Константин 

ВАСИЛЬЧЕНКО

* * *

Я отвечаю за слова,
Когда верстаю строчки.
Плету ночные кружева
И расставляю точки.

Вагонной сцепкою тире
Соединяет смыслы,
И воплощаются в катрен
Эмоции и мысли.

Метафор сочных несть числа
В поэтовом портфеле.
Но как же всё же тяжела
Ермолка менестреля!

Лежит на плахе голова...
Я отвечаю за слова!

* * *

Когда-то пред судом
Предстанут неизбежным
И грешник ослепительный,
И праведник кромешный.
Пока не грянул гром,
Решайся, нерешительный,
Дистанцию без зрителей
Преодолеть бегом –
Замшелый коридор
Навязчивых сомнений.
Не торопи заклание,
Беги досужих мнений
И, не встревая в спор,
Не привлекай внимание
Обильным возлиянием
И не сбивай дыхание –
До выстрела.
В упор.

* * *

Научите меня прощать
Тех, кого тяжело простить,
И безжалостно забывать
Всё, что так нелегко забыть.

Покажите расклад судьбы:
Что заказано – всё моё.
Верстовые мои столбы
Все изгадило вороньё.

Где проложен короткий путь,
Расскажите, друзья мои.
Мне бы спешиться, отдохнуть
У разъезженной колеи.

Научите меня терпеть,
Если снова вокруг вертеп,
Где по спинам гуляет плеть
И на шоу меняют хлеб.

На закате моя луна
Удивленно вздымает бровь…
Слава Богу, что есть Она,
С кем делю пополам любовь!

СОСЛАГАТЕЛЬНОЕ

Катят камни сизифы,
Пошлый презрев уют –
Увековечен в мифе
Их безотрадный труд.
Был бы рельеф поплоще,
Камень не столь тяжёл,
Да на опушке рощи
Ждал бы накрытый стол...
Кабы нагие феи б
Им вытирали пот,
Или бы их затее
Рукоплескал народ;
Если б златые слитки
Им устилали путь;
Девы, даря улыбки,
Падали б им на грудь,
Оды бы им, отпетым,
Пели сквозь пыль веков...

Вряд ли на прорву эту
Хватило бы валунов.

* * *

Счастливый вытащить билет
Не всем по праву достаётся.
Промчится лет кабриолет,
А кошка в паспарту оконца
Всё лижет лапку язычком,
Старательно, глаза зажмуря,
И кто-то валится ничком
Со сцены жизни, не халтуря.
Вопрос не прост – а был ли шанс
Войти, швейцару сунув важно
На чай – в ответ на реверанс –
Своих проблем пакет бумажный?

В ПУТИ

Бегут года донельзя быстротечно,
Судьбы капризной путается нить.
Летит состав до станции конечной,
Его маршрут до мелочей размечен –
И шансов нет его остановить...

От суеты мирской и биты быта
Я ухожу туда, где правит бал
Сплетенье слов, где дверь всегда открыта –
Венцом терновым мрачного пиита
Я там себя в тиши короновал.

Там рифмы неприкаянные бродят,
Звезда в ночи мерцает, правя путь.
И, если кто одет не по погоде,
От пустоты навязчивых мелодий
Зайдёт сюда – немного отдохнуть.

Целебным гостя напою напитком
И поделюсь насущным от души.
Одежду дам промокшему до нитки,
А слёзы – их у каждого в избытке –
Строкою не премину осушить.

Незнамо что пребудет – после бала.
Взойдёт на трон король? Иль, может, шут?
Остановлюсь на выходе из залы
И фразу, что сберег я для финала,
Чтоб не забыть, в тетрадку запишу...

КОГДА-НИБУДЬ...

Когда-нибудь досужий археолог
Копнет поглубже и ударится в запой,
Случайно раскопав культурный слой,
Явивший миру наши достиженья –
Возвратно-поступательных движений
Многостраничный скрепный мартиролог.
Смахнёт он прах с бутылочных осколков
И стреляные гильзы подберёт,
Любовно проржавевший миномёт
Он извлечёт и выставит в музее,
Чтоб пра-пра-правнук, на него глазея,
Самостоятельно, без лишних кривотолков
Сложил картинку нашего привата
Меж словоблудием и чисткой автомата...

ПОЭТУ

Скажи, поэт, ты веришь в миражи?
В реальность виртуального пространства,
В незыблемость его и постоянство?
Скажи!

