Винить всех
Тимофей Саньков
Иногда для того, что бы сделать последний шаг, не хватает только ветра в спину. «Каждый шаг отдается дикой болью в голове. Каждая ступенька - врата в ад.
Это просто невыносимо. Чёрт, как бы мне сбежать от этой боли, от этого чувства отрешенности. Сбежать, и при этом не возвращаться обратно. Обратно путь закрыт. Каждый из них уже кинул свой факел в мой костер, и теперь они снаружи, а я в огне. Ублюдки, сволочи, ненавижу их всех. Точно! Они сговорились между собой, чтобы уничтожить меня, изнасиловать мою душу и сравнять с землей мое тело.
Ха, сравнять с землей... Если я прыгну с крыши - это выражение будет иметь самое прямое значение. Заманчиво. Вот они удивятся: хотели смешать с грязью морально, а результаты превзошли все их ожидания. Очень заманчиво. О, ступеньки кончились. Я что, на самом деле дошел до ада?
Стоп, я же поднимался наверх. А может ад наверху? Вот передо мной дверь на крышу, а за ней бушует пламя, и варятся в собственном соку иссушенные тела грешников? Хотя, если ад на самом деле наверху - он же и выглядеть должен по-другому. Обнажённые девственницы исполняют любое твое желание, даже самое пошлое или абсурдное. Будь ад на самом деле таков - я бы хотел оказаться в нём.
А дверь- то не поддается. Что это у нас тут? А, ржавый навесной замок. Очень ржавый. Сейчас попробуем как - то сбить его. В каком-то кармане у меня вроде бы нож лежал. О, нашёл. Сейчас мы тебя сорвем, маленький ржавый замочек. Вот, ну же, давай ломайся, сраный ржавый замок! Твою мать! А я думал, что только в фильмах можно ударом ноги сбить дверь с петель. Видимо, они проржавели даже больше, чем так и не поддавшийся мне замок.
Как же приятно находиться на крыше. Моросит дождь, но на крыше грязи нет. На крыше только лужи. А посмотришь вниз – просто море грязи. По крайней мере, так кажется с крыши. И это недалеко от правды. Какая же помойка весь этот мир. И люди в этом мире – просто мешки с дерьмом. Точно, люди. Ненавижу людей. И близких ненавижу. И незнакомцев ненавижу. Все сволочи. А сверху вниз смотреть - красота…
О, вон я вижу похоронная процессия идёт. Будто-бы чёрная река течет по… Вот парадокс, по чёрной улице. Эй, ребят привет! Скоро и меня так понесут. Ай, да ладно. Кого я хочу обмануть? Никто не понесет. Всем насрать будет. А почему у меня левая рука мокрая? Это кровь? Моя кровь? А в правой руке нож. Это получается, пока я рассматривал происходящее внизу, я незаметно для самого же себя нанёс вот эти длинные порезы на тыльную сторону своей же левой руки? Прикольно. Надо же, как меня вырубает. Интересно, кто – то заметит, если на него капнет моя кровь? Надо попробовать.
Мимо, опять мимо. И ещё раз мимо. О, судя по всему, сейчас попал. Как же она визжит. Ну ещё бы: идёте вы по улице, никого не трогаете, и тут с неба на вас кровь начинает капать.
Хочу мороженого. И пива. Пива и мороженого или мороженого в пиве – не важно. И закат. Хочу пить пиво с мороженым и смотреть на закат. А за закатом хочу пустоту. Бескрайнюю, бесконечную, пустую пустоту. Надо покурить. Последняя сигарета. Сейчас на кого - то с неба ещё и пустая пачка упадет. Моя последняя сигарета. И вкус у неё как у пива с мороженым. Сидеть на крыше, смотреть вдаль, курить сигарету со странным вкусом – красота. О, раз уж я руки себе порезал, нужно написать что-нибудь кровью. Ну как во всяких страшных историях. Так, окурок вслед за пачкой, а теперь попробуем.
