Виктор Полевой, г. Харьков. Порядка шестидесяти публикаций,
но всё это – научные статьи : он – радиофизик,
кандидат тех. наук.Стихи пишет с ранних лет.
 

                                  МОЖЕТ  БЫТЬ

 

                       Может  быть  тебя  и  не  люблю  я,

                       Может  быть люблю - не знаю сам,

                       Но я пьян,  и  я  тебя   ревную

                       И  к весне,  и  к  звездам,  и к цветам!

 

                                         Да я  пьян.  И ты, конечно, знаешь,

                                         И качаешь  грустно головой.

                                         Что ты все же в этом понимаешь?

                                          Если я и пьян, то пьян тобой!     

 

                      Будет новый день и вытрезвленье,

                      Но об этом стоит ли  жалеть?

                      Брось тоску и глупые сомненья –

                      Мы сегодня все должны успеть.

 

                                            Мы сегодня можем быть шальными… 

                                           ( Пусть потом там шепчутся друзья).

                                            Мы сегодня можем быть  любыми,

                                             Только быть печальными нельзя.

 

                        Может я  такой уже  неправый,

                        Может это глупые мечты,

                        Но хочу чтобы в строках шершавых,

                        Как в бурьяне, заблудилась ты!

 

                                               Я хочу не ведать вытрезвлений,

                                                Но уж это не моя вина,

                                                Если вдруг всплывут иные тени,

                                                Если кто-то скажет: «Не она».

 

                    Но сегодня   все же я  спокоен:

                    Ведь у нас в запасе целый день! 

                    Если я на день тебя достоин,

                    Ты ошейник на меня надень.

 

                                                И веди с собой ! И покорюсь я,

                                                И руки коснусь легонько ртом,

                                                 И уже назад не возвращусь я…

                                                 А потом ?  И верно ,что потом?

 

                      К черту! Горевать о том не стоит :

                      Долго ли на привязи идти?

                      Только чур! Уж если я завою,

                       Ты меня на волю отпусти!

 

                                        *** 

Мы с тобою плыли тротуарами

Над людьми, над городом, над тенями.

Были мы по - взрослому  усталыми,

Были мы по - детскому весенними.

                        Ночь огни рассеяла фасадами,

                         Окна расцветила для уюта. 

                         И горели желтыми лампадами

                         Вспышки первомайского салюта!

Всюду было шумно, было здорово,

Веяло весеннею интимностью.

Только мы с тобой как беспризорные,

Брошенные собственной взаимностью.

                          Или мы с тобой такие разные,

                          Или жизнь наклонна как парабола…

                          Просто потеряли мы за фразами

                          То, чего терять никак нельзя было.

Просто мы по - детски несознательны,

Просто мы по - взрослому сомнительны:

Там где надо ставить восклицательно!

Мы повсюду ставим вопросительно?

                            Ставим и печалимся и мучимся,

                            Говорить про главное не смея.

                            Лишь потом, поздней, когда разлучимся,

                            Оба мы об этом пожалеем.

И сочтясь с судьбой пустой и скверною,

На себя и на других сердитые,

Станем мы до хамства откровенными…

Станем мы до пошлости открытыми…

                                        

ГРУСТЬ

Я стоял у окна…На душе были мыши.
Ветер форточку бил об оконную раму.
Монотоннее самого Далай Ламы
Причитали капли по крыше.

Роковая гроза, как Домоклов меч,
Нависала в разрывах тучьих…
Этот мир мне казался настолько скучным,
Что его б не мешало сжечь!

Я стоял у окна…Под порывами ветра
Зябли плечи. Хватало и грусти и сырости,
А вокруг, как насмешка, по чьей-то милости
Расцветала Деметра!

Листьев высохших гедатоды
Набухали желанной влагой
И, пьянея от этой безвкусной браги,
Восхваляли дары природы!

И подсолнухов головы, что свисали
От жары, как у желтых феллахов,
Поднимали к небу свои папахи
И грозы откровенно ждали!

