Валерий СУХОВ

Валерий Сухов — поэт. Родился в 1959 году в селе Архангельское Городищенского района Пензенской области. Окончил Пензенский государственный педагогический институт и аспирантуру при Московском педагогическом университете. Кандидат филологических наук. Работал учителем в сельской школе и преподавателем в Пензенском государственном университете. Член Союза писателей России, редактор отдела поэзии журнала «Сура», автор шести изданных поэтических сборников и публикаций в «Литературной газете», в журналах «Сура», «Молодая гвардия», «Подъем», «Русское эхо», «Наш современник», «Простор», «Волга ХХI век», «Аргамак», «Нижний Новгород», «Великороссъ», «День и ночь», «Север», «Бийский вестник», «Краснодар литературный», «Дон», «Белая скала», «Аврора», «Дети Ра», «Второй Петербург», «Зарубежные записки», «Гостиная», в альманахах «Образ», «Гиперборей», «Литкузница», «Царицын», «Гражданинъ», «День поэзии — ХХI век». Лауреат Всероссийской премии имени М. Ю. Лермонтова, Международной премии имени С. А. Есенина «О Русь, взмахни крылами…», Всероссийского поэтического конкурса им. Сергея Есенина, Всероссийской премии имени Бориса Корнилова «На встречу дня!». Живет в Пензе.

ИОВ
(Поэма)
 
ПРОЛОГ

Бывает, совпаденья
В судьбе оставят след…
В день моего рожденья
В деревне помер дед.

Исполнилось мне десять.
Ему — шестьдесят пять.
Лежал в больнице месяц,
Культи не дал отнять.

Про гноище Иова
Потом я прочитал...
Гангреной окольцован,
В бреду дед умирал.

Под рвоту пулемета
В последнем видел сне,
Как зарывалась рота
В колючий мерзлый снег.

И беспощадно снова
Косил свинцовый град.
Себя он молодого
Узнал среди солдат.

На месте были ноги
И пальцы на руке.
Пристрелян склон пологий
Из дота вдалеке.

Приказ: «Назад ни шагу!»
Вперед — на зло врагу!
Солдатскую отвагу
Пытали на снегу…

Контужен, обморожен,
И чудо, что живой…
Совсем он обезножил,
Когда везли домой.

Зимой дороги тяжки.
«Дожить бы до весны…» —
Скрипели деревяшки
На двух культях — с войны.

Была махорка «Крупка»
Едка, крепка, горька.
Дымились самокруткой
Рассказы старика…

МАХОРКА

Взвалилась на закорки
Разлучница-война...
Махорка с дымом горьким —
Солдатская жена.

Пусть тяжко жить на свете
В окопах под огнем.
В подаренном кисете
Махра всегда при нем.

Солдат цигарку склеит
Шершавым языком.
Ядреная согреет
Таким родным дымком.

И чтоб забыл печали,
Вся вспыхнув — не горюй —
Оставит на прощанье
Горячий поцелуй.

ПОРТЯНКИ

Продумано все тонко.
Отмеряны шаги.
Как для дитя пеленка,
Портянка для ноги.

И надо с толком, с чувством
На ус все намотать,
Чтоб овладеть искусством
Портянки намотать.

Солдату надо бегать
И сутками ходить,
И дело свое делать,
И ноги в кровь не сбить.

Стирали на привале
И вешали сушить.
И сапоги вздыхали,
Невест увидев шик.

Портянки грели сердце...
И стал солдат другим,
Когда сменили «берцы»
Простые сапоги.

ТРЕХЛИНЕЙКИ

Вулкана изверженье
Напомнила война.
Попали в окруженье.
От пепла пыли — тьма.

Нет, не судьбы-злодейки,
А Сталина вина,
Что нам на трехлинейки
Надежда лишь одна.

И разделив патроны,
Что все — наперечет,
«В атаку! — рявкнет взводный.
И мы рванем вперед.

Нацелив в немцев жала
Трехгранников — штыков,
Шинельной хлынем лавой
Под мата дикий рев!

ШИНЕЛИ

Колючие шинели
Из грубого сукна
Простым покроем грели.
Кроила их — война.

На вид пусть неказисты,
Солдаты — не соврут,
Шинели в поле чистом
От холода спасут.

Пройдя войны обкатку,
Боец стирает пот,
Но в переходе скатку
В зной на себе несет.

Одежкою солдатской
Сурово дорожит...
Лежит в могиле братской —
Шинелкою накрыт.

ПИЛОТКА

Есть на войне — святое,
Чтоб душу сохранить,
«Земелю» после боя —
В земле похоронить.

И лег в могилу воин
Навечно — в двадцать лет.
В степи — травы раздолье.
Деревьев рядом нет.

Мы другу-одногодку
Поставить лишь смогли
Солдатскую пилотку
На холмике земли.

