Мария МАХОВА

*   *   *

Она ему говорит: я не верю в сказки.

Не сказки, – он говорит, – это всё серьёзно.

Тогда, – она говорит, – приезжай на майских.

Не знаю, – он говорит, – я отвечу после.

Он в трубку опять молчит, никуда не деться.

А он потерял ключи к этим дням застывшим.

Она ему говорит: – Что-то ноет сердце.

А если оно стучит, то никто не слышит.

Она ему говорит: – Бережёшь ли горло?

Врачи говорят про грипп, ну а он надолго.

– О чём ты? – он говорит. – Ну при чём тут горло?

Тому, что во мне болит, не поможет доктор.

Она говорит: горит всё вокруг по полной.

А он говорит: твой ритм, он любого срежет.

Она говорит: я в три выхожу из дома.

А он говорит: курить постарайся реже.

Она говорит: ну всё, день сегодня жуткий.

А он говорит: беги, отключаюсь тоже…

Она у стены стоит с телефонной трубкой.

И долго ещё идти никуда не может.

 *   *   *

В том далеке, куда нам нет возврата,

проходит время мимо циферблата,

и нет печали, только блик в окне.

И белое уже не станет тёмным,

и луч играет за стеклом оконным,

и за окном кружится первый снег,

В том далеке, где прошлое прозрачно,

а будущее видится иначе,

и лёгок длинный путь, и крепок сон,

там, где рожок поёт над полем тонко,

и мать качает на руках ребёнка,

и мягкий свет незрим и невесом,

в том далеке, где мы чутки и немы,

в том зыбком сне, куда уходим все мы,

где нет преград и боли нет на дне,

там, где смолкает день и волен вечер,

и ночь, как плед, окутывает плечи,

и нет печали, и сомнений нет,

в том далеке, где прячется ранимо

всё то, что было-небыло и мнимо

всё то, что втайне, в выдохе, во мгле,

всё то, во что мы верили когда-то,

запоминая отблески заката,

не замечая промелькнувших лет,

вот там, в почти заоблачном изгнанье,

поэт умножит дни на расстоянья,

и рассмеётся искренне в душе,

вот там уходят в небеса высоко

все голоса, что слышны издлёка,

и края нет, и боли нет уже.