Считаешь ли, что, запершись в дому
И спрятавшись от суетного мира,
Напишешь пастораль, и не сфальшивит лира
Души?

Строку к строке – о птичках, о цветах...
Всё правильно – Творец тебе поможет
Восславить Божий промысел. Но всё же –
Как жить?

Закрыть глаза на подлость и обман,
На беспредел, убийства и увечья,
На то, что истина распята человечья
На лжи?

Поэт и гражданин в одном лице
Сейчас не в моде. Даже неприлично
Бить в барабан и выглядеть комично
В тиши.

Пиши, поэт, о страсти, о любви,
Но препарируй и линчуй пороки –
Так дорого обходятся уроки!
Пиши!

* * *

Отмеряны нам до последнего вздоха
События дней верстовыми столбами –
То в гору, то под гору вьётся дорога
С утоптанной болью, с чужими следами.

Цепляют за ворот колючие ветки,
Корявые сучья ложатся под ноги,
И щёлкают плётки, и лязгают клетки
Понуро бредущим в ошейниках строгих.

Но если – пускай не взлететь, но коснуться –
Руками усталыми синего неба,
Дождём очищающим тучи прольются,
Воздавши идущему зрелищ и хлеба.

И выглянет солнце. И ветер раздует
Порывом вселенским костёр Зодиака,
Взывая к любви многократно и всуе
Развеять собою засилие мрака.

* * *

В моллюска раковине дышит океан
Вневременным посланием солёным,
Саргассовым, сине-зелёным
О том, как всходит Месяц-ятаган,
Летучим тучам вспарывая брюхо;
Про то, как смерть – настырная старуха,
Камлает, вызывая ураган.
Открыты рты таящихся на дне
Несметных амфор сыновей Эллады.
Коньков морских доверчивое стадо
Параграфами стынет в стороне.
Под носом древнегреческой галеры
Немые рыбы вьются, как химеры,
Грозя врагам шипами на спине.

Из мира рёва в лоно тишины
Сползает спать усталое светило,
Ночь зажигает звёзд паникадило
И морякам показывает сны
Про ушлую портовую красотку;
Подводную неподнятую лодку
Одной непредсказуемой страны;
Про рёбра затонувших кораблей,
Глубинные кочующие бомбы,
Про гроты, лабиринты, катакомбы
Безумья возгордившихся людей...
Увы – не уничтожить, не изранить
Воды непотопляемую память.
Мы не рабы.
Не так ли, Моисей?

* * *

Кому-кому, а мне не всё равно,
Какое анонсируют кино
И чьей редакторской рукой исчёркан лист,
В ночном полубезумье испещрённый.
Мой ключ серебряный от дверцы потаённой
В чужом кармане. Я – сюрреалист,

В реальности купаюсь, как могу,
Бежать – бегу, но силы берегу
Для будущих мифических свершений.
Со дна колодца я гляжу в зенит,
Туда, где неоткрытая парит
Галактика моих стихотворений.

* * *

На заплаканом перроне ни души.
Душно в здании с названием "Вокзал".
Ты почитывай, что я тебе писал.
Ну и ты, как будет время – напиши.

Знаешь... Шило – и в стогу не утаишь.
Ну а в сердце... Больно. Колется игла.
Вот такие невесёлые дела...
Вечереет – день, устав, стекает с крыш.

На заплаканном перроне лужи слёз
Подсыхают до грядущего дождя.
Воробьи над баком мусорным галдят...
Всё как будто нереально, не всерьёз.

Знаешь?.. Знала б – не купила бы билет,
Мне оставив на прощание "Пока!"
Что ж – бреду пешком до станции "Тоска",
Засевая сигаретами кювет.

СЕКРЕТ

Я мог бы стать... Но как-то не случилось.
Я мог бы быть... Но, к счастью, пронесло.
Немало покрутило, поносило;
Чего скрывать-то – было дело, было,
Вязало по рукам морским узлом...
Сказать по правде – не было причины,
И вроде бы не стоила овчины
Та выделка... Крутились шестерёнки,
И трескались от спелости плоды –
Пластинки, "пирамиды" и "варёнки"...
Рельефные смазливые девчонки
Смущали дух, не ведая беды...
Я мог бы стать... Но стоит ли об этом?..
Просроченный билет... Делюсь секретом:
Всему свой срок.
Закончатся осадки
Жарой...
Но как же всё-таки
Не сладко...
Порой...

