Ну вот и стал я ужасно взрослым, 

телесно грузным, душевно косным, 

в любви ненужным, в быту несносным - 

ворчливый дядька под шестьдесят. 

Давно мои оперились дети 

и разлетелись по всей планете, 

а я зажился на этом свете, 

чему по сути уже не рад. 

Я встроен в цепи, вплетён в обоймы, 

веду за место под солнцем войны, 

а помнишь, в юности как с тобой мы 

мечтали вечером у реки 

на дебаркадере за паромом, 

как подрастём и уйдём из дома, 

и будет всё у нас по-другому, 

и будут души легки-легки... 

Когда же это, скажи на милость, 

всё незаметно переменилось!? 

Всё то, что грезилось, всё, что снилось 

куда-то сгинуло, уплыло... 

И мы стоим под свинцовым небом, 

и нам виски заметает снегом, 

а под лопаткой ростком, побегом 

болит невыросшее крыло.