«Все будет то ж — и вьюга так же выть,
И тот же мрак, и та же степь кругом».
Ф. И. Тютчев

* * *

На склоне «вечереющего дня»
Декабрьский Овстуг грелся у огня.

Клевали на березе снегири
Рубиновые ягоды зари.

Закат к морозу — ярый и багровый!
Здесь Тютчев тосковал зимой суровой.

И кутался он зябко в старый плед.
От вьюги в Овстуге продрог поэт!

Поземкой ночью хаос шевелился.
Над степью космос тучами клубился.

Сжигала вьюга — Овстуга остуда.
Отсюда бездна тютчевского чуда!

Здесь мысль о смерти обожгла впервые.
Глотала ком с трудом — худая выя.

И шестилетний мальчик под ракитой
От горя сгорбился над горлицей убитой...

Овстуг. Вид на тютчевский дом и памятник поэту. Фотография Б. М. Копырнова.

* * *

ПРОКЛЯТЬЕ

«Ужасный сон отяготел над нами,
Ужасный, безобразный сон:
В крови до пят, мы бьемся с мертвецами,
Воскресшими для новых похорон».
Ф. И. Тютчев

С нами все это было когда-то!
Брат — на брата! На сына — отец!
И опять наступила расплата
Для обманутых русских сердец.

Подшутили над людом люто –
«За имперскую платите спесь».
Иисус, где твой брат Иуда?
И кому теперь в петлю лезть?

Забурлили кровавые реки!
С мертвецами мы бьемся в них…
Пусть же прокляты будут навеки
Совратившие малых сих!

Апокалипсисом России
Снова сыты по горло вновь.
И на лысине у «мессии»
Запечется народная кровь.

* * *

«Давно уже можно было предугадать, что эта бешеная ненависть, которая с каждым годом все сильнее и сильнее разжигалась на Западе против России, сорвется когда-нибудь с цепи. Этот миг и настал. Это весь Запад пришел высказать свое отрицание России и преградить ей путь в будущее…»
Ф. И. Тютчев

Декабрьский Овстуг.
Дуба остов.
И вороны молчат
На сучьях.
Ток мысли
Оголенно-острой
Стал от страданий
Только тютче.

Полны сарказма
Силлогизмы.
Вселенской вьюги
Слышен свист.
Предсказывая
Катаклизмы,
Был сумрачен поэт,
Как Сфинкс.

Пророк
И златоуст гостиных
И женщин
Страстный обожатель,
Попав в родные палестины,
Увидел
Над холмом распятье.

Небесный Царь ступал по насту.
Вздымалось море снеговое...
Он думал о судьбе славянства,
Предвидя горе роковое.

Не примирить
Восток и Запад.
Крест сам себе
Стругает плотник.
А над Голгофой —
Трупный запах.
И кружит коршун —
Беспилотник.

* * *

РУССКАЯ ГОЛГОФА

«Удрученный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь Небесный
Исходил, благословляя».
Ф. И. Тютчев

Босыми ногами по русскому снегу
Ступая, Христос поднимается к небу.

Стоим среди бедных родных палестин.
С тоскою на спину худую глядим.

Крест тяжек. И с хрустом ломается наст.
И что-то в ответ обрывается в нас.

В едином порыве воскликнем: «О, Боже!
Как наша земля на Голгофу похожа!»

Седеем от снега, немеем от страха.
Дымится заката кровавая плаха.

Как зной, обжигает крещенский мороз.
С распятьем идет по России Христос.

Усадебный парк в Овстуге. Фотография Б. М. Копырнова.

* * *

«В сущности, для России опять начинается 1812 год; может быть, общее нападение на нее не менее страшно теперь, чем в первый раз… И нашу слабость в этом положении составляет непостижимое самодовольство официальной России, до такой степени утратившей смысл и чувство своей исторической традиции, что она не только не видела в Западе своего естественного и необходимого противника, но старалась только служить ему подкладкой».
Ф. И. Тютчев, 23 ноября 1853 года

Выдает страданье мысли — взгляд.
Вечен бой «кретинов с негодяями».
И к распятью снова норовят
Русь прибить вселенскими гвоздями.

Показала Крымская война —
Не спасает русское геройство,
Если разворована казна.
Страсть к наживе — «патриотов» свойство.

В спорах, как пророк, воспламенен —
В выраженьях Тютчев не стеснялся.
Жил в нем дух прадедовских времен.
Гений русский к небу прорывался!

Занесенный вьюгой силуэт —
Вспыхивал огнем протуберанца!..
А какой он степени поэт —
Первым лишь Некрасов догадался.

* * *

Клубятся в небе тучи.
Свет затмевает тень!
И Лермонтов и Тютчев
В один уходят день.

Отчаянный поручик
И дипломат-мудрец.
Их тоже что-то мучит,
Наверно, под конец.

Так судьбы не похожи.
Неравен жизни срок.
Но перед смертью, Боже,
Был каждый одинок.

Один — после дуэли
Наедине с грозой.
Другой — в своей постели
Беспомощный, слепой...

Истории печальны.
И холодеют лбы
От роковой их тайны.
Без тайны нет судьбы.

А Демон дивной птицей
По небу пролетал.
И хаос шевелиться
С тех пор не перестал.

* * *

В ПУТИ

Надрывается в крике ребёнок.
Напевая, баюкает мать.
Голос русской мадонны негромок.
Грудь дала, и стал плач затихать.

Воя, в гору ползёт наш «пазик».
В нём народу, как в бочке сельдей.
Мой сосед возмущается: «Разве
Здесь считают нас за людей!

Так скотину не возят на Западе.
Всех подряд шоферюга берёт.
Мелочь мелочью, только так, поди,
На бутылку и наскребёт".

«Что поделать. Всем ехать надо.
Мы потерпим. Нам не впервой», –
Улыбается женщина рядом.
А сосед трясёт головой.

"Чудик" местный, начитанный, тощий
"Закодированный", не пьёт.
Русофобщиной смердяковщины
Доморощенною несёт:

"Русь юродивая нелепа!
Ига рабского генотип!..."
А на бедную землю с неба
Стая ангелов снежных летит...

Замирает автобус на круче.
Вверх толкают его мужики.
И спасительно вспомнится Тютчев.
Все — заветных четыре строки!

Пруд в усадебном парке в Овстуге. Фотография Б. М. Копырнова.

* * *

НЕОПАЛИМАЯ ПОЛЫНЬ

В Россию можно только верить
Ф. И. Тютчев

Неопалимою полынью
Сгорает Родина в огне.
И в зареве над синей стынью
Вздымает ветер пепел-снег.

Бинтует милосердно снег
В полях проталины, как раны.
И в страшный ХХI век –
В Россию верить не устану!

Глотая горя горький дым,
Всё вынесем и всё осилим…
Согреет холодом своим,
На сердце тая, снег России!

Валерий СУХОВ