* * *

Беда, закрыв зелёные глаза,
Есенинские вспоминает строки.
Елеем мироточат образа,
Первопрестольная не верует слезам,
И солнца блин пылает на востоке.

Лесковская не кована блоха,
Совсем рассохлось старое корыто,
Кукушка там, не ведая греха,
Как прежде, справно хвалит петуха,
И в сердце дверца на замок закрыта.

Бессменный вождь наматывает срок,
Возводят виллы, множатся могилы...
В канаву закатился Колобок,
Держава в ниспадающий платок
Завернута по самые Курилы.

ДРУГУ

О, не молчи, мой друг! Придай словам
Резон и вескость, силу и окраску.
Сними потёртую всепониманья маску
И не внимай досужим голосам.

Не оскверняй бокал дрянным вином:
В нём истины – ни толики, ни йоты.
Возьми копьё идальго Дон Кихота,
И спесь шакалью порази копьём.

Не жди от власть имущих прямоты
Намерений в посулах, обещаний.
Всечасно балансируя на грани,
Не поливай бумажные цветы.

Дружище, если станет тяжело
Тащить судьбы злокозненную ношу,
Творцу доверься – он тебе поможет
Отшелушить шагреневую кожу
Несметным обстоятельствам назло...

Он слушает – зеркальный мой двойник,
Как боль моя срывается на крик...

* * *

Про тьму кромешную пишу во славу света,
Чтобы его на истину пролить,
Уснувший разум растолкать, призвать к ответу,
И – слово за слово, на ушко, по секрету
Поведать тайну и заворожить

Читателя метафорой капризной,
В надежде, что подхватит, подпоёт,
И парус развернёт и поплывёт,
Искусно галсами лавируя по жизни.
Или взлетит. И – ощутив полёт –

Душа его, умытая дождями,
Узреет сполох света в темноте
И не прельстится лживыми речами,
Что истекают мутными ручьями
Из ожиревших от поборов тел.

Да здравствуют в веках перо и лира,
И странный люд, рождающий строку!
Их божий промысел – велением эфира
Будить и жечь, и возрожденье мира,
Дай Бог, увидеть на своем веку.

VERE DICTUM*

Моя черемшина цвела на донецких просторах,
Со въевшейся угольной пылью в усталых глазах.
Под стать пирамидам вросли терриконные горы
В историю края, врагом превращённую в прах.

В написанной пальмовым маслом картине – руины
Разбитых надежд, где рабочая совесть жила.
Отрезанный ломоть... По павшим скорбит Украина.
Жирует на смерти вражина – исчадие зла...

Беззубая зависть находит последние силы
И повод державной рукой передёрнуть затвор.
Избитая истина – вора исправит могила.
Но прежде – Гаага, тюрьма, трибунал, приговор.

_________________________
* – Истинно сказанное (лат.)

СПАСИБО!

Спасибо – давшему взаймы немного счастья
Душой ненастья пережить и глупость власти,
Пинками в бок толкающей в кювет –
Что застит пробивающийся свет.
Спасибо за приливы вдохновенья,
За миги ощущения паренья,
За то, что месяц вышел из тумана,
За пустоту дырявого кармана;
Спасибо за любовь и трепет ожиданья,
За этот мир земной, до удивленья странный.
Проделок мироздания не счесть –
Засим, благодарю за то, что есть.

НЕ МОЖЕТ БЫТЬ...

Не может быть, что мир сошёл с ума.
Иль это фарс, сарказм, карикатура?
Маячит уходящая натура –
В руках её дырявая сума.

Как жить во лжи, подыгрывать актёрам,
Принять маразм свершаемый как факт
Без толики надежды на антракт,
Брести слепцом по тёмным коридорам?

Что детям дать? Безвылазную грязь?
Как оправдать повальное безумье,
Где вместо половодья – полоумье,
С духовностью разорванную связь?

Не может быть, чтоб не осталось слов,
Мазков и звуков в хаосе двуличья,
Положенных на серенаду птичью
Из позабытых детских, чистых снов.

Отчаянье диктует приговор,
Срывая маски, обнажает раны.
И длится сон – навязчивый и странный,
Как запах правды, брошенной в костёр.