Палец макнуть в кровь. Хмм… Большими буквами не получится, придётся маленькими. Что бы написать такое? О, придумал. Ну вот, работа выполнена. Теперь, наконец - то, можно слиться с пустотой. Шаг назад, еще один шаг назад. И ещё один. Последние секунды головной боли. Ведь пустота уничтожит её. Да, я уже чувствую, как она дышит мне в спину.
Но развернуться боюсь. Ещё рано. Ещё пара шагов. Вот теперь всё. Теперь я слился с пустотой. Как же хорошо. Никогда мне не было так хорошо. Даже когда родился, даже когда появился брат, даже когда влюбился, даже когда первый раз трахнул девушку, даже когда впервые вышел на сцену, мне не было так хорошо.
Следующий день.
В маленьком зале большого дома собрались шесть человек: четыре парня и две девушки. Все они были расстроены. Девушки чуть не плакали. Обстановка комнаты ещё больше дополняла всеобщую атмосферу подавленности. Как и погода. В помещении царил полумрак, а закрытыми жалюзи окнами, как и накануне, моросил дождь. И никакого намёка на солнце уже второй день. Ни на улице, ни в сердцах собравшихся шестерых. Каждый из них был связан с телом, найденным ночью возле соседнего дома. И несмотря на то, что в комнате находились брат, мать и девушка самоубийцы, а так же три его друга, всех в первую очередь волновала одна мысль: «хоть бы ничего не всплыло, хоть бы полиция ничего не узнала».
В глазах каждого из них царил ужас, вызванный фразой «винить всех», написанной кровью на крыше соседнего здания, вперемешку с воспоминаниями.
-Что же все - таки значат эти слова? «Винить всех». Кого всех? И за что винить? За его смерть? – подала голос женщина постарше.
-Мне кажется, что все, кто здесь сейчас находится, чувствуют себя виноватыми в его смерти. Каждого волнует эта надпись на крыше. Значит, каждый из нас, каким - то образом подтолкнул его к этому поступку.
– Эти слова произнес один из друзей.
-Что ты такое несёшь, недоносок? – женщина постарше подскочила с табуретки, на которой сидела. –Каким образом я могла подтолкнуть сына к самоубийству?! Может быть он не сам прыгнул с крыши? Может быть, это ты его столкнул? И эти дурацкие два слова тоже ты написал?
-Нет, это был не я. И много людей могут подтвердить мои слова. Но я всегда был готов сам сдохнуть за него. А вчера, вчера у меня было плохое настроение…
В общем, вот что произошло. В день самоубийства: «Я стою перед входом в бар, курю предпоследнюю сигарету. Денег нет, работы нет, бабы нет. Как же мне все это опротивело. И люди, и моросящий дождь, и хреновое пиво в хреновых барах. Буду надеяться, что внутри будет кто - нибудь из знакомых. Иначе мне кирдык. А дверь тут так и не смазали, уроды. Скрипит, как банши воет. Ммм, как же я привык к этим запахам сигарет, пота и пива. Здесь в баре всё это смешивается, создавая единый дурманящий аромат. Сейчас я растворюсь в нём. О, да это же Микки. Там, возле барной стойки сидит. Хороший сегодня день. Он-то меня точно выручит. Поддержит парой бокалов пива и душевным разговором. Надо только продраться к нему. Понаплодили уродов. Жирных, страшных, фуууу. Создаётся впечатление, что по барам одни чудовища ходят. Брр….