После долгой жары надоевших засух
Расшумелся камыш в канале.
И канал, забыв о былой печали,
Распустил зеленую рясу…

Думал я у окна: в этом странном дне
Все не так уж предельно гадко!
И никак я не мог разгадать загадку:
Почему же так грустно мне?

Я стою у окна… На душе моей мыши.
Ветер форточку бьет об оконную раму.
Ты мне пишешь, что скоро выходишь замуж.
Подожди?
Что-то грустно ты слишком пишешь…
Неужели и там дожди?


ГУСИ


У наших столов, дымящихся
От каш и горячих щей,
Крутились усердно, навязчиво
Трое серых гусей.

Впяливши в нас таблетки
Жадных стеклянных глаз,
Они подбирали объедки,
Оставшиеся от нас.

Они гоготали сипло,
Дрались за каждый куш,
Шеи сгибая гибкие
Цвета осенних луж.

И вдруг из тумана нетающего,
Враз поразив нас всех,
Выплыла гусья стаища
Белая вся, как снег.

Она подходила медленно,
Покачиваясь слегка,
Гордая и надменная,
Белая как мука.

И эти трое ,что въедливо,
Шей изгибая шланги,
Выклянчивали объедки
Обеденной нашей баланды,

Сипло с плебейской трусостью
Выразили испуг,
Что эти белые гуси
Им помешают вдруг.

Но гуси большие, зрячие,
Не размельчив шагов,
Так и прошли, покачиваясь,
Куда-то в туман прудов…

Так и ушли куда-то,
Не повернувши шей
На этих троих сероватых,
Грязного цвета гусей.

ДВА ИЗМЕРЕНИЯ

Маячат истины вдали,
Обряжены в слова.
У мира измеренья – три,
У человека – два.

Под ложной сложностью искусств,
Под крепкостью опек,
Под черствой чопорностью чувств
Он плосок - Человек.

Он площе глянцевых кассет
И фото своего,
Но им придуман индекс «зет»,
Что б скрыться за него.

Всю туже вычурность любя
До самой седины,
Он жаждет распластать себя
По оси глубины.

Играя в сложность без стыда
Для собственных утех,
Он все же голый, как вода,
Он плосок – Человек.

Люблю загадочность друзей,
Но черт нас побери,
Два измеренья у людей!
Кто выдумал, что- три?

ЗВЕЗДЫ

По небу звезды мелькают,
На небе какая-то паника …
Наверно опять играют
Большая медведица с маленькой,

А может грызутся гончие псы
На млечном пути повстречавшись?
А может у льва оторвали усы
Где- нибудь в звездной чаще?

Не знаю. Но знаю, что звезды не спят,
Что звезды по небу гуляют,
Глядят в темноту, о любви говорят,
О людях не подозревая …

А люди? Они ведь такие умные!
Они ведь открыли Америку!
А тоже никто ведь не думает,
Не думает и не знает,

Что звездный зверинец порою гуляет,
Гуляет…не по Копернику!

ИВАН ИВАНЫЧ УМИРАЕТ

Весна не только радостной бывает
Она и грустной может быть порой.
Весна…Цветы и синь над головой.
Весна…Иван Иваныч умирает.

Он трудно жил. Он был угрюм и груб,
Других и не щадя и не прощая.
Словами скуп и на копейку скуп…
Весна…Иван Иваныч умирает.

«Старик –кулак» косились на него
«Хитер, не прогадает своего,
Всегда окажется у лакомого края…».
Весна…Иван Иваныч умирает.

И верно- был он замкнут, нелюдим,
Никто не знал, что в сердце он скрывает,
Но люди отступали перед ним…
Весна…Иван Иваныч умирает.

Не каждый смел, но каждый был готов
Швырнуть упрек, на старика кивая,
А он шагал, снося удары слов…
Весна…Иван Иваныч умирает.

У сильных есть завидная черта:
Их не страшит людская слепота,
Они спокойно слабых презирают.
Весна…Иван Иваныч умирает.

Он умер твердо так же, как и жил,
К прощенью не стремясь и не взывая…
Наоборот, Он умер не простив!
И губы сжав, как сильным подобает!

