Извините, что я не умею писать, Как советуют, просто по-русски. Оживают слова, эту дрожь не унять. И опять, как на вазе этрусской, Средь пучины морской погибает боец, Вырываясь из лап осьминога… Я такой же как вы, не герой, не борец. Не судите меня слишком строго.
Научился писать, говорить и дышать. Но страшит удушающий вакуум. Почему, если к свету стремится душа, Так легко подчиняемся мраку? Отчего этот мир так нелеп и жесток, Не желает быть чуточку лучше? Утекают слова, словно пыль и песок, Как вода… в лучшем случае.
Почему, не дойдя, до заветных вершин, Ни себя, ни других не жалея, Что нам дорого, всё разрушаем, крушим? Говорят – это Знак Водолея.
УТРО Открываю глаза – снова слякоть и грязь. Настроенье, естественно, мерзкое. Одеваю себя. Отправляю на казнь. Снова утро стрелецкое.
На столе, покоптив, догорела свеча - Обрубили вчера электричество. Умываюсь. На лик наложили печать- «Пусть живёт вечно Ваше Величество».
Хорошо, что меня выручает божок, Что зовется Кофейною Гущею. Черт возьми! Поспешил – снова губы обжог. Не курю. Значит это все к лучшему.
Пешеходы ползут, хоть иные бегут, Муравьями по нашему глобусу. Не желалаю я злейшему даже врагу Покататься на этих автобусах.
На работе галдеж – никому не унять – Подтвержденье теории Дарвина. Я врубаю свой комп… Все пытаюсь понять – Для чего эта жизнь нам подарена?
*** Вот и дети, игравшие в Зорро, Мои, взрослыми стали вполне. Только жизнь для меня, как узоры, На оконном морозном стекле.
Непонятна, хотя и прекрасна. - Приглядись и ты всё разберешь. Но потом понимаю - напрасно, Это видимость только, все ложь.
То не жизнь – лишь узоры, узоры. Я прошу – расскажите про жизнь. -Ты же дедушкой станешь сам скоро. Не живу, просто падаю вниз1
Наплевав, на года и седины, Не состарился – молод, пока. Пусть года, уплывают как льдины, Отколовшиеся от ледника.
Только я ведь вам не Антарктида, Ей наш климат всегда по нулям. Я тщеславен, забыв про обиды, Вновь пытаюсь понравиться вам.
Улыбаюсь цветку и ребенку, Я бессмертен, покуда дышу. И доволен – стираю пеленки - Создаю лучший мир малышу.
В РАЮ Как девчонка, украдкой, в колхозном саду, Грызет яблоки Ева, Невдомек, ей в какую попала беду…
- Чтоб не шлялся налево Я ему одно яблочко все-таки дам - Это кажется слаще. Не дозрело чуть-чуть – заявляет Адам, Озираясь на чащи. -Тогда рви себе сам, коль на это пошло. Ах, какой же ты, все-таки гадкий!
Мой сон еще блуждает в зеркалах. И я, брожу, как алкоголик-грузчик. Не убираю чашку со стола, Чуть погадаю на кофейной гуще.
Познаю всё, что приготовил день, И погляжу, что мне он напророчил. А если честно – просто вымыть лень, Не просто лень - невыносимо очень.
Нас превращает в человеков труд. Я соглашаюсь, нехотя, для смеху. В автобусе два недоумка ржут Над стариком, похожим так на иеху.
Как каторжник, закованный на суд, Пришел… Сижу, в бумагах как в окопе. Всё думаю, на то и «ergo sum»: Ну, почему, я не рождён в Европе?
*** Не укради… Спёр пару строк У Пастернака иль Верлена, И вот чуть вышел за порог, И заблудился во Вселенной.
Бреду куда-то налегке. Рву придорожные соцветья. Кричат – не стой на сквозняке, Пока лютует лихолетье.
От ветра скрылись мотыльки - Моё признаниё и слава. Не прочитавши ни строки, Плюётся мачеха-держава.
- Зачем строчишь? А, я в ответ: То не твоё собачье дело. Внушил себе, что я поэт. Пишу… пока не надоело.
*** Ах, блистательный день такой! Словно ящерка на заре. - Ты про ящерок мне не пой, Нету ящерок в январе.
- А вот фигушки! Буду петь, Как про айсберги папуас. Глянь - заката сияет медь. Аж, слеза потекла из глаз.
