Виктор Мостовой
 

Виктор Михайлович Мостовой родился 10 марта 1952 г. в г. Стаханове. Закончил Коммунарский горно-металлургической институт. 17 лет проработал на шахтах производственного объединения «Стахановуголь».
Член Международного Сообщества писательских Союзов. Автор 14 поэтических сборников, публиковался в поэтических антологиях, альманахах, коллективных сборниках в Москве, Киеве, Донецке, Луганске.
 Лауреат литературных премий им. М. Матусовского, Ю.Каплана, О.Бишарева, Б. Горбатова, победитель многих поэтических фестивалей.


 Памяти Николая Рубцова

В тех полях, где запах донника
И ромашковый наряд,
Вижу путника-бездомника
И его тревожный взгляд.

Он идёт, душа волнуется,
Беспокойно дышит грудь.
То гроза вовсю беснуется,
То заря согреет путь.

Он, любивший жизнь просторную
Вдалеке от шумных трасс,
Так Москву первопрестольную
Своей лирою потряс!

И ушёл… Куда – неведомо.
Птицы вслед ему летят,
И цветы, цветы так преданно
В его сторону глядят.

***
Я люблю.
Давно со мною не было
Этого безумия. Люблю!
А снежинок суета нелепая
Бередила душу декабрю.

Я люблю.
А жгучий ветер с рвением
Взвихрил хлопья, как волос копну.
Странно, что в людском столпотворении
Вижу только женщину одну.

***
Сад мой в лунном переливе
И капель, как заводная,
День и ночь стучит.
Счастливей
Нас с тобою нет, родная.
В мокрый сад пройдем аллеей,
Вздрогнут губы,
вспыхнет взгляд.
Нам становится милее
Пробуждающийся сад.
Сад в мерцанье,
мы в обнимку.
- Любо ль сердцу твоему? –
На щеке твоей дождинку
Поцелуем я сниму.

***
Ах, луна! Не колдовство ли?
От неё ль любви исток?
Поле, стриженое поле
Так и манит в душный стог.

И волной – волос сиянье.
Так и льётся отсвет лунный.
Мы с тобой не в одеянье.
Первозданны. Юны-юны.

Поцелуи ли, сверчки ли
Душу всю перевернули?
Мы с тобой в луну нырнули
И поплыли, и поплыли…

Лунный отсвет будоражит
Кровь. Слились и ночь, и поле.
Кто-то скажет: «Бог накажет».
- Ну и пусть. Нам до него ли?!
***
Разгульным я был и разбойным,
Обиды подолгу помнил,
Но, вслушавшись в шелест сирени,
Был тихим в часы озаренья.

И что-то в груди толкалось,
Как будто наружу просилось,
А за окном смеркалось,
Луна к тополям клонилась.

И жители-непоседы
Сновали, спешили – их много…
Но мне так тоскливо: в Москве ты,
И мне без тебя одиноко.

В глаза мне смотрели астры,
Я думал: щекой к ним прильнуть бы!
А наши бездарные власти
Нам жёстко коверкали судьбы.

***
Любимая, нужно ли спорить?
Пусть тени бегут по углам.
Ах, нам поскорей бы зашторить
Огни фонарей и реклам.

Я тихой печали пластинку
Поставлю. Затеплится взгляд.
На стула высокую спинку
Одежды твои полетят.

Неистов порыв.
Без оглядки
Утопим в объятьях тела…
Родная, зачем в жаркой схватке
Мне в губы слезинка стекла?
***
Влажный ветер в дом влетел внезапно.
Шелестел за форточкою дождь.
Словно бы черёмуха, озябнув,
Волосы твои струили дрожь.

Свет забрезжил. Ночь была в распаде.
Ты спала в объятиях моих.
И твои я пряди брал и гладил,
Целовал и окунался в них.

***
Ветром схвачены шторы и смяты,
Ливнем в окна хлестнула листва.
Мне с тобою – ведь знаешь сама ты –
Верх блаженства и верх торжества.

В блеске молнии – профиль распятья,
Скорбный облик меж туч грозовых.
В эту ночь я, наверное, спятил,
Поцелуев напившись твоих.

***
То Москва, то Греция, то Турция.
На крутых ветрах ты, на крутых…
А у нас сейчас цветут настурции –
Возвращайся ради всех святых!

