Ольга

КОРЗОВА

Родилась в 1965 году в Архангельской области, в семье учителей. Окончив Архангельский педагогический институт, больше четверти века работает в школе.

Автор двух стихотворных книг и ряда публикаций в российских литературных журналах («Наш современник», «Знамя», «Север», «День и ночь», «Двина» и др.). Член Союза писателей России с 2008 года.

МОЛИТВА О СЕБЕ

Это дурное женское, 
глупое естество
плачет порой и молится,
Просит пустить на волю.
Только не слушай, Господи,
ты никогда его.
Да и куда же выпустишь? –
Лишь на реку да в поле.
Разве сумеет дурочка
жить на другом краю
даже своей деревни,
не то что чужого мира?
Вряд ли неделю вытерпит
и у Тебя в раю,
хоть и не привередница, 
пусть назовут придира – 
всё же не к быту, Господи, – 
хлеба и молока
хватит ей, чтоб насытиться
и не желать иного,
видеть из окон реки,
церковь да облака,
да иногда рождалось бы
и трепетало Слово…

* * *

От меня уходит человек.
Скроется из глаз через минуту.
Под его пятой чернеет снег –
За моим плечом яснеет утро.
Значит, будут новые дела,
Жизнь не остановится на месте.
Дремлет лист на краешке стола
Со строкой, пока ещё безвестной.
Может, я устала. Может быть…
Или это проявилась зрелость?
Он ушёл – и захотелось жить,
Как давно, наверно, не хотелось…

* * *

Не люблю времена перехода.
Вечность рушится, давит сезон,
да вдобавок шумит непогода,
закрывая собой горизонт.
Цепенея в плену бездорожья,
чтоб совсем не изныть от тоски,
вспоминаю родные остожья
и рыбалок ночных костерки,
голос Мельницы,
вольный, великий,
от разлива до самых снегов,
и тревожные чаячьи крики
с унесённых водой берегов,
и дряхлеющий мост,
и часовни,
и не нужную больше траву…
Засыпаю, прижав к изголовью
землю, где родилась и живу.

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

В маленьком доме не все ещё спят. –
Дети, пора на покой! –
Видите, Ангел летит наугад
В небе над тёмной рекой?
Он не заблудится, не пропадёт
И не устанет в пути.
Будет зима продвигаться вперёд,
Снег над домами идти,
Будет и горка, и сильный мороз,
Тропка по белому льду. –
Только б не знали болезней и слёз,
Не попадали в беду… –
Чтобы спокойно наш мальчик уснул,
Девочка чтобы спала,
Ангел над спящей землёй протянул
Тень кружевного крыла…

* * *

Как вязок зимний быт…
В шуге застряла лодка,
И лёгкое весло
Сломать не может лёд.
Затворницей живу,
А зимний день короткий
Меж сонных берегов
Плывёт себе, плывёт…

Я на него гляжу,
Глядеть не успевая,
Пока бреду с ведром
среди моих синиц,
Пока топчу тропу,
Пока слеза живая
Нет-нет и упадёт
С заснеженных ресниц.

Как сладок зимний быт…
Просторы избяные
Гудят печным теплом,
Разреживая тьму.
И просто, и светло
живу в глуби России,
и радуюсь снегам
и – твоему письму…

* * *

Половину зимы
проживу, будто сонная птица.
лишь встряхну головой – 
и опять окунусь в забытьё,
оттого что метель
подступила и в окнах клубится,
оттого что молчит
заплутавшее слово твоё.
Половину зимы – 
будет время – наверно, не вспомню,
словно снег никогда
над моею судьбой не летал
и не пряталась я 
в тишине цепенеющих комнат
за работу, за книгу,
за женский пустой сериал.
Половину зимы – 
да к чему мне её половина? –
если где-то в лесу
притаилась под снегом трава,
и о родине грезит 
отчаянный клин журавлиный,
и грустят на реке
в ожиданье весны острова.

* * *

Видно, с горем придётся
Немало часов провести,
Чтобы свыкнуться с ним,
Притереться, прижиться,
Сродниться,
Хлеб и соль разделить,
А потом попросить:
– Отпусти!
На свободу хочу
Я к своим воробьям
И синицам.
– Да куда ты пойдёшь? –
Забормочет оно, заворчит. –
Да кому ты нужна,
Кто тебя приберёт-приголубит?!
Самоварчик поставлен,
И стол под калиной накрыт.
А чужой тебя разве поймёт?
А любимый не любит…

Что я горю отвечу,
Припав на прощанье
К плечу?
– Вытри слёзы, уймись,
Не горюй, моё горькое горе!
О любимом поплачу,
А надо – и в крик покричу.
Но сама по себе,
Если нет – так увидимся
Вскоре.
И оно приумолкнет,
Поникнув седой головой,
Я шагну за порог –
И откуда прибавится силы?
И как будто подруге,
Кивнёт мне верхушкой живой
Незнакомая ёлка,
И голубь взлетит сизокрылый.

* * *

Отчего ускользает главное?
Как за ниточку ни держись,
над пригорками, над дубравами
поднялась, улетает жизнь.
Мы глядим, заслонясь ладонями,
чтоб никто не заметил слёз.
Шар цепляется ниткой тоненькой
за сучки, за стволы берёз,
и сжимается сердце горестно:
боже мой, сколь далёк и мал!
Если б сбросил немного скорости
и подольше бы не пропал…

ЧЁРНЫЙ ЛЁД

Вороньё раскричалось
над полем,
за старым сараем.
Видно, тоже, как мы,
обсуждают погоду да власть.
В странном мире, где мы,
только кажется,
что-то решаем,
дай мне руку, сестра,
чтоб на раннем ледке не упасть.

Не замёрзла река.
В эту зиму
река не замёрзла
и разбитую землю
нечасто латал снегопад.
И ненастье тянулось,
порою хватая за горло
и бежать заставляя
по чёрному льду
наугад.

Мне казалось, что лёд
просто смог
перебраться на сушу,
и с живыми она
перестала делиться теплом.
Он ползёт и ползёт,
и в дома проникая,
и в души.
Говоришь, поделом?
Да, быть может,
и впрямь поделом…

Дай мне руку, сестра,
друг за друга держась,
друг за друга… –
И отступит беда,
и когда-нибудь
вовсе уйдёт.
Просветлел горизонт,
скоро птицы
потянутся с юга,
и растает, как сон,
как обманчивый сон,
чёрный лёд…

* * *

Я веточка твоя,
Раскидистое древо,
Подсохшая уже,
С надломом у ствола.
Не схожая с Лилит,
Далёкая от Евы,
Зачем среди других
Задумана была?
Для шороха ветвей,
Для пения и шума,
Когда идут ветра
Разбойною гурьбой
И ни о чём другом
Не остаётся думать,
Как просто уцелеть,
Качаясь вразнобой?
Да, вразнобой и всё ж
Поглядывать на крону,
Не сломится она
И выдержит ли ствол,
А в добрый час молчать
В саду преображённом,
Где солнце и тепло,
И светлый дождь прошёл…
Да, не видать корням
Весёлых свежих веток,
Но радостно и там,
В глуби сырой земли,
Им чувствовать: опять
На старом древе где-то
Зелёные ростки
Весною в ход пошли.
Живи и расцветай,
Моё родное древо!
По миру разветвись,
Но сохрани в себе
Родные берега,
Старинные напевы,
Печальные огни,
Как главное в судьбе.

_____________________________________