НЕ ТЫ
Я напрасно себя тревожу,
Силясь вспомнить твои черты…
На тебя она так похожа! Но не ты.

Не тобою я нынче мучаюсь,
Не тебя я любить готов.
Полюбил я другую – лучшую!
Ту, что вылепил из стихов!

У нее и душа красивее!
У нее и глаза теплей!
Только те же знакомые линии
У бровей…

КОТЕНОК

Вижу в окно и понять не могу,
Может быть снится спросонок:
Черный котенок на белом снегу,
Черный причерный котенок!

Видишь, он, черный, барахтаться рад,
В белые брызги играя…
Фосфорным цветом горит циферблат,
Скоро прощаться…Я знаю.

Но не проходит навязчивый бред:
Черное что-то на белом…
Может быть это абстрактный сюжет,
Сделаный тушью и мелом.

Нет! Это ты! И похожа точь в точь!
Ты, уходящая рано!
Черна шубка, плывущая в ночь,
В белое море тумана…

К О З Е Л

Мне не забыть твое чело!
Мне не забыть, как смеха ради,
Тебя безжалостно и зло
Бездушные дразнили дяди.

А ты, лихой казак – козел,
Приняв воинственную позу,
Упрямо в наступленье шел,
Рогами разрезая воздух!

Твой, наклоненный книзу лоб,
Был тверд, как рыцарские латы,
Твой хвостик острый, как клинок,
Грозил насмешникам расплатой!

Твоя бородка, чуть дрожа,
Смешно топорщилась при этом,
А добрые твои глаза
Светились одержимым светом!

Ты зло копытцами стучал,
На привязь злясь в пылу атаки!
Ты б всех злодеев забодал!
Но слишком добрый, даже в драке,

Ты не был страшен никому
И все смеялись над тобою.. .
И я смеялся, но не скрою,
Я шел к тебе не потому.

В потоке одноликих дней
Меня к тебе тянуло что- то,
Как тянет маленьких детей
К смешной отваге Дон Кихота!

***
Мне снилась улица в лужах крови,
В огромных красных, кровавых лужах…
Черные птицы над лужами кружат,
Кружат и кружат, кружат и кружат,
Крылья дугами, словно брови.

Запах крови, запах крови,
Запах крови покровом по кровлям
Стелится тельцами красными.
Страшно и ново,
Но снова сурово
Распятьями пятен ужасными
Птицы у изголовья.

Молчание жутко,
А в промежутках
Торжественно жертвенный реквием слышится.
Пение пенится, высится,
Когти аккордов вонзаются в мышцы,
Вливаясь трауром в травмы сердца.

Дверца! Тихо открылась дверца,
И смерть вошла, подолом окутана,
Скомкав комнату в мокрый ком.
Вот здесь! Вот тут она!
К черту! Прочь! Убирайся! Потом!

Сгиньте черти!
Скорьби довольно. Довольно смерти.
Есть же в конце концов, наконец,
Всему конец!

Конец у смерти? Глупец, ха –ха!
Чепуха!
Смерть беспредельна.
Нет смерти меры.
Все поддельно – эпохи, эры.
Люди – бирюльки. Мир – химера.
Жизнь – вспышка мига сквозь вечность ночи.
Смерть! Смерть одна историю волочит!

Нет, я не верю! Вечность - книга,
Где жизни – буквы ее страницы!
Пусть врозь они безлики, безлицы,
Но вместе в них смысл, заключенный в книгу!
Умри же смерть! Лейтесь гимны мигу!

П Е ТУ Х

Горлань –Я говорю стиху.
Нельзя бездумно жить на свете!
Но время спит, и люди спят, как дети.
Глухая ночь не внемлет петуху.

Горлань сильней! Горлань! Проснитесь души!
Тантамы усыпили вашу злость.
Услышьте крик, имеющие уши!
Кричи петух, задравши гордо хвост!

Пусть сыто спит усталость стариков,
Уснувших под тантамы века шумного.
Пусть дремлет безразличье дураков.
Проснитесь умные!

Проснитесь все без рангов, без различия
От безразличия!
Петух кричит…Но ночь- глуха!
Никто не хочет слышать петуха…