Я живу в очень странном доме. Главная странность этого дома в том,
что его нет. Для других людей – нет, а для меня – есть. Случайные прохожие
видят только большую красную дверь в форме сердца. На двери табличка:
«Timothy Asheland». И всё. Просто между домом номер 12 и домом номер 14
по этой улице стоит громадная, красная деревянная дверь в форме сердца.
Перед дверью – тротуар, за дверью – пустырь. Некоторые прохожие
пытаются её открыть, но еще никому не удавалось – дверь всегда заперта.
Такая внешняя экстравагантность доставляет мне кучу неудобств. Я
здесь живу уже двадцать лет, но никто из соседей меня не видел. Я всегда
просыпаюсь до восхода солнца, и выхожу из дома так, чтобы никто не видел,
а возвращаюсь поздно ночью через подземный гараж. Каждый раз, как
подумаю, сколько бы у соседей возникло вопросов по поводу меня и моего
странного жилища, познакомься я с ними – мурашки по коже бегут.
Одинокий парень, который живёт в невидимом доме за дверью в форме
сердца – пугающий персонаж.
Ну да ладно, все эти моменты на самом деле меня мало волнуют.
Достаточно и того, что за двадцать лет соседи уже привыкли к странной
двери, и перестали обращать на неё внимание. На самом деле этот дом – уже
часть меня. Можно сказать, что дом – это я, а я – это дом. За дверью
начинается длинный, тускло освещённый коридор. В нём нет окон, поэтому
свет горит всегда. На стенах висят слегка винтажные лампы (по-моему, они
называются «бра»). Во всем коридоре таких ламп десять – пять на правой
стене и пять на левой, висящие в шахматном порядке. Специально не
покупаю сюда мощные лампочки – мне нравится такая тусклая, мрачноватая
атмосфера.
В конце коридора находится вход в подземный гараж, но о нём я
расскажу чуть позже. Первая дверь ведёт из коридора в огромную гостиную.
И «огромная» - не преувеличение! На противоположной от двери стене –
четыре огромных окна, под стать комнате. Пол выложен паркетом из моихамбиций, а стены оклеены желаниями. Кстати говоря, такое своеобразное
дизайнерское решение действительно для всего дома.
В этой огромной гостиной есть большой камин. Проблем с тем, чтобы
разжечь его, никогда не бывает. Дровами служат мои мысли, а мыслей у меня
всегда предостаточно. Мысли я добываю, как ни странно, в библиотеке.
Там очень много книг. И когда у меня заканчиваются дрова для камина – я
иду туда, беру наобум книгу, и читаю её. Вся суть в том, что в моей
библиотеке нет бессмысленного и дурацкого чтива. Каждая бумажная бестия,
которая живёт здесь на полках, скрывает под обложкой гигантские миры и
людей непревзойдённого ума и мудрости. Именно это помогает мне жить
всегда в тепле. Читая эти книги, я думаю о многих вещах. Остаётся только
вовремя остановиться, закинуть парочку свежих мыслей в камин, сесть в
кресло-качалку, и забыться, с бокалом виски в руке.
Возникает вопрос – а зачем мне пить? Всё очень просто. Если я не
успею отключить вовремя свой разум – я просто утону в своих мыслях. И не
проснусь на следующее утро. А виски (или любой другой крепкий алкоголь,
кроме водки – водку я не переношу) – универсальный выключатель. А если
он ещё и качественный – то выключает без последствий.
В моем доме есть еще спальня. С большой кроватью под бархатным
балдахином. На кровати перина, очень мягкая, созданная из фантазий.
Каждый раз перед сном я представляю себя то охотником на драконов, то
революционером-героем, или героем-любовником, и засыпаю на мягкой
перине, сотканной из моих подобных фантазий. Но иногда, когда я уже
закрываю глаза, мне почему- то становится жутко страшно. Начинает
казаться, что комната сжимается вокруг меня, и жуткие страшные монстры
окружают мою кровать, смеясь, и их слюна капает мне на лицо. В такие
моменты перина твердеет, а комната наполняется непереносимой вонью. В
такие моменты я в ужасе вскакиваю с кровати, и бегу в мой подземный
гараж.У меня много машин. Каждая сделана из самого сокровенного – из
того, что могло бы произойти, но не произошло. Из несбывшегося, хорошего
и плохого. Из ошибок. Вот стоит чёрная машина, никому не известной марки.
Она сделана из грубых слов, которые позволяли мне избавиться от
надоедливых людей. Остаться одному. Жалел-ли я потом об этом или нет –
другой вопрос и другая машина. Белая, похожая на гоночный болид. Таких
машин у меня очень много. Я выбираю машину и ошибку, под стать
настроению, и выезжаю на улицу. Да, забыл упомянуть. Алкоголь ещё
помогает избавиться от кошмаров. Поэтому бутылка чего-нибудь 40-
градусного отправляется в это путешествие вместе со мной. Я ношусь по
улицам, как псих, как ненормальный, как угорелый. На моих ошибках
появляются вмятины, отваливается бампер. А универсальный выключатель
всё сильнее действует на мой мозг. Обычно где -то под утро машина похожа
просто на груду металлолома, а я – на груду костелома. Но таким, как я, так
просто исчезнуть не суждено. Кости срастаются, внутренние органы
заживают, сотрясение мозга проходит, и остаётся только дикое похмелье. И
я, пошатываясь, возвращаюсь домой через подземный гараж, и падаю как
подкошенный на перину, которая снова стала мягкой. И выключаюсь.
Вот так вот я живу каждый день, в доме, который называется Жизнь