Николай Дик

Игнат – коренной житель Таганрога и разорившийся купец, жил на улице Греческой уже около десяти лет. Он поднакопил себе деньжат, выкупил вполне приличный домик и перевез в него в начале 1808 года свою семью.

Игната отличало трудолюбие, спокойствие и умение вести хозяйство. Его жена души не чаяла в своем возлюбленном и при любом удобном случае рассказывала соседям о способностях своего муженька. 

В небольшом городке слухи разносятся со скоростью ветра. Не удивительно, что в одно весеннее утро 1811 года Игната к себе на беседу вызвал тамошний сотник Семён Николаев.

- Слушай, Игнатий, сказывают, ты и грамоте обучен, и хозяйство вести можешь? – с порога спросил бывшего купца Николаев.

- Да людям языком молоть, что по ветру муку сеять. Брехни-то много о себе слышал, да цену делам своим знаю, - хмуро ответил Игнат.

- Хороший ответ, вот за прямые слова и ценю я людей, - удовлетворенный ответом, важно произнес Николаев. - Не пойдешь ли ты ко мне смотрителем в дом? Не обижу, не боись. А то я вот недавно купил на вашей улице небольшой участок, хочу снести на нем развалюху и выстроить дом, достойный на продажу. Нужен мне смотритель толковый, чтоб и рублю цену знал да и за стройкой приглядывать умел. Пойдешь ко мне домовым смотрителем?

Игнатий задумался, деловито почесал затылок и ответил:

- А почему бы и не пойти? Вы казак у нас известный, да и мне копеечка не лишней в карман будет. Договоримся, поди, Семен Семенович?

- Договоримся, Игнат, договоримся. Приходи завтра на участок, это недалеко от твоего дома как раз будет.

- Да знаю уже, сами сказываете, что слухами мир тешится. Приду с утра раннего.

Вот так и стал Игнат смотрителем стройки на Греческой. Ему было поручено присматривать за стройкой нового одноэтажного здания, контролировать смету расходов, да приглядывать за нерадивыми строителями. 

За год с лишним дом был почти отстроен, но здесь начались какие-то торги с градоначальником Папковым. Игнат не имел привычки совать нос в дела начальства, умел держать язык за зубами и добросовестно выполнять свое дело. От знакомых он узнал, что будто бы за недоимки Семена Николаева по взятому подряду постройки острога, дом его был в 1814 году назначен в продажу с торгов. Желающих купить каменный особняк не оказалось, и его приобрел генерал-майор Папков за 14850 рублей.

Однажды Семен Семенович вызвал Игната и рассказал всю историю с градоначальником, который окольными путями оформил купчую на дом и почти присвоил незаконно особняк в свою собственность.

- Так что, Игнат, бороться с городским Головой мне не под силу. Сдался я, судебные приставы мне так прямо и сказали, мол, не шибко старайся, крепок обух – не перешибешь. А тебе, Игнат, я век благодарен буду за верную службу и решать только тебе – останешься ли ты с новым хозяином, али нет.

Разговор получился душевным и искренним. Обид никаких на Игната Семен Николаев не держал, да и Игнат уже привык к этому красивому длинному одноэтажному зданию на Греческой улице. Посовещавшись с женой, Игнат решил остаться смотрителем дома, если новый хозяин предложит это место. Но время шло, а новый хозяин так и не вызывал Игната на беседу. Честный бывший купец продолжал добросовестно исполнять свой гражданский долг, хотя и не знал, будет ли за это финансовое вознаграждение.

За последующие два года в каменном доме была произведена небольшая реконструкция: достроена крыша, оборудованы пятнадцать комнат и все необходимые подсобные помещения: два глубоких погреба, флигель для прислуги и служилых людей, конюшня на десять лошадей, каретный и простой сараи и довольно-таки объемная кладовая.

Наконец, таганрогский градоначальник пригласил Игната.

- Любезный, я давно за тобой присматриваю. Добротный ты мужик и дело свое знаешь. Не будешь языком болтать, так служить тебе в нашем доме сколько пожелаешь, - важно и убедительно произнес Петр Афанасьевич.

- Да не так и глуп, чтобы языку волю давать. Мое дело – за домовыми следить и работу свою исполнять.

- Вот тут ты прав. Коли так, то оставайся на посту своем. Никто не посмеет тебя потревожить. И жалование мы тебе из городской казны припишем, - уже более мягче продолжил генерал – майор.

- За это благодарствуем. Даю слово служить городу верой и правдой, пока сил Господь даст.