Брось ты удивляться заграницами –
По тебе грустит шахтёрский край.
Астрами пестрит и чернобривцами
Палисадник наш. Ты приезжай!

Кто-то поманит шуршащим долларом,
Солнечной экзотикою мест,
А у нас цветут ромашки здорово,
И смотреть на них не надоест.
***
Что-то грустно в заснеженном сквере.
Где же дочка моя – не в Москве ли
Не в Париже ли, не в Мадриде?
Хорошо ей, иль кто-то обидел?

Украина, ты нищенкой стала
И по свету детей разбросала
А была ты такой хлебосольной…
Не с того ль меня ночью бессонной
Так измучили горькие думы:
Обобрали тебя толстосумы!
И грущу я в заснеженном сквере:
Где же дочка моя - не в Москве ли?

***
Май. День Победы. Девятое.
Памятью дни кровоточили.
Поезд спешит мой и радует:
К дочери еду я, к дочери.

Эх, разгулялась весна в степи!
Склоны лесистые зелены.
Дикие маки вдоль насыпи
Каплями крови рассеяны.

Чувств обострённых брожение,
Мыслей клубок не распутаю.
Только одно утешение –
Скоро у дочери буду я.

***
Неслух – не было с ним сладу:
В цыпках весь, в ушибах весь.
Там, где двор впитал прохладу,
Был из длинных лоз навес.

Сладость сочных виноградин
Так манила в сад чужой!
Пусть набегался он за день,
Не хотел идти домой.

Тихо крался тропкой сада,
И струился свет луны
Так, что кисти винограда
Были, словно днём, видны.

И, ступая шагом лёгким,
Замер вдруг, остолбенел:
От него неподалёку
Сад как будто пламенел.

Георгины в лунных вспышках
Полыхали все подряд,
И стоял, глазел мальчишка,
Позабыв про виноград.

***
Когда терзает жизнь в запале диком,
И я терплю – не изойти бы криком,
И чтобы скрыть, как корчусь я от боли,
Скорей от всех я убегаю в поле.
Я окунуть спешу в траву колени,
В ромашках утонуть, как в белой пене,
И, ощутив всем телом боль земную,
Цветам доверить голову седую.

Памяти матери

1
Ах, эта сыновняя драма,
Когда без гроша и семьи
Войдёшь в отчий дом: «Здравствуй, мама,
Вот астры принёс я, возьми».

Заплакать её угораздит,
Захочет мне душу излить.
А клён будет солнце мне застить,
Чтоб слёзы её утаить.
2
Крик сдержать бы – стон во тьме завис.
Ночь сгустилась – мама, отзовись!

Сколько ты любви мне отдала,
Ну а я спешил уйти в дела.

Видел мельком твой зовущий взгляд…
Мамочка, молю: вернись назад!

Но могила встала на пути.
Каюсь я и мучаюсь – прости.
3
Абрикос жёлто-рыжая масть…
Как нас сочная мякоть манила!
До отвала мы ели и всласть –
Мама много варенья варила.

Пчёлы густо роились в тазу –
Эти детские сны не мои ли?
Я сдержал бы, наверно, слезу,
Если б мама была не в могиле
4
Не спал я три ночи кряду,
Мне сердце печаль оплела:
Сломали подонки ограду,
Где мама покой обрела.

Ах, мама, под светлою синью,
Вдали от проезжих дорог,
Прости ты, родимая, сына,
Что он твой покой не сберёг.
***
Мне шахту не судить бы строго,
Умерив беспокойства пыл.
Но лёгкие в её чертогах
Я пылью угольной забил.

От сквозняков тех бесноватых
Порой так скрутит, что Бог весть
Какие выпалишь слова ты,
Когда тебе ни встать, ни сесть.

Томительна жара дневная,
Но после бани – не беда!
С волос, прохладой обдавая,
Стекает струйками вода.

Я расстегну свою рубашку.
Как дышится легко, свежо!
Подсолнух рыжую мордашку
Подставил солнцу – хорошо!

Мозолиста ладонь Донбасса.
Характер крут, но что с того!
Как ни было б, но жизни трасса
Всё ж пролегла через него.
Земля шахтёров

1
Земля шахтёров. Угольный Донбасс.
Здесь люди из себя не корчат принцев,
Здесь много русских, много украинцев,
И потому богатый слов запас.

