Нина Плаксина


Посвящения

«Я не знаю ни одной книжной истины,
которая для меня была бы дороже человека.
Человек есть вселенная, и да здравствует вовеки он,
 носящий в себе весь мир».
 М.Горький.



Открытия людям во благо

100-летию К.И.Щёлкина

Не властно дыхание века,
Над памятью время не властно:
Ведь чествуем мы человека,
Чья жизнь прожита не напрасно.

Она что проходка в забое,
Проходка по полю науки:
Не дать ни промашки, ни сбоя –
В союзе и разум, и руки.

Постигнута волей, терпеньем
Материи суть
шаг за шагом.
Познания высшей ступени,
Открытия – людям во благо.

На грани меж жизнью и тайной
Пульсируют сердце и атом.
Вдруг Щёлкин услышал случайно
(Слова прозвучали набатом):
«Кирилл облучён. Да… печально»…

Сто лет, а лицо молодое.
Улыбка, глаза – всё обычно,
Но плещутся мысли прибоем:
Беседа не будет привычной.

Ни сын не услышит, ни дочка,
Учёные мэтры-коллеги,
Студенты.
Поставлена точка
Талантом, но будут побеги:

Остались труды, разработки
Потомкам.
А жизнь, скажем вкратце:
По минному полю проходка…
Ушёл навсегда, чтоб остаться
опорой, щитом
для Отчизны.
16 марта 2011


Поэту
 Владимиру Высоцкому

Стихи естественны, как жизнь, открыты,
С читателем, как с другом, разговор.
Звучат повсюду песни, не забыты,
Живут, сердца волнуют до сих пор.

Не песни! Ты стихами под гитару
Их называл, писать и петь спешил.
Создал Булат классическую пару
С Арбатом, а с Таганкой ты дружил.

Арбат, Таганка – ваши Alma matter.
Булат любил твой хриплый баритон.
Да, Окуджава – твой кумир, фарватер,
Отец духовный, задающий тон.

Но ты другой: пружинист, гибок, точен,
На верности, любви сосредоточен.
Стихи ежами пущены в мозги,
Любя, твердят: не подличай, не лги.

Звенит струна. Я недоумевала,
Когда нет голоса, зачем же петь?
Потом дошло, и нас таких немало:
«Глухонемых» лишь рыком одолеть.

И ты, да ты хрипел, рычал, орал.
Слова мозги вспахали до печёнок,
Дошло и до блондинистых девчонок.
Но пошлостью ты строк не замарал.

И стиль – шедевр: стихи, гитара, голос –
Он твой и плещет силой молодой,
Как ветер в поле, тронув каждый колос,
Колеблет их волною золотой
Порывом упоительным, высоким…
А подражатели терпели крах!
Да, ты один-единственный, Высоцкий,
Поэт. Неповторимы жест и взмах,
и голос твой!
25.01.2011 г.

***
 Д.Х.Джебрану, автору книги «Пророк»

Какой сосуд для мысли Богом дан,
Для потрясающе глубокой, всеобъемлющей!
Благодарю, Джебран Халиль Джебран:
Приятно мне словам твоим быть внемлющей.

Вопросы: в нежности позна'ем боль?
Глубокий сон – считаешь пробуждением?
Ответы постигаю исподволь
И вновь ищу с дотошным нетерпением.

Что, знание, звучащее в словах, –
Всего лишь тень от прежде бессловесного?
А тайна смерти не рождает страх?
Нет у добра вопроса неуместного?

Что для цветка пчела, а для пчелы цветок?
Любовь и жизнь, конечно, пробуждение.
Отдать и взять – вот радости исток.
Нектар – экстаз, обоим наслаждение.

Да есть ли мысль, чтоб не поднял «Пророк»,
Чтоб не смогла постигнуть расстояние?
Какая тонкость, трепетный урок!
До новой встречи, скорого свидания!
05.11.10


Любовь в любви прожить – а не сыграть

 Михайлову Александру Яковлевичу,
 артисту, режиссёру.

Люблю я ваш талант, люблю давно,
Не скрою восхищенья.
Легенда Вы советского кино,
Маг перевоплощенья.
Вот так дарить таланта благодать
И грезить голубями,
Любовь в любви прожить – а не сыграть
И обрастать друзьями,
Так может только истинный артист,
И нет точнее слова.
На свет выносит правду «Журналист»,
А мудрость «Змеелова»!
Загадку гор, тягучий зной избрав,
Душа мечту взрастила –
И понят глубоко змеиный нрав,
Целительная сила.
И «Мужики» ведь не перевелись.
Переведутся, вряд ли…
А роли птицами взмывают ввысь
С киношной голубятни.
Да что ни фильм – то творческий полёт,
Скажу без предисловья.
Но после съёмок Казантип зовёт
Родного Приазовья.
Душевные слова звучат в ответ:
«Вы наш теперь отныне.
Останьтесь отдохнуть».
«Хорош совет,
Но…»
Жизнь на стремнине:
Вчера Китай, сегодня Ялта ждёт
Артиста и поэта.
Грустит Азов, волна о берег бьёт
И ждёт… другого лета.

Очень бережный – не сбережён

 Владиславу Галкину, артисту

Что успел? Рассказать? Говорить?
И с чего начинал Артистёнок,
Сколько жизней сыграть-подарить,
Как умел безоглядно любить.
Наш Подсолнушек – Владик – Галчонок?

Роль из первых, из многих заметных –
Хулиганистый Гекльберри Финн,
Поиск с Сойером кладов заветных,
А затем – бег грунтовок несметных
Под колёса огромных машин.

За рулём – дальнобойщик Сашок,
Но, наверное, памятен тайный
С милой бабушкой первый шажок
В мир кино, как десантный прыжок,
Поразительный, необычайный.

Скорость, съёмки и смена ролей.
Кадры: горы, ущелья, озёра,
Диверсант среди чуждых полей,
И десантник, суровый старлей,
В скалах, пропастях – без каскадёров.

Что ни роль – то судьбы пируэт,
Владислав называл это счастьем.
Мол, попался счастливый билет.
Пусть Бездомный – безумный поэт,
Но и это сыграть в его власти.

Он – горение, искра, фитиль…
Всё в артисте – игра во всю силу.
Что характер – то собственный стиль,
Побеждён и усталости штиль:
Темпа прежнего сердце просило.

Удостоен. Доволен вполне.
«Нику» знаковый «Август…» примерил.
И «Спецназ» торжествует в огне.
Но «Котовский» на скорбном коне
Правит тризну на горькой премьере…

Добрым светом, улыбкой рождён
Влад.
На взлёте он срублен под корень…
Очень бережный – не сбережён,
Борзописцами злобно сражён…
Не перо ржаво-жёлтое, –
шкворень –
Прямо в сердце вонзили, в талант,
(Как умеют ничтожные люди).
Но мы помним: серьёзный гарант,
В артистическом мире – Атлант
Галкин Влад,
и забвенья не будет!

P.S.
«Ворошиловский честный стрелок»,
Ведь борьба – не борьба без реприз,
Повтори справедливый «сюрприз»,
Повтори подлецам «приз-урок».
Это просьба – не женский каприз.