Вот так и продолжил свое дело Игнат в доме градоначальника Таганрога, генерал- майора Петра Афанасьевича Папкова. Как и прежде, он не вникал в слухи вокруг этого здания. С 1814 года по сентябрь 1816 года по распоряжению Петра Афанасьевича под руководством архитектора Молле в доме произвели капитальный ремонт. Игнат целыми днями пропадал на стройке. Однажды он случайно узнал, что на юг собирается сам император Александр I. А случилось это так: Петр Афанасьевич попросил Игната снести в Строительный комитет ценную бумагу. По дороге Игнат тайком прочитал её содержание: «Назначая для пребывания государя императора дом, мною занимаемый, я предлагаю сему комитету сделать в оном нужные для сего случая исправления, а также устроить, по данному мною архитектору наставлению, плацдарм и кордегардию». Наконец, строительство закончилось. После нового ремонта и постройки прекрасной кирпичной оранжереи, выкрашенный в палевую краску с белыми карнизами дом действительно выглядел одним самых красивых зданий во всей округе. 

За десять лет дом на Греческой превратился в самый лучший из существовавших в то время в Таганроге ста шести каменных домов. В середине дома располагался большой сквозной зал, служивший столовой и приемной. Комнаты различной площади соединялись коридорами и прихожими. Мебель в доме не отличалась особым шиком, но была аккуратно подобрана по стилю и цвету обивки. За обширным внутренним двором Игнат со служилыми людьми высадил небольшой сад с плодовыми деревьями. Одним словом, теперь дом выглядел вполне уютным уголком в старой части Таганрога. Дом почти всегда пустовал; Игнат размещал на жилье только особо важных персон по личному распоряжению городского пристава. Иногда на пару дней и сам сдавал несколько комнат богатым купцам, приезжавшим в город на ярмарки или по своим купеческим делам.

Первое посещение Таганрога и пребывание в доме императора Александра I в мае 1818 года во время путешествия по югу России Игнат не помнил. Как раз в это время он заболел и слег. Жена договорилась, что временно его заменит другой человек из городской управы. Начальству это было на руку, ведь все же в доме пару дней проживал сам император с императрицей и всей царской свитой. Единственное, что разузнал Игнат, это то, что донской атаман Денисов переговорил с Александром Павловичем о необходимости издать Положение о войске Донском. Потомственный казак такому известию очень обрадовался. 

А вот другое событие ему запомнилось надолго. В начале лета 1820 года к дому подкатили несколько красивых карет и колясок с гостями из Петербурга. Смотрителю дома пока еще не было ведомо, что это за люди. На самом деле, это пожаловал пышный кортеж генерала Раевского – героя войны 1812 года: Николай Николаевич с супругой Марией Николаевной, поэт Александр Сергеевич Пушкин, личный военный врач генерала доктор Рудыковский, англичанка мисс Мятен, которую господа называли просто Софьей, няня дочерей Раевских, крестница генерала Анна, двое детей, а также прислуга с вещами и путевой утварью.

Игнат приветливо встретил гостей и разместил их во всех комнатах дома. Господа пообещали пробыть на постое всего два дня, поэтому особых хлопот с ними не было.

Вечером Игнат разговорился с кучерами постояльцев и военным офицером, по-видимому, камердинером одного из господ.

- Кем будете, господа? По каким делам вас из Петербурга к нам на юг занесло?

- Да ты, брат, не признал нас? – удивленно вопросом на вопрос переспросил Игната офицер.

- Просим прощения, мы люди подневольные, нам о своих постояльцах знать не положено, - смущенно пробормотал Игнат.

- Да ведь это известный генерал Николай Николаевич Раевский с семьей и другом - пиитом Александром Сергеевичем Пушкиным. Не слыхивал о таких? Мы проездом у вас, на Кавказ спешим.

- Как не слышать, слыхивал. Мы их давно уже поджидаем, - соврал Игнат, ведь о гостях он узнал только вчера, а кто они будут – вовсе не ведал.

- Да, великие господа, - важно продолжил разговор Игнат. – Без таких наша матушка Русь просто не выжила бы.

- Хорошо говоришь, хозяин… Приветливо у вас в городе и уютно. Видно все горожане такие приветливые? – присоединился к разговору один из петербургских ямщиков. – А тихо-то как. После такой тяжелой горной дороги у вас просто рай.

На следующее утро Игнат попытался подглядеть за занятиями гостей. Теперь он понял, что невысокий кучерявый с болезненно белым лицом мужчина во фраке и был уже известный, но опальный поэт Александр Пушкин. А красивый подтянутый мужчина в походном военном мундире с орденами на груди – это знаменитый генерал войны 1812 года Николай Раевский. 