- Уточняю – 3 пары слез. Ну а ты говоришь – не пой… - Про коммуну и паровоз Мы напелись уже с тобой.
- Так глазасто глядит рассвет. И шикарно шуршит травень. Почему говоришь мне нет? - Целовательно ж, невтерпень.
ОДА КОРЕЛУ Уж никогда не полюблю Малевича, С тех пор как я подразобрался с «Корелом». Не помню как его фамилья девичья, Хоть веривел, все круто, даже здорово.
Но, поменявшим кубики на шарики, Нам по колено ваше поколение! Вам не понять философы - очкарики Как попадают в это измерение.
Я жил, дышал - и никого не спрашивал Как мне дышать. Герань на подоконнике Дышала так. Нет! – это не по-нашему! Любой солдат мечтает стать полковником.
Зашел сосед. Его жена оставила, Когда объектом взят был неопознанным… Он, лично мне, напоминает Сталина… А я ему напоминаю Грозного.
ПРАГА-68 По Праге ползут черепахами танки, Орет телевизор – Так надо! Так надо! Стреляют отчаянно чешские Анки. И в Кремль генералы ползут за наградой.
Везут тепловозы в Россию останки. Люд в ярости лютой – бей, брата-подонка! Ложатся мальчишки под русские танки. У беженки в страхе свалилась котомка.
Умылась слезами безмолвная Влтава. Славянские братья остались в оковах. Нам вновь заявляют, что честь нам и слава. Суворова вспомнили и Ушакова.
В РАЮ Господь устал, сопит как носорог. Как тяжела неделя трудовая! Адам и Ева спят без задних ног, Про плод запретный, ничерта, не зная. В обнимку спят, как дети, нагишом! Никто за это их не покарает. Еще их Змий коварный не нашел - Среди кустов придуманного рая…
Ну, что такого классного в раю? Подумал, я, целуя грудь твою. По мне - что рай, что времена Застоя, Они мизинца твоего не стоят.
ГОЛЛИВУД Тик-так - как бомба, тикают часы. Давай наш сон закончим поскорее, Пока Земля не съехала с оси, И не явились злые брадобреи.
Рябь облаков… Заката плавники. Ночь кровожадна. Вы того не знали? Как динозавры бродим у реки. Чуть задремал - и вот тебя украли.
Тот уцелел, но выпал из гнезда, Был слишком слаб и никому не нужен. В ночи шныряют зомби-поезда. Ржавеет нимб, лежа в кровавой луже.
Ты никому не верила – поверь - Мир захватили человеко-звери. Есть я и ты. И никого… Теперь Есть только мы. И… никаких Америк.
В снегах горит упавший Цеппелин. Про то сценарий пишут в Голливуде. Сопит Кинг Конг - наивный исполин, Ласкает силиконовые груди.
*** Мир проглотила злая тишина, Позамолкали шорохи и звуки, Кочевники вскочили в стремена, Захохотали, вынимая, луки.
Кто не успел – не спрячется уже. Скатилась капля как слеза господня. Сияет луч заката на ноже. Откуда жар? Открылась преисподняя.
Вмиг желтизною стала синева, И обезумил куст чертополоха. Забормотала сонная трава. И онемела, замерла, засохла.
Грохочет гром. Как сброшенный с креста, Вздыхает луг, что был недавно скошен. Скользят по гладкой плоскости листа Десятки. Сотни. Тысячи горошин.
Татарской саблей радуга-дуга Свод рассекла на две не равных доли. В одной остались: небо и река, В другой: дорога, озеро и поле.
ВЕТЕРАН ТРОЯНСКОЙ Я не герой, не Гектор, не Ахилл. Молю богов, чтоб в этой бойне выжить. Мне не хватает мужества и сил. А час «Зеро» всё ближе, ближе, ближе.
Вновь Одиссей о славе говорит. -За Грецию, за родину – вперед! Скрипит песок – мой брат в него зарыт. Не закричит песком забитый рот.
Но, я живой. Я выжил и вернусь. Сниму доспехи, заходя в свой дом. Да, не герой. Боялся. Ну и пусть. Зато домой вернулся со щитом.
Сгорела Троя. Песня не о том. Я уцелел. И в этом соль и суть. Как черепаха ползал под щитом… Но, на щите меня не принесут.