Вот этот толстый – вообще кошмар. Громадный нос, маленькие, налитые кровью глазёнки и подбородков - пять, не меньше. Выглядит как боров, которого на убой откармливают. Ха. Может быть, я не так уж и не прав. Кто знает, что с людьми после смерти делают? Может быть, подают на стол какой-то высшей расе. А может быть перерабатывают в еду для себе подобных. Чёрт его знает. Это не моё дело. Моё дело сейчас - это Микки, бокал пива и жилетка. Да, жилетка. Странно, он почему-то не рад меня видеть. И глаза у него мутные. Да он просто ужратый в дрова. Микки просто сволочь. Какого чёрта? Он думает, что у него в жизни творится хрень похлеще, чем у меня? Да что он возомнил? Подумаешь, разбил отцовскую тачку, и теперь торчит на десять штук своим же предкам. Подумаешь, катастрофа, жизнь коту под хвост у него покатилась! Дебил. Это не повод давать в глаз другу и посылать его на хер. По большому счёту, ничто не может быть поводом для этого!».
Комната.
–Ну, в общем я прорядил ему в глаз и послал куда подальше, - закончил свой рассказ Микки.
-Ну ты и скотина, - очухалась от ступора молодая девушка. – И ты после этого ещё что -то решаешься высказывать мне, или его матери?
-А ну, сбавь обороты. Тебе я ничего еще не высказывал! Ты - то что натворила? – Микки чуть ли не прошипел эти слова. – Давай выкладывай, стерва. И не пытайся отмазаться, я- то знаю, что ты шлюшка, какую еще поискать надо. Не знаю, что он в тебе нашёл. Тем более после того, как я тебя отшил.
-Нуу….девушка замялась.
За день до самоубийства: «Как же я люблю Лил. Вот сейчас я её обнимаю, мы идём по улице. Пофиг на слякоть, пофиг на холод. Я люблю её, я чувствую тепло её тела. И курю. Как же я люблю курить. У меня остаётся еще сигарет 7. Пол - последней моей пачки сигарет. Купить еще одну у меня просто не будет денег. А даже если бы и были – мне нельзя. И на Лил тоже не будет… Театры, концерты, кино, бары – я не знаю, будет ли она со мной без всего этого. Тем более, когда узнает о том, что случилось вчера. Любовь любовью, но связать жизнь с человеком без рода, без прошлого – не каждая девушка способна на такое. Вот она мне сейчас говорит, что любит меня. И я отвечаю тем же. А чёрт, сигарета уже обжигает пальцы. Надо выкинуть это сраный окурок. Больно, блин. Вот уже её дом. Какая же у Лил классная задница. Она чуть-чуть пригибается, чтобы вставить ключ в замочную скважину. Даааа, детка, даааа…. Ещё ниже. ёерт, дверь открылась. Она заходит, а я остаюсь снаружи, достаю сигарету и закуриваю. Смотрю вверх. Звезды манят меня. Они зовут меня. Обалдеть. Надо еще покурить, и послушать. Подкуриваю следующую от бычка предыдущей. Как же приятно затянуться в полные лёгкие сигаретным дымом. Лил зовет в дом. Говорит, нужно серьезно поговорить. Обычно я настораживаюсь при словах «серьезный разговор», но сегодня мне всё равно. Зов звезд всё ещё звучит у меня в голове. Они манят меня, и мне так не хочется уходить… Но я надеюсь, что сегодня ночью мне перепадёт аппетитная попка Лил.
Но чёрт, если она сидит за столом с чашкой кофе и сигаретой – это очень недобрый знак. Она же практически никогда не курит. Что же произошло? И глаза у неё очень грустные. Зов звезд отходит на второй план. В первую очередь меня волнует то, что она будет говорить. Господи, как же тяжело сосредоточиться.
Какой-то покер, с какой-то Мариной. Ах да, Марина – это её подруга. У неё муж ещё какая-то большая шишка. Пол-лимона баксов? Сейчас надо слушать внимательнее. Неужели она выиграла пол -миллиона баксов? Пока непонятно. Судя по ее рассказу, они пили – играли, пили – играли, пили – играли…
Не к добру все это. Пьяная Лил – всегда не к добру. И зов звёзд опять возвращается. Надо ещё закурить. Я дрожащими руками подкуриваю. Почему у меня дрожат руки? Не знаю, но мне страшно. Надо слушать внимательнее. Прочь из моей головы, глупые звёзды!!! Что?! Лил проиграла в покер…. Месяц моего сексуального рабства? В понедельник за мной приедут и заберут? Она мне ещё и бумажку показывает? Договор?!