Александр Сергеевич целый день проводил на берегу моря и только к вечеру приходил домой один, без слуг и охраны. 

- Что ж вы, барин, себя не жалеете? Нельзя вам по причине болезни так много ходить, вы бы лежали побольше, - услужливо встретил Игнат Пушкина.

- Мил государь, да ваш морской воздух лучше всех лекарей приходится, - учтиво ответил Игнату Александр Сергеевич и присел на лавочке под яблоней в саду.

Игнат пропустил гостя, тихонько обошел лавку и встал за ближайшее дерево. Поэт задумчиво несколько минут сидел молча, затем резко встал и быстрым шагом поспешил в дом. Через мгновение он вышел с папкой, походной чернильницей и пером в руках.

- Мил человек, помоги мне, - позвал он одного из служилых людей, снующих по двору. Игнат продолжал следить за Пушкиным из-за дерева. Александр Сергеевич вернулся на лавку, удобно устроился на ней и стал что-то писать на листах бумаги, уложенных на папку, покоившуюся на коленях поэта. Так продолжалось минут пятнадцать. Пушкин писал, поднимая голову вверх и рассматривая яблоневые ветки, затем снова погружался в письмо. Изредка он нервно комкал исписанные листы и бросал за лавку. 

Игнат, как завороженный, следил за поведением этого загадочного человека. Ему еще никогда в жизни не доводилось видеть живого поэта, о котором уже говорила вся Россия. Спустя некоторое время, Александр Сергеевич поднялся с лавки, посмотрел по сторонам и заметил Игната.

<!--[if gte vml 1]> <!--[if !vml]--><!--[endif]-->

- А, любезный, помоги мне перо снести в дом. Что-то голова закружилась, - усталым и тихим голосом попросил Александр Сергеевич.

Игнат быстро покинул свое убежище за деревом и подбежал к Пушкину. Бережно обняв его за талию, он взял в другую руку чернильницу и помог барину добраться до дома. Около дверей их встретила прислуга, помогла поэту войти в дом, а Игнат быстро поспешил обратно к лавке. Посмотрев по сторонам, он быстро поднял с земли несколько скомканных листов, аккуратно расправил их, а затем, сложив пополам, спрятал в карман куртки.

Уже поздно вечером, вернувшись домой с работы, Игнат показал рукописи Пушкина своей жене. Вот эти несколько листочков пушкинских черновиков и остались в доме Игната самым дорогим сокровищем до конца его жизни.

Но все самое загадочное в истории дома и судьбе Игната произошло позже. После посещения Таганрога Пушкиным и Раевским в доме стали часто появляться именитые гости. Со многими из них ему доводилось встречаться лично, а от некоторых даже получал дорогие подарки. Да и жалование у Игната было достойное. Со временем он собрал немного деньжат и стал мечтать о покупке нового дома, ведь к тому времени в его семье подрастало уже двое сыновей – наследников. 

В начале сентября 1825 года Игнату было приказано подготовить помещения для императорской семьи, которая на днях должна была приехать в Таганрог. Игнат отдал распоряжение служилым людям и лично и лично следил за перестановкой мебели в доме, заменой штор и за благоустройством других жилых и хозяйственных помещений. 

Царский эскорт появился около дома к полудню 13 сентября. Кроме императора Александра Павловича и императрицы Елизаветы Алексеевны, в доме поселилось еще более десяти придворных, лекарей и личной прислуги. Игнату не разрешалось входить в дом, который со всех сторон был обнесен временной оградой, а на всех углах дома расставлены военные. Но Игнат знал, что с левой стороны приемной залы находились две комнаты государя: одна просторная, которая служила Александру I и кабинетом, и спальней одновременно; другая – большая полукруглая, с выходившим во двор окном, служила императору туалетной и уборной. Комнаты соединял просторный коридор, предназначенный для дежурного камердинера. Гардеробная императорской семьи находилась в подвальном помещении дома. Покои нездоровой императрицы располагались с правой стороны и занимали три отдельных комнаты. На половине императрицы по её повелению, в одной из комнат обустроили походную церковь с незатейливым алтарем. Самые приближенные придворные тоже проживали в доме, а все остальные – во флигеле. 

