Наталья Лайдинен

 "Острова", литературно-художественный журнал

***
Мне, отлученной от родни и рая,
Встающей трудно на обратный путь,
Позволь взглянуть в твои глаза, Израиль,
Из рук твоих живой воды хлебнуть,

Чтобы в холодной темноте изгнанья
Я знала точно: у души есть дом!
И бесконечность нашего свиданья
Сияла в сердце огненным щитом.

***
Краткостью встреч и разлукой изранена!
Путь в сновиденья отчаян и скрыт.
Рухнула прямо в объятья Израиля:
– Кто от любви меня защитит?

Мудростью царственной, страстью Давидовой,
В сердце вливается древний псалом
И раскрывается – силой невиданной:
– Там, где ты будешь, – и кров мой, и дом!

Даже пустыня кругом каменистая,
Соль обжигает морскою слезой,
Я до тебя – километрами, мыслями,
Ты – горьким сабром, живучей лозой,

И поселеньями, и пулеметами
Всей исстрадавшейся в муке земли.
Трудная, прежде чужая мне Родина,
Ставшая близкой в дорожной пыли.

Молния! В будущем – бури несметные…
Ты мне течением вечности дан.
– Тихая песнь возвращенья, бессмертия,
Где водопадом любви – Иордан!

***
Ты далек, только очень близко
Я – стремительна и упряма.
О тебе напишу записку
И оставлю – под камнем Храма,

Что был дважды уже разрушен.
Но восстанет опять – так скоро!
Здесь сольются в молитве души,
Возрождая священный город.

За любовь не дано награды,
Близость – долгая сердца мицва.
Я в разлуке с тобою рядом.
Слез дожди очищают лица.

Лбом – врываюсь в седую древность.
Сны галута и боли – мимо.
Наше счастье, свобода, верность –
В серых стенах Иерусалима.

***
Сквозь отреченья, чужую зиму,
Ошибок и заблуждений петли
Одна дорога – к Иерусалиму!
Горят в душе маяки столетий.

Пускай другие помочь не могут:
Пески и воды сковали царства.
Одна дорога – к тебе и к Богу
Через проклятия и мытарства.

***
С тобой в разлуке третий год.
В душе зима, на стеклах иней.
Планета, сделав оборот,
Летит в безжизненной пустыне.

В камине тлеют угольки.
Ты знаешь, здесь так много снега!
И медленней стучат виски:
Кровь тоже устает от бега.

Я вся прозрачна как слюда,
Сомненья разлетелись в вальсе.
Изольда – просто изо льда,
Застыла музыкой февральской.

Бела несмятая постель,
Все реже вспоминаю имя.
Вдруг теплой вестью – сквозь метель! –
– Уже весна в Иерусалиме!

***
Дальний путь до конца не виден,
Маяками – огни в темноте.
Мы учились прощать обиды,
Выходить из физических тел,

Узнавать: мир слишком условен,
Эта жизнь – подобие квеста…
Не печалиться, не злословить,
Принимать с бесстрастностью вести,

Останавливать тех, кто рушит,
Объяснять, что значит – свобода
И беречь бессмертные души
Богом избранного Народа.

***
Увези меня обратно на Святую Землю,
Где все камни живые, в каждом – скрытая память,
Где Создателя образ ветрами по душам развеян,
А с вершины горы до сих пор спускается пламя.

Увези меня, милый. Я знаю на ощупь дорогу.
Я сольюсь с тишиной, в ней открою россыпи клада!
Я хочу озвучить любовь. Стать еще ближе к Богу.
И купаться с тобой по утрам в водопадах.

***
Мою праматерь звали Ева.
…Как голубеет неба синь!
Росло до неба жизни древо:
Святыня – в тишине пустынь.

А мы шагали сквозь расстрелы,
Лежали мертвые во рву:
Евреи, финны и карелы,
Познавшие свою судьбу.

Теперь нас окликают братья.
За миллионом голосов
Стоят невидимые рати,
Хранители земных часов.

А правнуки – живая поросль.
– Я прошлое казнить не дам!
Свободна кровь, и вьется волос,
А прадеда зовут Адам.


***
Я не знала тогда, и сегодня узнаю ли,
Отчего до сих пор я рыдаю навзрыд,
Если вспомнится мне, что я снова в Израиле…
Отчего же душа так щемит, так болит?

Время нас возвращает кругами, орбитами,
К нашим умершим предкам, к чужим городам.
Моя давняя страсть и надежда забытая,
Я тебе поклонюсь, я тебя не предам.

Мы с тобою родня, может книжная, кровная,
Не имеет значенья, все мы сыновья
Или дочери в прошлом покинутой родины…
Возвращаемся к небу – из небытия.

Мы прошли испытанья, но плен и рассеянье
Не сломили: Народ наш нельзя истребить…
Мы приходим назад за божественным семенем
Через все переломы и козни судьбы.

Я живу или сплю – все Израиль мерещится,
Мы с тобою вдвоем, наша песня звенит.
Я вернулась к корням, я еврейская женщина…
Отчего ж до сих пор я рыдаю навзрыд?

***
У останков Второго Храма,
У стены, чудом уцелевшей
В битвах времени… Лбом упрямым –
Через времени ад кромешный

Устремленье к другому Граду
Страстью духа неутолимой –
К золотому святому саду,
Вознесенному Иерусалиму.

***
У каждого внутри своя Голгофа,
Тернистый подступ к огненным мирам.
Я от стихов услышанных оглохла,
Но стала видеть вознесенный храм.

Пусть на земле толпятся фарисеи,
И ждет народ знамений от жреца,
Есть у судьбы иная Одиссея –
Признание небесного Отца,

Божественного духа! В каждом сыне
Живое откровение идей.
Движение всегда во тьме, в пустыне,
В служении любви – среди людей.

Межзвездные блуждают пилигримы,
Ложатся краски на канву холста.
Пути людские неисповедимы,
Но в каждом – искра от судьбы Христа.

***
От пыльных ягод винограда
Мускатно-горький вкус во рту.
Я осени причудам рада,
Но помню лета высоту.

Засохшие на лозах грозди
Неспешно впитывают явь.
– Ты птицам в урожае позднем
Десятую души – оставь…

***
Все мы ищем свой путь и забытый исток,
Плоть от духа неотделима.
Как прабабка моя, я надену платок
И пойду по Иерусалиму.

Он стоит на холмах, город мой золотой.
Из холодного плена исхода,
Я вернулась назад, я вернулась домой,
К свету Бога и силе Народа.

Шли сюда через казни и концлагеря,
Тесноту поездов и паромов,
И спасала евреев, хранила Земля
От смертей и от новых погромов.

Память предков – высокий мучительный суд.
И когда-нибудь дети и внуки,
Пережив испытанья, в Израиль придут,
Чтоб сложить здесь молитвенно руки,

Встать у Храма, всю мудрость и горечь принять.
На чужбине тоска нестерпима!
В поколеньях пылает на сердце печать:
Трудный путь до Иерусалима.