В Донбассе две судьбы, два языка
Слова здесь вперемешку, впересыпку
Здесь любят смех и ясную улыбку,
И смотрят прямо, а не свысока.
2
Прошлых лет поднимем занавес,
В днях былых большая сила:
И ударник, и стахановец –
До сих пор звучит красиво.

Не забыть шахтёрской доблести,
Не сломать святых традиций.
Вместе в радостях и горестях
Будем жить мы и трудиться.

Закарпатье
1
Я долго себя раскачивал,
Но всё же соблазны остры –
И вот я поехал в Мукачево
Чуток погостить у сестры.

Смотрю я, и как не порадоваться
На говорливый поток –
Игривая речка Латорица
По камушкам прыг да скок.

В горах средь лесов, видно издали,
Блестит изумруд лоскутков;
На них разместились, как идолы,
Рядки золотистых стожков.

Зелёное Закарпатье.
Земли вековые слои.
Здесь держит Межгорье в объятьях
Озёра и реки свои.

Здесь кажется жизнь удачливой,
И впечатленья остры –
Не зря побывал я в Мукачево
И погостил у сестры.

2
На солнце греются леса,
И в окруженьи гор, в низине,
Озёра ослепят глаза
Небесным блеском синим-синим.

Земля настой из хвои пьёт,
И полон день тепла и света,
И речка весело поёт –
Бежит, смеётся непоседа.
3
Не беру я жизнь нахрапом –
Я размеренно живу.
Среди елей, буков, грабов
Приминаю я траву.

Здесь в горах круты подъёмы,
Спуски тоже не легки.
Тишиною упоённый
Отдыхаю у реки.

Чую дух, густой и древний;
Лес стеной стоит высок,
На вершину гор деревья
Совершают марш-бросок.

Собирать хожу грибы я,
Ежевику ем с куста.
Здесь зелёно-голубые
Очень дивные места!
4
У гор лесистых, у подножья,
То монастырь мелькнёт, то храм;
И речка, тишину тревожа,
Бежит вприпрыжку по камням.

Здесь плавают в озёрах зори,
И воды, как слеза, чисты.
В извивах мчится поезд скорый
Через тоннели и мосты.

Посмотришь на леса в закате,
На тень, сползающую с гор,
И не забудешь Закарпатье
И притягательный простор!

***
Вот и старость, вот и о Христе мы
Чаще стали думать, друг мой милый.
Отцветают наши хризантемы
И с высот свергаются кумиры.

И как, будто стужей засквозило,
Заморозком чувства прихватило,
Но откуда-то берутся силы,
Чтоб душа взлетала и парила.

***
Ох и вьюга, ох, волчица,
Не скули, не сатаней!
Вновь у сумрака сочится
Кровь из содранных ступней.

Если в дни душевных тягот
Бьют невзгоды по судьбе,
Из душистых трав и ягод
Заварю я чай себе.

Сыпко снег метёт. Люблю я
У окна сидеть порой
И вдыхать настой июля,
Когда вечер злит пургой

***.
Знаешь, печалиться брось ты,
А окунись с головой
В сырости запах острый,
В нежность фиалки лесной.

Там, в гущине непролазной,
Яблони дикой цвет
Мягко, светло и прекрасно
Твой засыпает след.

А в луговом цветенье
Ветер играет легко,
Радужный шлейф сирени
Тянется далеко.

Радостно, пряно и дико.
Ляжешь в цветы и траву –
Бьётся сердечко тихо
У родника во рву.
***
Рвануть бы завтра по грибы,
Дышать бы лесом…
Братцы, братцы!
Деревьев сморщенные лбы
При встрече заблестят багрянцем.

Но не дают дела, а жаль.
Идём, переступаем лужи,
И ветер уши прожжужал,
И месяц сгорбился от стужи.

***
Исходила грусть от яблонь,
Серый день глаза смежил.
Ветер, резкий и расхлябанный,
Сад озябший тормошил.

Дробь дождя студила лбы нам,
Паутин размокла сеть,
И за нашу жизнь рябинам
Приходилось вновь краснеть.