Теперь дом на Греческой именовали «Дворцом императора Александра I». Но Игната это мало интересовало, он продолжал верно исполнять свой долг. Опытный управляющий, отлично знавший всех служилых людей и прекрасно разбирающийся в людях, Игнатий частенько видел отрешенное лицо императора, но никогда не смел появиться ему на глаза. Александр Павлович и Елизавета Алексеевна ни разу не устраивали балов и официальных приемов, хотя ходоков к царю было много. Здоровье императрицы оставляло желать лучшего, и к ней постоянно отправляли личного лекаря. Настроение Александра было подавленным, и Игнату частенько доводилось видеть вечерами, как к нему крадучись заходили какие-то люди на тайные совещания. Стали поговаривать, что государь хочет отречься от престола и остаться доживать в Таганроге именно в этом доме. Дворовые люди сплетничали, будто бы государь планировал в будущем надстроить в доме ещё один этаж и развести второй сад на соседнем участке. 

Через месяц после приезда государь отправился в инспекционную поездку по Крыму в сопровождении графа Воронцова, генерал-адъютанта Чернышева, барона Дибич, начальника генерального штаба Петра Волконского и небольшой свиты. Спустя менее трех недель делегация возвратилась со смертельно больным государем. В доме началась возня, постоянные тайные передвижения придворных, переговоры шепотом господ. По всему дому поползли разные слухи о причине болезни государя. 

Солдаты, стоявшие в охране, никого не пропускали в дом без личного распоряжения императрицы. Игнату, как всем служилым людям, было как-то не по себе. Их никто не упрекал, но тайна болезни царя висела над ними: от неумеренного ли питания, от заговоренных комнат, от подвальной сырости? Все эти намеки давили на психику Игната. Он стал более замкнут и немногословен. Домой приходил угрюмый и не вел никаких разговаривал с женой и детьми о царской семье.

К началу ноября государю стало совсем плохо. Лекари не знали причин тяжелой болезни: одни предполагали простуду в Крыму, другие – пневмонию, третьи вообще подозревали какую-то щепетильную болезнь. В воскресенье 14 ноября 1825 года через Игната к государю срочно вызвали соборного протоиерея Федотова. Александр Павлович исповедался, причастился и соборовался. Затем, наконец, принял лекарство и закрыл глаза. Пару дней в доме царила мертвая тишина. Игнат сам видел, как под окнами дома мелькали поздно вечером неизвестные фигуры, слышал сдержанный шепот и женское всхлипывание. Кто это был и что задумали эти незнакомцы – Игнатий не знал. Ранним утром 18 ноября солнце залило комнату ярким светом. Государь открыл глаза и воскликнул: «Как это прекрасно!». Затем закрыл глаза и начал бредить. Больше в сознание русский император уже не приходил. 19 ноября 1825 года без четверти одиннадцать утра император Всероссийский Александр I скончался. Елизавета Алексеевна сама закрыла глаза мужа. Дом  погрузился в траурную тишину. 

Игнат допоздна не уходил домой. Поздно вечером он случайно подслушал разговор двух незнакомцев, от которого остолбенел: 

- Запись о причине смерти должна быть такой - скончался от горячки с воспалением мозга, - еле услышал он шепот первого незнакомца.

- Правильно, а в гроб надобно тело фельдъегеря Маскова уложить для пущей важности, - прошептал другой незнакомец.

Игнат отпрянул от угла флигеля. «Неужто они хотят поменять тело государя? Да нет, это они об умершем накануне нашем фельдъегере разговаривают», - пронеслось в голове Игната.

Он на цыпочках отошел от флигеля и подкрался к углу дома. Отсюда его никто не мог заметить, зато Игнату было видно, как из дома тайком что-то выносили, какой-то высокий бородатый мужик минут десять маячил под окнами. Придворные что-то между собой перешептывались, постоянно выходя из двери и заходя обратно в дом. На следующее утро начались траурные мероприятия, а по городу поползли первые слухи, что император не умер, а тайно исчез. По другим слухам, в гроб положили двойника государя, а сам он ушел тайком в монастырь. Горожане не могли поверить в сталь загадочную и скоропостижную смерть императора. Ведь многие видели его в добром здравии всего два месяца назад, а вот все остальное для простого люда оставалось загадкой. 

Начались следствия и допросы служилых людей. Игнатия тоже вызвали в полицейское отделение как одного из свидетелей смерти государя. О чем с ним беседовали – осталось загадкой, только через два дня Игнат исчез из города. Одни говорили, что он быстро собрал всю семью, оставил дом своим родственникам и тайно выехал в Воронеж. По другим сведениям, управляющий Императорского дворца был тайно перевезен в Петербург вместе с похоронной процессией. Одним словом, Игнат исчез, унеся с собой в небытие тайны дома на Греческой, пушкинских черновиков и смерти императора Александра I.

              ***