Ирина Чупис 

 Сонеты. Вильям Шекспир. Перевод с англ. яз.
123

Нет, Время, ты не властно надо мной,
И новые твои нагроможденья
Стары, ничто не ново под луной,
Новы одежды, суть – без измененья.
Жизнь коротка, и мы восхищены
Явленьями, что Время нам всучило.
Мы жить желаем и не смущены
Известием, что все когда-то было.
Нет, Время, мне не нужен твой расчет.
Былого с настоящим видя связь,
Я понимаю: все, что предстает,
Ты строишь, постоянно торопясь.
Клянусь тебе, и так тому и быть:
Твоей косе меня не изменить.


126

О ты, любимый мальчик мой, кто может
Не заплатить за срок, который прожит,
Обычным увяданием в пути,
Ты продолжаешь все еще цвести.
Когда Природа, жизни госпожа,
Твое движенье хочет задержать,
То только с целью Время обмануть,
Уменьшив ряд его плохих минут.
Но, баловень, ты должен опасаться, -
Надолго ей не удержать богатства.
Она, помешкав, счет проверит свой
И за долги расплатится тобой.



129

Издержки духа в действиях любви
Как в акте, так и в похоти – огромны.
Желание, возникшее в крови,
Бесстыдно, дико, зло, бесцеремонно.
Жесток, неистов, груб его порыв,
Стремленье наслаждение поймать.
Отраву искушенья проглотив,
Оно совсем лишается ума.
Безумство в обладании, в погоне,
Настиг, владея, крайне возбужден,
Блаженство - в сочетанье, после – горе,
До – радости посулы, после - сон.
Все так, но нам никак не миновать
Небесных врат любви, ведущих в ад.


131

Ты – мой тиран, чей нрав ожесточен,
Испорчен красотою несравненной.
Ты знаешь, как безумно я влюблен,
Как велика твоя для сердца ценность.
Мне говорят: не может вызывать
Ее лицо восторженного стона.
Что все не так, не смею я сказать,
Хотя себе я присягаю в том же
И, чтоб перед собой не быть лжецом,
Мой стон тысячекратно душит горло,
Свидетельствуя: темное лицо
Достойно восхищенья и восторга.
Но, видимо, поступков чернота
Тебя клеймит, отсюда – клевета.


134

Итак, он твой, я это признаю,
И я теперь готов отдать себя
Без колебаний в собственность твою,
Как выкуп за свое второе я.
Но воли не хотят ни ты, ни он,
Поскольку друг мой добр, а ты скупа.
Посланник чувств моих сам был пленен:
Желая мне помочь, попал в капкан.
Твое богатство – красота, она,
Как ростовщик, все приберет к рукам.
Друг задолжал тебе из-за меня,
В его потере я виновен сам.
Теперь с тобой мы оба: я и он.
Он отдал долг, а я еще пленен.

138

Коль милая клянется, что верна,
Я верю ей, хоть знаю - все не так.
Пусть, если хочет, думает она,
Что в мире лжи я юноша, простак.
Хоть юность я оставил позади, -
И эта правда для нее ясна, -
Я языку ее даю кредит,
И правда с двух сторон угнетена.
Но разве милой я сказал, что лжет?
Она ли стала возраст мой считать?
Любовь не любит годы брать в расчет,
И у нее привычка доверять.
Ты лжешь, я лгу молчанием своим,
И ложью мы себе в ошибках льстим.


144

Два духа, две любви, как рай и ад,
Живут во мне, душа им отдана.
Дух лучший светел и , как ангел, свят,
А худший - женщина, она, как зло, черна.
Ведя соблазном в ад, она туда
И ангела толкает вслед за мной.
Святой предстанет дьяволом, когда
Гордыня завладеет чистотой.
Что ангел пал, - лишь подозренье, я
Об этом речи прямо не веду.
Ноя не рядом, а они – друзья,
И я боюсь, что ангел мой в аду.
Но так ли это, вряд ли я узнаю,
Пока мой ангел крылья опаляет.


146

О дух, что в центре тела помещен,
Среди его страстей-бунтовщиков,
Ты почему так нищ и истощен,
Когда так пестр и дорог твой покров?
Аренда дома слишком коротка,
Зачем так много тратить на фасад?
Ведь разве плоть – не пища червяка?
И разве телу не сужден распад?
Пусть плоть гниет, а ты, душа, живи
И от нее богатством прирастай.
В счет вечности срок жизни предъяви,
Пусть будет чахлой плоть, душа – сыта.
А если пища духа - смерть, тогда
И смерть умрет, исчезнет навсегда.


151

Любовь – дитя , ей совести не знать.
Но разве совесть – не дитя любви?
Обманщица, не надо понуждать
Меня ошибки признавать свои.
Ты не верна и изменяю я,
Позволив телу душу побороть.
Ему душа, благая часть моя,
Дает победу. Торжествует плоть,
Которая при имени твоем
Тотчас встает, указывая приз,
И к обладанью чувствует подъем,
Чтобы у цели опуститься вниз.
Но совести я все же не лишен
В любви, где взлет паденьем завершен.