Юрий ВЛОДОВ (1932-2009)

Часть 1. «ВОЙНА РАСПЯЛА ДЕТСТВО...»

* * *

Война распяла детство.

Оставила наследство:

Сухую емкость фраз,

Почти звериный глаз,

Сверхбдительный рассудок,

Отравленный желудок,

Горячий камень сердца

И дух единоверца...

И нет моей вины,

Что я — поэт войны!

* * *

Гуляло летом по европам...

Там пастернаком и укропом

Пропахли городки.

И фрау — пышные, как лето,

В субботу шли на «Риголетто»,

Взбивая парики.

И натянув тугие гольфы,

Жестяно лаяли адольфы,

Выкатывая грудь!

И присягая кружкой пива,

Густого, злого, как крапива,

Не морщились ничуть.

Шипели праздничные фарши...

В Берлине взвизгивали марши! —

Вибрировал эфир.

И Сталин грыз мундштук устало,

 дабы робость не пристала

Грузинский пил чифир...

В Москве гулявшие матросы

Швыряли лихо папиросы

На танцевальный круг!

Послы садились в лимузины,

Стоял горячий дух резины...

Но я родился вдруг!..

Все это было... было... было...

Ты, мама, все в земле забыла:

Шекспир, мечты, семья...

На довоенном фото — в раме,

Худрук цветы подносит маме!..

Но тут родился я!

* * *

Купался я в лучах живого счастья!..

А мама потеряла мой значок.

Я сладко-сладко плакал от участья —

Эгоистичный, маленький сморчок. 

В  полудень показал язык бульдогу...

И от испуга больно ранил ногу...

И целый час дрожал, как банный лист...

Потом спросил: «А кто такой — фашист?»

Под вечер, помню, долго кушал кашу,

(А мама говорит, что простоквашу...),

И гоголь-моголь или яйца всмятку...

Потом уснул. А где-то выл кобель...

Война тряхнула детскую кроватку...

История качнула колыбель.

* * *

Ах, как я распахнуто сплю!

Как маму и папу люблю!

И лето гладит меня

Ладонью ушедшего дня...

Но лето не в силах помочь:

Уже вступает в права

Самая краткая ночь...

Самая белая ночь...

Как мамина голова

Месяца через два...

* * *

Танки шли по Руси, придыхая...

Танки шли на восток по прямой...

И кричала дошкольница Хая:

«Мамка! Тракторы! Ой!..»

Подгорала земля, что коврига.

На подовом каленом листе,

И крестился пропойный расстрига:

«Иисусе Христе!..»

Круглосуточно вякали стекла,

Крались танки в туманах Руси...

И вздыхала двужильная Фекла:

«Сын родимый, спаси!»

А сыночек — румяный лицом,

В обороне залег с ружьецом,

И клубился над ним, молодым,

Трубок маршальских вдумчивый дым.

* * *

В июньский день — мороз по коже!

И все сердца — впритык.

И песня русская похожа

На оголенный штык.

Не спит, не ест Иосиф Сталин,

Уткнулся лбом в стекло.

И синий бант сестренкин, Лялин

Войной заволокло.

* * *

Ведра, веники, пеленки —

Мир барачный...

Где расту я, тонкий, звонкий

И прозрачный.

Украду у деда Гори

Горстку сорной,

И курю на косогоре

За уборной.

От веселых струй табачных,

Что от гонки,

Зазвенят в ушах прозрачных

Перепонки...

Всё толкует мне старушка

Бабка Нина:

«Привезут тебе игрушку

Из Бярлина!..»

Но пекусь я тонконогий

Не о детстве:

Не отец ли на дороге?

Не отец ли?!..

* * *

Теплушки похожи на низкий закат,

А низкий закат — на теплушки.

Живой паровоз, как дракон, языкат,

Соломушка вместо подушки.

Четвертые сутки наш домик ползет

На юг, на восток и на север...

Четвертые сутки больная поет

Нескладную песню про клевер.

Гнездо из соломы на нарах совью,

А доски свистят, как синица.

Во сне я, наверно, фашиста убью —

Носатого, рыжего фрица.

* * *

Зимы военных лет

Выпали полной мерой...

Греемся нашей верой,—

Другого топлива нет.

* * *

А детство где? — ищи-свищи! —

Засыпано бомбежкой...

А я в мороженые щи

Врубаюсь гнутой ложкой.

Морковный чай долблю до дна,

Железом пахнет кружка...

И с неба светит не луна,

А мерзлая горбушка.