* * *

Отлистали ветры перемен
Мятые трамвайные талоны,
И – в тоске по списанным вагонам,
Не спросясь, гуляют между стен
Старого депо... Хочу найти
В те года проложенную ветку –
Мы, взрослея, вспоминаем редко
Детских песен простенький мотив.

Отхлестали годы по щекам –
За наив фантазий и иллюзий,
За доверчивость, нелепицы, конфузы
Из-за изобилья ловчих ям.
Эх, тогда бы заглянуть за горизонт,
Стоя на макушке террикона,
Разглядеть преграды да препоны,
Юркнуть под дождём под папин зонт...

Отболели ссадины души,
Ранки, шишки, сбитые коленки...
Я с палитры серого оттенки
Удаляю.
Начинаю жить...

* * *

Из сотен непрочитанных страниц
Твоя страница мне всего дороже,
Лицо твоё из миллионов лиц
На лунный блик в окне моём похоже.
Осколки мной разбитых витражей
Ты собрала до малого фрагмента,
Из сердца вынула и выгнала взашей
Постылую тоску без сантиментов.
И я был прав, что, правила поправ,
Тебе доверил лоцманские карты,
А мой, порой невыносимый, нрав,
Прибился к берегу и снова сел за парту.
Взмахну крылом, предчувствуя полёт,
Безумное, свободное паренье.
И метроном безжалостный замрёт,
Когда любовь лианой прорастёт
Через картины и стихотворенья.

БЛОКНОТ

В блокноте – телефонов номера.
Как много их, навечно онемевших!
Их голоса, звучащие вчера
Послами бескорыстного добра,
Безвременно изношенные вещи.

И сам блокнот... Он доживает век,
Оставленный, потрёпанный, ненужный.
Странички вырваны. Калека из калек...
Поверх каракуль – вылинявший чек,
Впечатанный горячей чайной кружкой.

Несметен цифр антиквариат
На кладбище имён полузабытых.
Светлана, Игорь... Кто такой Марат?
Два номера зачёркнуты подряд,
Два адреса – чернилами залиты.

Знакомый номер... Цифровая боль,
Намёк девятизначный на разлуку,
Горючих слёз невыплаканных соль,
Итог надежд, помноженных на ноль,
Что выстрелил в протянутую руку.

Закончен бал. Блокнот отправлю в стол,
В бумажную воспоминаний кучу,
Как списанную баржу – на прикол
В давно необитаемый атолл.
Пускай себе лежит. На всякий случай.

* * *

Не стоит денег похвала поэту.
Назойливому быту вопреки –
Творит чудак, стезю избравший эту,
Лампаду жжёт до самого рассвета,
Души комфорт меняя на стихи.

Судьба грозит дуэльным пистолетом –
Немало тех, кто издревле не прочь
Приговорить и растоптать поэта.
Ведь жизнь – игра. Игра теней и света.
И только свет превозмогает ночь.

Натянутой струною до предела
Вибрирует поэта естество.
Не раз ему тоска в глаза глядела,
Мошна его изрядно похудела.
Пустое. Он продолжит колдовство.

* * *

Стихов и света кутерьма –
сияй во что попало!
                     В. Маяковский

Постылую маску с лица не сорвать в одночасье,
Не вырубить цепких, проросших сквозь душу, корней.
Прилипшая к телу рубаха гораздо родней,
В кармане которой дрожит эфемерное счастье,
Лелея сухие остатки непрожитых дней.
Но – шутка ли дело – зажечь миллиарды свечей!
Всё это по силам светилу по имени Солнце,
Оно по прошествии эр непременно взорвётся
Коллапсом сверхновой. В платоновом мире идей
Утонет бесследно оно, и сатурновы кольца
Наденет на палец Творец. И природа проснётся,
Истёртые маски окрасит в иные цвета.
Проклюнется новая жизнь, другая, не та,
Родятся созвездия заново. Новое Солнце
Подарит тепло и сподвигнет кого-то летать...

* * *

Поэзия, поэзия... Сердечная адгезия...
Всё то, чем чаша полнится, стекает на листок.
Из буквенного месива рождается поэзия –
Прохладный, очищающий, серебряный поток.

Стихийное творение – и вот: стихотворение,
Дымящееся, тёплое послание Творца
Подушно тщит лечение. И в том прикосновении –
Сакральное слияние начала и конца.

________________________
© Константин Васильченко