ДОРОЖНОЕ-ОТОРОЖНОЕ Полутемный вагон – не уснуть не читать. Положил свои зубы на полку. К нам заходит в купе кровопивец и тать… И швыряет котомку.
С ним придется нам быть, бытовать до утра. Дребезжит стеклотара. Напевает вагон – там-тарам-тара-ра. Тать разит перегаром.
Словно крысы, забились, сховались в углу… Колбасу порубивши небрежно, - Хлопцы, всех приглашает к столу. Вас моя незалежность.
*** ОДЕССКОЕ Зеленеют заносчиво вязы, Так отбросим ненужную шушваль. Я на вас не в обиде - ни разу, Потому что так делать ненужно.
Вот - фонтан зафонтанился снова. И, замечу - сирень расцвела. Вы, Марусенька дюже суровы. Я ж давно прикусил удила.
И привёл две шаланды кефали… Отложите свою Страдивари. Где, Марусенька, вас я увижу? Решено - поплыву до Парижу!
НА ТИТАНИКЕ Капитан, как всемогущий Ра, И, с такой командой офигенной! На столе омары и икра. Бродит Ной по кораблю-вселенной… Золото блестит как мишура. - До чего нелепые наряды! - Я не помню с кем была вчера… - Вы, мадам, мне кажется не рады. - Так красиво гурии поют… - До чего же скучен этот праздник. Пассажиры вышли из кают. - Погляди – какой красивый айсберг!
*** Полусонный противный сижу за столом. Я такой до обеда. Сослуживцам сказал, как обычно, «шалом»… По клыкам у соседа,
У вампира, течет, вытекает слюна. Ношу свитер колючий. Надувного по улице носят слона. Его плющит и глючит.
Отрываю окно и бросаю банан, Спёр у шефа-назгула. Незатейливый баннер на целый экран - «БОГ СЕГОДНЯ В ОТГУЛАХ».
Постучались в окно – на девятый этаж. Поначалу подумалось - круто. Но, потом разобрал - никакой не мираж. Просто ангелы сбились с маршрута. ***
ПРОЩАНИЕ С ВЕСНОЙ - Не испытывай нервы. - Что мне делать с тобой? - Я желаю быть первой, Но, никак, не второй.
- Месяц март, он же третий? - Кто такое сказал? Наплевать мне на рейтинг… - На вокзал. На вокзал! - Донесешь чемоданы? Вызываю такси, Как герой мелодрамы. - Ничего не проси.
- Ты меня разлюбила Так закончим игру. Хватит спамить мне «мыло» Одиночество.Ру. ***
«Период полураспада стронция-90 составляет 29,12 года.» Спят улицы, рощи, дома и строенья Бульвары гундосят французским проносом. Обломов сопит, в захолустном именье. Хотя выходной – ни копеечки солнца.
Квартиры моей ненавистная клетка. Совсем обезумел, запутался флюгер. И осень уже не шатенка, брюнетка. А где-то на юге… А где-то на юге…
На улице зябко. Пиликает скрипка Толпа приведений штурмует оконце. Недобрая сказка. На улице зыбко. Тоска убивает неспешно как стронций.
МИР ПЕРЕВЕРНУЛСЯ Падает свинцовая вода. Над Сахарой не стихает ливень. Вурдалаки бродят в городах. Эскимосы обожают киви.
Всадники Нелепого Суда. Пушки бьют. Корсары – на Титаник! По Парижу плавают суда. Ананасы зреют на герани.
В Антарктиду доставляют льды. Львов разводят в джунглях Магадана. «Мы на Марсе вырастим сады» - Заявляют жители Ирана.
У Пика’ссо по рисунку двойка - Под линейку вычертил кровать… Мы, еще, не вымерли, поскольку, Не умеем даже вымирать.
ВНЕ ВРЕМЕНИ … ацать какое-то. Блин, понедельник! Грязные улицы. Серые зданья. Ты просчитался в расчетах Коперник, Солнце поставивший в центр мирозданья. Малость правея старик Аристотель.
В раме окна, словно блик на экране, снова возник Мефистофеля профиль, И растворился, растаял в тумане. Плачет вдали, замерзая береза. Хмурый брожу, не заправил кровать… Это уже не поэзия, проза. Значит, не буду об этом писать.
Извините, что я не умею писать,
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.