В случае выигрыша Лил получает пол-лимона, в случае проигрыша…. В случае проигрыша я, её парень, поступаю в полное распоряжение Марины и её мужа, обязываясь исполнять все их прихоти, в том числе и интимного характера? Это шутка?! Что это твёрдое? А, судя по всему, это я от изумления осел прямо на пол.
Лил проиграла меня в покер? Не может быть. Не может быть. Не может быть…. И это грёбанные звёзды… Они всё ещё зовут меня… Они ждут меня. Зачем я курю? Просто так. Что же мне сейчас делать? Я не знаю. Может быть, она шутит? Подкалывает меня. Ведь не может быть. Лил, моя Лил… Сделала такое. Чёрт, как я после этого еще могу называть её моей?
Теперь Лил – чужой для меня человек. Ближайший месяц я буду принадлежать каким -то хмырям. Неужели я на самом деле собрался смириться с этим? А у меня есть выбор? Нет у меня выбора. Муж Марины из- под земли достанет то, что ему нужно. Грёбаные извращенцы. Надо идти отсюда. Но сначала надо подняться с пола. Как же у меня трясутся ноги. Лил ещё что - то говорит. Она ещё за руку пытается меня взять. Совсем обалдела, что ли. Надо выйти на улицу. Здесь зов звёзд усиливается. Надо ещё закурить. И прислониться к чему- нибудь. - Например, к стене дома. Хорошо, что Лил осталась внутри. Я сдерживаю себя из последних сил, чтобы не убить её.
Но вкус пива с мороженым успокаивает. Да. Стоп, что это за вкус? Это сигарета? Странно. Пиво и мороженое – абсурдное сочетание, ещё и в сигаретном дыме».
Комната
-Да, в общем то, ничего особенного не произошло, - деревянным голосом сказала Лил. Все находящиеся в комнате с сомнением посмотрели на неё. Но никто не переспрашивал. – Мы просто чуть поспорили в тот день, и всё. Хотя ушёл он от меня слегка подавленным.
-А я всегда говорила, что знакомство со всякими стервами и шпаной не доведут до добра, - истерично выкрикнула мать. – Это вы, вы все угробили моего сына. Твари, - мать глянула на двоих парней, что еще не открыли и рта. – А вы что вычудили, ублюдки?
-На вашем месте я бы так не выражался, мамаша, - подал голос один из них. – Ваш сынок весь в вас: неуравновешенный, вспыльчивый. Нам просто было с ним не по пути. Зря мы ему вообще позволили работать с нами.
-Да он просто был кретином, каких поискать надо, - включился в разговор второй. – Прости Господи, что я так о мёртвом говорю. Хотя… Суицидника, я думаю, поносить можно как угодно, хуже ему не будет.
-Ах вы, сукины дети, - мама подскочила со стула и хотела кинуться на них. Микки сзади обхватил ее и держал, пока та не успокоилась.
–Ублюдки. Не знаю, почему мой сын связался с вами. Это вы, вы все убили его. Мне похер, как вы двое повели себя с моим сыном, но вы виноваты в равной мере, как и Микки с Лил.
За два дня до самоубийства: «Хорошо, что хоть работа у меня осталась. Джекки с Максом не кинут меня, как кинула моя семейка. Хоть и занимаются они мутными делишками, сутенёры хреновы. Но, тем не менее, дело прибыльное. И для них, и для меня. Ребята управляют работой девочек, распределяют между ними заказы. А если какой - то клиент начинает вести себя неподобающе – пытается избить их или не отпускает по окончанию времени – тут начинается моя работа. У каждой девушки есть специальная кнопка на мобильнике. В случае форс – мажора они нажимают на эту кнопку, и я получаю на свой телефон вызов.