Гром артналета близко.
Уходим снова — в бой!..
Нет выше обелиска
С солдатскою звездой.

СОН

Пусть кашляет натужно
Во все стволы война,
Спать перед боем нужно —
Проходит страх от сна.

Коль ты солдат бывалый,
Заснешь и под огнем —
Голодный и усталый
В окопчике своем.

Чтоб меньше было сирот,
Вздремни хотя б чуток.
Сон прибавляет силы.
Скор под огнем бросок.

Фронт лечит от бессониц —
Да, истина проста.
Спокойно спи, ведь совесть
Солдатская — чиста.

ФРОНТОВЫЕ

Они перед атакой
Пополнили наш взвод.
Неопытный, однако,
Зеленый был народ.

Мы даже  их  в лицо
Запомнить не успели…
Похоронить  бойцов
Доверили метели.

Разлил нам взводный сам.
И пили, обжигались
О ледяных сто грамм
Тех, что в снегу остались...

Всех надо помянуть.
Немного хоть согреться…
С высотки сковырнуть
Самим придется немца!

НАГРАДА

Пора бы на парадах
В столице по брусчатке
Маршировать солдатам.
Мол, все у нас в порядке.

Увы, война — не праздник.
Дорогой — под обстрелом
Судьба — плестись по грязи
В худой шинельке серой

По осени дождливой.
Зимой — под жгучим ветром.
И верить — будем живы:
Весной и знойным летом.

И что там — право слово —
Хлебнуть не грех из фляжки.
Без курева хреново.
Махорки б две затяжки…

Солдатская дорога!
В конце ее — награда:
В саду увидим Бога
С кисетом самосада.

Ядрена божья женка.
Откроет двери в рай…
И по-солдатски громко
Враз захрапит сарай!

КАСКА

Война — совсем не сказка,
Хоть и страшна она.
Из всех доспехов каска
Осталась лишь одна.

Хоть вряд ли от снаряда
В бою она спасет —
Надежда у солдата
До смерти не умрет.

И смел в атаке воин.
В Победу верит он.
Ведь как в бессмертном «Слове»,
На голове — шелом.

Осколок сталь расколет —
Останется в виске.
Оставят  каску в поле
На свежем бугорке...

ОКОПЫ

Солдатам хватит силы
Всю ночь копать окоп,
Спасет нас от могилы
Один окоп, браток.

Копай, коль жить охота.
Подумай о родне.
И знает лишь пехота,
Как пашут на войне.

Наелись с потом соли.
Судьба свершит свой суд.
Кровавые мозоли,
Быть может, нас спасут...

Упали с громом своды!
Угас огонь в золе.
Взойдут Победы всходы,
Так — из солдат в земле.

МАТЬ

А что страшнее смерти?
Когда надежды нет…
Проснулись на рассвете
Калеки в двадцать лет.

Мать входит в дверь палаты.
Стоят кровати в ряд.
Безжалостно распяты —
В бинтах сыны лежат.

Им соловьи отпели.
Любимые — молчат.
Распилами в апреле
Тела кровоточат.

Изломанные жизни.
Кровавые культи...
И матери-Отчизне
Крест до конца нести.

ЖЕНА

Тряслась в руке махорка.
Тлел трута фитилек.
Уж лучше похоронка,
Чем муженек без ног.

Кружился сизый голубь
Над бритой головой.
Уж лучше с горя — в прорубь,
Чем вот таким — домой.

С саней скользнул культями,
Подняться сам не смог.
И снег глотал горстями,
Упав лицом в сугроб.

Все отдал для Победы!..
И на глазах села
Склонилась бабка к деду
И в избу занесла.

ЭПИЛОГ

Напиться не успел я
Всей  правды бытия.
Как в сруб заледенелый
Вдруг сорвалась бадья.

Бил в колокол колодца
И слышал взрыв на дне!
И гулко отдается
Там память о войне.

Разверзлась в генах бездна
До глубины веков.
Рассохшимся протезом
Скрипел журавль — ИОВ.

Метафоры — наросты.
Аллюзии — тщета.
Под сложностью коросты —
Святая простота.

На костылях прыг-скоком
Ей нелегко идти.
Добыты по окопам
Все истины — культи.

И гвозди букв в подковы
Вобьют без лишних слов
Библейскому ИОВу,
Как ветерану ВОВ.

Про гноище Иова
Я в библии читал...
Гангреной окольцован,
В бреду дед умирал.

Лежал в больнице месяц.
Культи не дал отнять…
Тогда мне было десять.
Сейчас — шестьдесят пять.

С махоркой горькой к деду
На кладбище приду.
Помянем с ним Победу
И стойкую беду,

Сроднясь упорством странным,
Два старика — вдвоем —
Нетронутым стаканом,
Накрытым сухарем.

"Поэтоград" № 2 (434), 2025. (poetograd.ru)