах

Нет влажности ладоней.

Да, электронные книги

Да, электронная почта

И в электронной лиге,

Ты вечен, ты – бессрочный…

Эй, как вы там, народы?

Справились с разлукой?

И будет через годы -

Кладбище в фейсбуке.

Страниц усопших – груды.

ФБ, ВК и прочие -

Мемориалом будут.

От сыновей и дочек –

Цветочки электронные

На яндекс – деньги куплены,

Электро кило – тоннами,

От Крюково до Дублина…

И чувства электронные

Понизят нам рождаемость

Мы все – как заключенные

За воображаемость!

Итак, вполне естественно,

Достигнем миллиардности,

Но это – не существенно,

Долой высокопарности!

Олимпы обанкротились.

Анархия, безверие.

По Марксу-Аристотелю -

Теряем мы материю…

***

Мир напоминает туристический тур

Я не хочу жить в мире абривиатур.

Абривиатура - как лот торгов.

Начало. Середина. Конец.

Я не хочу слышать ветераны ВОВ

Или "по мнению РПЦ"

Мир абривиатур краток.

Мы становимся все короче.

Короче, каждый из нас комментатор

Прочерк.

Трудно вымолвить -

Великая

Отечественная

Война.

Не трудней, чем курсировать,

Над Вяземским котлом Бородина.

Еще короче. Еще. Еще.

Чтобы слово слетало слюной.

Язык кириллицей крещен.

А теперь как сапсан. Скоростной.

Буквы и слова братья,

Абривиатуры мягкие, как вата.

Мы говорим, но не имеем понятия.

БРИКС, ОПЕК, НАТО.

Буквы отправляют слова на пенсию.

Буквы - большие и заглавные

Обещают платить стипендию.

За нанесенные травмы.

Словам нужен терапевт.

Они голые и буквам не вровень.

ОПЕК опекает мировую нефть -

За буквами - барелли крови.

Буквы над словами бригадирствуют.

ОБСЕ, ФИО, БСУ,

Это такое словесное дезертирство.

Буквы развязали войну.

И если ты будешь однажды смел,

И если ты окажешься - он.

Не говори мне ЯТЛ.

Мы же все-таки не в ООН!

***

В небе сегодня поют не ангелы

Хор Александрова

Дирижирует сам Архангел

Они не в скафандрах,

Это нимб

Его не потрогать руками.

А мы им всей Россией туда позвоним…

И дозвонимся. Колоколами.