Вообще прикольная работа, как у детектива. По gps найти место, откуда идет вызов. Приехать туда, поучить всяких придурков хорошим манерам, забрать девочку и уехать. Повезло ребятам со мной. Вряд ли кто - то ещё согласился бы на подобную работу. А мне даже в кайф. Ненавижу плохих людей. Какой же я всё - таки ребенок в душе. «Плохие люди». Звучит, будто бы мне лет шесть и я маме жалуюсь. Чёрт, опять я вспомнил эту женщину. Пора заканчивать с подобной сентиментальностью.
Оба-на. Вызов. Это от Мери. Бедняжка, с её -то фигуркой и личиком, не удивительно, что всякому быдлу сносит башню нахер. Так – с, посмотрим. Ага, это склад на окраине города. Я знаю, там на втором этаже есть офисные помещения. Наверное, туда её и вызвали. Хорошо, что я сейчас практически на той же самой окраине. За пару минут добегу. Сейчас, покурю только. Мэри знает, как тянуть время в подобных ситуациях. Мммм…. Никотин – лучшее, что есть в мире. Ладно, покурили, теперь пора работать. Странно, на складе почему- то горит свет. Не в офисах, а в самом складском помещении. Очень странно. Надо сейчас вести себя осторожно. Хорошо, что я плащ надел. А то на самом деле холодно. Холодно и мокро. Ладно, сейчас надо аккуратно открыть дверь. Что тут у нас? Какие - то любители экстрима решили перепихнуться со шлюшкой на холодном складе? Хорошо, что со мной всегда ходят два моих хороших друга – кастета. Костолома надеть на правую руку, Зубодроба – на левую. Вот так. Сейчас мне даже как-то уютнее стало. Давайте смотреть, что тут творится. Мне всё это на нервы действует. Не люблю большие помещения. Кого вообще сюда могло занести в такое время. Я понимаю, что трах согревает, но всё равно. Ведь удобнее и уютнее в кровати, а не на промозглом складе.
Странные люди. Что это происходит!? Не может быть!! Это Макс и Джекки. И они насилуют свою же шлюху… Один глаз у неё заплыл. На груди кровоточат несколько порезов… Да что вообще тут происходит? Они заметили меня. Зовут присоединиться?! Макс ещё смеет меня называть дружбаном?
Ааа, оказывается это он и нажал кнопку на телефоне. Думал, может быть, я к ним присоединюсь… Ушлёпки. Ну, я им сейчас… Эти два кретина валяются на полу. Одному я , по – моему, сломал ногу. Что с другим – не знаю. Надо устроить себе перекур. Подкурю - ка я сразу две. Мэри тоже не откажется, я думаю. Какое же облегчение приносит мне никотин. Прислонившись к стене, с сигаретой в зубах и окровавленными руками – как же круто я, наверное, выгляжу.
Бедняжка Мэри. Надо её укутать в мой плащ. Джекки с Максом идиоты. Да что там идиоты, сучары они, каких поискать надо. Я даже не жалею о том, что они меня уволили. Не хочу даже знать людей, которые ведут себя, как животные. Не хватает мне после таких событий одной сигареты. Мэри я отправил на такси домой. В моём плаще. Даже боюсь представить, откуда она деньги вытащила, ну да ладно. Деньги не пахнут, как говорится.
Почему я с ней не поехал? Вот я дурак. Хотя, вот иду я сейчас по улице, и слышу какие - то странные звуки. Мне почему – то кажется, что это звёзды зовут меня из – за туч. Это пугает, и одновременно завораживает. Хотел бы я быть звездой. Люблю звезды. Люблю никотин. Кстати о никотине – надо принять».
Комната.
-Короче ваш горячо любимый сынуля ворвался к нам на офис и отмудохал нас ни за что ни про что. Наверное, башню ему сорвало, - Макс поднялся со стула, опираясь на костыль.
– Мне этот урод сломал ногу. Джекки, улыбнись. Вот, а Джекки из – за этого психа лишился четырёх передних зубов.
-Мой младший сын не мог такого сделать! – у матери по щекам текли слезы.
-Да ладно, мамуль, неужели ты его не знаешь? Напридумывал себе там какой – нибудь не существующей фигни, и из – за этого потерял работу.
-А ты вообще молчи! Ты ничем не лучше своего брата! – мать развернулась и отвесила парню звонкую пощечину.
За три дня до самоубийства. «Пойти к Сэму просить у него денег – что может быть унизительнее? Этот самодовольный павлин только и ждёт возможности показать, какой он крутой. Выстроил себе домину на холме. Больше на замок, а не на дом похожа. А сам сюда всего пару раз в году приезжает. И ключи мне не даёт. А так бы жил я тут всё время, пока его нет. Мог бы по -братски дать мне ключи. Так нет же.
«Я всего добился сам, и ты бери с меня пример». Добился он сам, как же. Женился на богатенькой девчушке, потом заказал её. А после её смерти сам оказался богатеньким пареньком. Уродец. Ну да ладно. Сейчас сяду вот здесь, курну, и пойду к нему. Сколько у меня ещё осталось? Восемнадцать штук. Жить можно. Пару дней как - нибудь перекантуюсь, а там выбью из этих горе – бизнесменов свою долю – и всё путём будет.
Хотя стоп, чего это я? Это же моя последняя пачка! Однако прохладно. Надо было плащ надеть. Вот же Сэм пафосная скотина. Нажал на маленькую кнопочку звонка возле двери – такое впечатление, что внутри в церковный колокол бьют. Сейчас он пока свой шёлковый халат накинет, пока спустится, пока доковыляет своей неторопливой походкой до двери… Ну неужели. Не так уж и долго, как я ожидал. Какой же он догадливый. Сразу понял, что я денег у него занять хочу. Интересно, в какой форме он меня сейчас пошлёт?
Эх ,Сэм, Сэм… свинья ты, Сэм. Зря я, наверное, пришёл сюда. Ладно, сейчас помашу ему ручкой и уйду. Ой, не нравится мне что-то эта злорадная ухмылка у него на лице. Спрашивает, был ли я вчера у мамы… Да какая ему, нахер, разница. Поиздеваться хочет, урод. Что?! По его словам получается, что это он рассказал всё матери. Да ещё и от себя красок прибавил. Я так и думал. Вот же… падальщик. Неужели ему доставляет удовольствие портить жизни другим людям? Да пошёл он. Надо бы, напоследок, что- нибудь сделать эдакое. В рожу плюнуть? Совсем не круто. О, придумал. Сейчас закурить, теперь засунуть горящую спичку в коробок. Теперь все загорелись. Отлично. У него тут перед дверью какой то пушистый коврик лежит? Хана ему. Как красиво плавится синтетика в том месте, где упал коробок. А Сэм даже глазом не повёл. Просто закрыл дверь и всё.
Удав. Ну ладно, Брат, аривидерчи. И, чтоб ты сдох.
Комната.
-Зря ты так, мама, - Сэм с удрученно тёр щеку.
-Заткнись, Сэм. Это ты виноват во всём. Если бы не наговорил мне кучу гадостей про него, все было бы хорошо.
-Да ладно. Я в чём - то соврал? Он не работал вышибалой у грёбанных сутенёров? Он не бухал постоянно? Или же он не вспоминал о тебе, только когда вляпывался по самые уши куда-нибудь?
-Даже если и так! Это еще ничего не значит.
-Ма, а у тебя своей головы на плечах нет? То, что ты ему сказала – было твоими словами. И решение их сказать – твоим решением.
За четыре дня до самоубийства. «Мама – самый близкий для меня человек. Она должна мне помочь. Стыдно, конечно… Наверное, она думает, что я о ней вспоминаю только в тяжёлые моменты. Помню-то я о ней всегда. Но вот прихожу только тогда, когда нужна помощь. Ну а что поделать? У меня времени свободного практически нет, а когда есть – нет настроения выслушивать её нравоучения. Будем надеяться, она отнесётся с пониманием.
Дверь открыла практически сразу. Наверное, ждала. Сейчас будет как обычно – чай, пирог, и несколько часов обсуждения меня и моей жизни. Крепись, нужно это вытерпеть. Хорошо, что мама не знает всех подробностей. Иначе, её бы инфаркт хватил. Да, вот он, накрытый к чаепитию стол. Чайник я ещё с детства помню. Тогда он мне казался таким огромным. И мой любимый пирог с яблоками. Ммм, красота. Странно, почему мама молчит? И взгляд у неё какой - то грустный. Надо попробовать её разговорить. Грустно всё это…
Наверное, и у мамы проблемы какие-то. Вот сейчас она сидит и смотрит на меня, а сама думает о чём - то своём. Даже боюсь просить её в очередной раз одолжить мне денег. Каждый раз, когда я её об этом прошу, чувствую себя не в своей тарелке. Но идти мне больше не к кому. Есть ещё мой брат, Сэм. Но с ним разговор всегда короткий.
«Денег не дам. Почему? Потому что ты неудачник. Пока». А если всё -таки удается его разжалобить, то на лице у него написано жуткое отвращение. Всегда. Не хочу я вообще с ним пересекаться. До тех пор, пока я живу в этом городишке и ничего собой не представляю – не хочу.
Чёрт, что происходит? Откуда мама узнала о моей работе? Вот почему она такая грустная. Какая бы мать обрадовалась, узнав, что её сын работает вышибалой в борделе? Наверное, Сэм ей рассказал. Вот же сволочь. Он же обещал не рассказывать ей. А, может быть, это не он… Чёрт его знает. Как же неприятно, когда мама из – за меня расстраивается. Нужно как можно быстрее брать себя в руки, решать все свои проблемы и валить из этого жуткого городишки. Куда-нибудь, где перспектив больше, а говна – меньше. А потом приехать сюда на пару дней, чтобы мама увидела, кем я стал, и гордилась мной. Секунду, что -то я замечтался. Что она только что сказала? Попросила, что бы я больше не приходил к ней домой? Говорит, что я для неё больше не сын? Что за чушь. Может быть, у меня глюки? Травку я давно уже не курил. Да и трезвый я сейчас. Нет, мне не кажется. Она серьезно отказывается от меня? Может быть, она сейчас не в себе? Наверное, так оно и есть. Ну вот, просит меня уйти. Хорошо, на самом деле пора идти. Выкручусь как-нибудь и без её помощи. А позже она придет в себя, и все будет как раньше. А на улице прохладно и мокро. Противная погода. Надо закурить. Это моя последняя пачка сигарет. Люблю курить. Люблю маму».
Комната.
-В общем, никто из нас его в спину не толкал, значит, никто не виноват, - прошепелявил беззубый Макс.
-Ну вроде да, - поддержал его Сэм. – Давайте просто забудем об этой надписи, и все. Все согласны? - все дружно закивали.
-Во время подготовки к кремации вчерашнего молодого самоубийцы, в кармане его джинсов был найден блокнот, - резко заговорило радио. От неожиданности все подпрыгнули.
– Судя по всему, в блокноте описаны события последней недели. Исходя из первых записей, самоубийца хотел изменить свою жизнь в лучшую сторону. Но поток из жутких событий просто напросто убил его. Ветер неприятностей подул ему в спину и сбросил с крыши. Итак, слушайте.
За неделю до самоубийства. «Ненавижу вести дневники. И очень люблю курить. Но нужно вести дневник, и нужно бросать травить себя никотином. Поэтому, на этих страницах я буду записывать каждый свой шаг в новый, лучший мир. И каждый свой подвиг. И вот первая запись: я брошу курить, я стану лучше, я уеду в другой город, я стану Человеком с большой буквы «ч»».